И тут мне в голову пришла одна идея:

- А что если никуда его не выманивать?

- Как это?

- Гермиона, Рон, вы помните, Сириус рассказывал, как моя мама на седьмом курсе придумала какую-то жутко-сонную штуку? Он даже рецепт её нашёл. Ну, Герми, вспомни, он же его тогда тебе подарил!

- «Акцио» дневник!

Чем мне нравится моя подруга, так это тем, что не задаёт глупых вопросов и всё схватывает на лету. Вот и сейчас она извлекла из недр своей огромной школьной сумки ма-аленькую книжечку, после увеличения оказавшуюся огромной растрёпанной книгой с торчащими во все стороны листочками и закладками. Не знаю, как она в этом монстре ориентируется, но клочок пергамента с записанным на нём перечнем ингредиентов и способом приготовления зелья обнаружила почти мгновенно.

Малфой вчитался в выцветшие строчки, одобрительно хмыкнул и скептически поинтересовался:

- А отец этого не учует? У него, знаете, какой нюх на зелья, не хуже чем у… Снейпа. Да и в зельеварении он разбирается неплохо.

- Не учует. Сириус говорил, что они с моим отцом его на Слизнорте – своём школьном учителе по Зельям – проверяли.

- И?

- Не почувствовал и потом сутки дрых без задних ног.

- Ладно, только всё равно проверить надо будет сначала.

Сказано – сделано, проверили досконально аж на трёх объектах. Сработало. Никто не пострадал.

До часа «Х» оставались сутки, когда по закону вселенской подлости в Хогвартсе нарисовались Фред с Джорджем с такими радостно-предвкушающими выражениями на одинаковых лицах, что моё сердце ухнуло в пятки, и единственное, что я сумел сделать, это наигранно-радостно поздороваться:

- О! Привет, ребята! Какими судьбами в Хогвартсе?

- Интересными…

-… ох, интересными.

- Пора тебе, Гарричка…

-… уговор выполнять.

- Что, никак для поединка созрели?

- Не язви, тебе до Снейпа…

- … в этом вопросе…

- … как до луны.

Фред… или Джордж… нет, всё-таки – Фред протянул мне уже ставший привычным свёрток с одеждой.

- Что это?

- Твоя одежда. Быстрее переодевайся. Мы тут одному парню слегка выспаться дали, так что нужно успеть до того, как он проснётся.

- Что за парень? И вообще, в этот раз, пока не объясните мне всё, никуда я с вами не пойду, будь хоть сто раз я вам должен исполнение обещания.

- Ладно…

- А ты давай пока переодевайся, а то всё самое интересное пропустишь.

Одежда, слава Мерлину, оказалась вполне мужской, но на пару размеров больше моей собственной, да и рассчитанная на человека повыше на голову: чёрные кожаные брюки, свободная рубашка навыпуск и объёмная мантия с глубоким капюшоном. К этому всему ещё прилагалась полумаска типа банданы с прорезями для глаз, в отличие от УПСовской, закрывавшая только верхнюю часть лица и голову. Её свободные концы свисали по спине между лопаток и делали меня похожим на пирата.

А пока я переодевался, близнецы, дополняя друг друга, поведали следующее:

- В общем, ещё до Рождества…

- … мы заметили, что Билл раза два в месяц…

- … куда-то пропадает…

- … по ночам.

- Стали вынюхивать и выслеживать…

- … и вот что нарыли…

- В одном заброшенном поместье…

- … «Фоссет Холле», его Министерство под себя подмяло, а восстановить – денег не хватает…

- …Грозный Глаз с десятком своих приятелей, да парой «фениксовцев», да ликвидаторов опасных для жизни заклятий, как Билл, и, что самое главное, парой-тройкой бывших УПСов…

- … из тех, что на нашу сