Она лежит сверху, обнимает меня, я ещё в ней, тяжело дышу. Трётся носом о мою ключицу. Напевает что-то. Явно не на английском.

– Что за песня? – закрываю глаза, растворяюсь на жёсткой столешнице письменного стола. – Ирландская песня пьяниц, – улыбается она. – The Rumjacks – An Irish Pub Song. – Что? Я это даже не повторю! – смеюсь. – А перевод? – Ну… – тянет она. На моей груди складывает ладони друг на друга, опускает на них подбородок. – Я постараюсь поприличней: «Избитые люди, мясо, масло и пиво. Клянусь, на святой библии, что единственный кайф,

который ты здесь получишь – это удар в ухо. Избитые люди, мясо, масло и пиво. Я встану и разобью твою мерзкую рожу, если ты нарисуешь еще хоть один клевер на моем пиве»! – смущается она. – Как-то так. Поверь, это я очень смягчила перевод.

– Ужасная песня! Ужасный язык! – морщусь я. Перекатываюсь, и опускаю её на стол. – Эй! Это язык моей мамы! – сжимает моё плечо. – Я кстати и русский считаю ужасным! – растягиваю губы. – Ты это специально говоришь, чтобы завести меня? – щурит глаз. – Пфф! – прыскаю. – Больно надо! – делаю безразличный вид, закрываю глаза. Она повторяет за мной. Молчит. Ну? Где же дикие вопли? Где рык пантеры? Где хотя бы недовольный выдох?

Открываю глаза. Её лицо напротив моего. Опущенные ресницы тихонько подрагивают. Лицо умиротворённое, спокойное. – Только не говори, что заснула, – шепчу ей, проводя пальцами по переносице. – Холи! – чуть громче. Неужели и вправду заснула? – Эй, Хол, ты голая! – пытаюсь проверить спит ли она. Никакой реакции. – Холи, хочешь заняться сексом? – хватаю её за грудь. Ни одна мышца на её лице не дрогнула. – Эй, Хол, твой муж здесь, – уже шепчу я.

– Кстати о нём, – бормочет она. – Прилетает завтра. Сказал, что у него для меня сюрприз, – глаза по-прежнему закрыты. – Отличная новость! То, что нужно на сон грядущий, – рычу. Она открывает глаза. Улыбается. – Ты зол? – хлопает ресницами. – Я счастлив, мать твою! – поднимаюсь с кровати. – Где мои трусы? – Похоже, что я их ношу? – хмыкает. – Это ты сняла их с меня. Куда дела? – я в бешенстве. – Иди так, Шеннон. Тебе идёт быть голым! – улыбается. – Да, к чёрту! – рявкаю я, прикрываю пах её маечкой и выхожу из кабинета. Слышу её заливистый смех. Натягиваю тренировочные штаны. Выхожу на улицу, сажусь на ступеньки, закуриваю.

Вот и закончилась наша неделя. А я дурак размечтался, что она продлится годы! Что за мечты вообще? Эй, очнись! Тебе сколько лет? Докури свою сигарету, смети за собой песок, который только что ссыпался с тебя и иди спать. Если получится.

К чёрту! К дьяволу всё! Забуду и вернусь к своей разгульной жизни! Как же я по ней соскучился! Вечеринки до утра, алкоголь, шлюхи. Море шлюх! Выбирай любую, и не одну.

А то с этой Холи уже в каких-то непонятных отношениях состою! Мы не живём вместе, а за эту неделю она как будто приросла ко мне. К моему дому, к моей постели. Пусть валит к чертям. К своему обожаемому мужу, который даже оттрахать её как следует не может! Фу! Даже думать противно! Вот прямо сейчас пойду к ней и скажу чтобы убиралась к себе. В свой идеальный дом. Только докурю.

– Я нашла твои боксеры, – тёплые ладони скользят по моим плечам, и спускаются вниз, к груди, животу. Она садится позади меня, обнимает руками и ногами. – Они были на мне, – жарко шепчет на ухо, проводит языком по маленькой триаде, и кладёт мою ладонь себе между ног. Чувствую мягкую ткань моих Calvin Klein, а под ней жар кожи моего кексика. Ну как я могу выгнать её? Как отпустить? Она мой сладкий наркотик. Чёрт её побери!

Тяжело выдыхаю, опускаю голову на её плечо. Она целует меня в правый висок. Это так успокаивает, умиротворяет.

– Прости меня, – сдавленно шепчет она. Кажется, что эти слова даются ей с таким трудом, такой болью. – За что? – чуть поворачиваю лицо на неё. – За мой чёртов характер, – пальчики проходят по моему плечу и она переплетает пальцы наших правых рук. – Я всегда такая. Всегда говорю, что думаю. Всегда эмоции. Постарайся не обращать на это внимание, – ласково шепчет мне. – Именно за твой чёртов характер, я тебя и… – запинаюсь.

ПОЛЮБИЛ!!!

ЗАТКНИСЬ! Заткнись, Шеннон! Не слова больше! Думай, что говоришь, мать твою! Идиот! Кого ты полюбил? Её? Ту от которой тебе только секс нужен? Ты в своём уме? Старый придурок!

– Именно из-за него ты что? – зацепилась за мои слова. – Продолжай, Шеннон! – уставилась на меня. – Ничего! Именно из-за него я и злюсь на тебя! – выкручиваюсь. – А… – как-то разочарованно звучит. – Пойдём, – встаёт, тянет меня в дом. – Я не хочу уезжать завтра. Хочу напоследок насладиться тобой, – целует в щёку. Неохотно плетусь за ней. Не хочу, чтобы это была наша последняя ночь. Я знаю, как только я закрою глаза – наступит утро, и туманная оболочка, её образ, она – растворится.

====== Часть 22. Почему я люблю женщин, которые не соглашаются со мной?! ======

Утром тянусь за пультом. Ставни ползут вверх. Рассвет только занимается. Ещё темно. Поворачиваю голову. Никого. Я в постели совсем один.

– Ведьма чёртова! – хриплю я. Смеюсь, вспоминая её демонический танец передо мной этой ночью. Она нашла в моей гардеробной индейский орлиный роуч, обвязалась двумя полотенцами, и исполнила для меня танец вызова паучьего дождя.

Забыл, когда я в последний раз так смеялся. Она была такой артистичной, вжилась в роль. Кажется, мы надорвали животы. Дьявол, Джаред был прав. Я действительно запал на неё!

Смотрю на часы. 5:20 a.m. О! У меня ещё куча времени! Переворачиваюсь на живот, раскидываю руки и ноги в разные стороны.

Я морская звезда!

И тут верхним своим «щупальцем» нащупываю что-то бумажное. Приподнимаюсь, осматриваюсь. Мой блокнот для записей. Подношу к лицу. О, боже, ужасный почерк. В тысячу раз хуже, чем у меня.

«Даг прилетает уже через четыре часа. Я должна была уехать. Надеюсь, дождь из пауков не залил твою кровать. Х.»

Улыбаюсь. Мой кексик! С улыбкой засыпаю.

– Малыш, просыпайся! – мамин голос. И тёплый поцелуй в щёку. – Сбрей уже этот частокол, – ворчит она. – Вон, твои проститутки сбегают от тебя. – Что? – зеваю я. – Мам, я тысячу лет не пользовался услугами проституток, – разворачиваюсь. – Только шлюхи? – она открывает окна, пуская калифорнийский ветер в мою спальню. – Только шлюхи, – киваю. В этот момент понимаю, о чём говорила мама. Замечаю надпись красной помадой на зеркале шкафа-купе. Закатываю глаза. Классика! Хол, ты знаешь, как меня порадовать.

«Я позвоню сама. Секс был великолепным. Как всегда.

Обожаю твой член! Х.»

– Мам, это не то о чём ты подумала! – качаю головой. На лице сияет счастливая улыбка. – Да ну? А о чём я подумала? – Констанс крутит в руках тряпку и стеклоочиститель. Она еле сдерживает улыбку. – Просто почисть зеркало, – заворачиваюсь в простыню, шагаю в ванную. – Я в душ. – Иди – иди, великолепный мой! – шлёпает меня по заднице.

Встаю в душ, закрываю лицо ладонями. Дьявол. Мне сорок два года, а стыдно перед мамой, будто мне шестнадцать.

Именно тогда в пьяном угаре я впервые притащил девчонку домой, а мама застукала нас в самый неподходящий момент.

Быстро принимаю душ, выскальзываю из ванной. В комнате чистота и порядок. Всё блестит. На кровати ни одной складочки. Идеальная гладь. Всё как я люблю. Она знает.

С первого этажа соблазнительно пахнет чем-то вкусным. Мама! Мама, как же я люблю, когда ты приезжаешь! Господи! Дай, Бог моим детям такую же хорошую, как и у меня, мать!

– Детка! Завтрак готов! – она хлопочет у плиты. Закидываю в себя порцию омлета. Интересно, Хол умеет готовить? Я поел бы чего-нибудь вкусненького прямо с неё! Например, суши, пиццу или горячий бекон! Шеннон! Успокойся и ешь! Не хватало ещё, чтобы мама убедилась, что ты законченный извращенец. Быстро доедаю потрясающе вкусный завтрак, и мы едем за покупками для мамы. Этот шопинг с сыновьями длится целый день! – Твоя очередь читать мелкие буковки, – толкаю Джареда. – Ты уверен? – поднимает на меня усталые глаза. – Эй, ты бы поберёг себя! – смотрю на него. – Подумываю сняться в кино. – Снова? – раскрываю глаза. Он кивает. – Ладно, помогу маме, – встаю, иду к Констанс. – Мам! Зачем тебе уголь? – закатываю глаза. – Барбекю, детка! – раскрывает глаза. – Миссис Лето, вы не едите мясо! – развожу руками. – Овощные котлеты, Шенни! – смотрит на меня, как на дурака. – Как скажешь, – выдыхаю. Бросаю пакет угля в тележку. – Ещё розжиг! – вспоминает она. Убегает. Я люблю тебя, мам! Плетусь за ней. – Восемь и два! Бери восемь и два, мама! – тычу пальцем на бутылочку. – Шести хватит, – спорит со мной. – Господи! Почему я люблю женщин, которые не соглашаются со мной?! – повышаю голос. – Что в вас такого? – сжимаю кулаки. – Восемь и два, я сказал! – бросаю бутылёк в корзину, толкаю маму по проходу. Она улыбается, но ничего не говорит. Молча шагает к кассе. – Какого хрена разорался? – смотрит на меня брат. – Она спорила со мной! – киваю на маму. – Похоже, у женщин это уже входит в привычку, – улыбается он. Молча показываю ему средний палец. – Как маленький! – качает Джаред головой. Показываю ему язык. Отвожу маму домой, помогаю с пакетами. Целую её в лоб, потом она меня и я уезжаю. Торможу у Кофе Хауса. Фотосессия и автографы. Слава мне никогда не надоест! Возвращаюсь в машину. Телефон разрывается. Холи. Сама мне звонит? Странно… Медлю, прежде чем отвечаю на звонок. – Чего так долго? – рычит она. – Покупал кофе, – улыбаюсь. – Наркоман! – фыркает. – О, поверь, уже нет, – качаю головой. Знала бы ты меня в то время… Точно не стала бы спать со мной. – Шеннон, я не могу тут находиться, – шепчет она. – Приезжай ко мне. Хотя… Погоди. Что происходит? В чём дело? – свожу брови. – Знаешь, какой подарок привёз мне из Японии Даг? – она раздражена. – Эмм… Не знаю. Очередной золотой пояс? Золотое платье? Золотые туфли? – сарказм. – Лучше бы это было золото! Он притащил в наш дом свою дочь! Шарлотта будет жить с нами! – кричит шепотом. – О! – смеюсь. – Да, Холи! – Какого чёрта ты смеёшься? Мне плохо! Она ненавидит меня! Смотрит на меня, как на самого ужасного человека в мире! – Холи! Ты и есть самый ужасный человек в её мире. Ты развела её родителей! Из-за тебя она редко видит отца, – объясняю ей очевидное. – Я ожидала поддержки, а не нравоучений! – обижено бормочет. Слышу в трубке протяжные тихие гудки. Смотрю на экран. Незнакомый номер. – Хол, погоди, мне звонят, – переключаюсь. – Я слушаю, – отвечаю серьезным голосом. – Мистер Лето? Добрый день. Ассистент Даганета Граффада, – приятный голос. – Соединяю вас. – Шеннон? Здравствуй, – приветствует меня. – О, привет! – раскрываю глаза. – Приглашаю сегодня к девяти на ужин. Отказ не приму. – Эмм… Хорошо, – соглашаюсь. Я не против провести с твоей женой ещё какое-то время! – Моя дочь Шарлотта приехала к нам погостить. Думаю, вы найдёте общий язык! – голос радостный. Что? Ты нас свести хочешь? Я бы не отказался от твоей жены. Но интересно посмотреть и на дочь! Даг отключается. – Холи, я вернулся, – сообщаю ей. – Кто тебе звонил? Очередная малолетняя шлюха? – прыскает. – Да. Почти, – киваю. – Вообще-то твой муж. – Что? – визжит она, но во время успокаивается. – Что? – шепотом переспрашивает. – Пригласил на ужин сегодня вечером. Сказал, что мы с Шарлоттой понравимся друг другу, – улыбаюсь. Ожидаю её реакции. – О, да! Она просто прелесть! – звучит ужасно. – Ну, значит, он был прав. Точно понравимся! – смотрю на себя в зеркало заднего вида. – Эй, Лето! – будто подзывает к себе. – Только прикоснись пальцем к этой суке, и я клянусь, ты лишишься своих бубенчиков! – шипит она. В радостном изумлении раскрываю глаза. – Ты – только для меня! – бросает трубку. – Да! – сжимаю кулак в победном жесте.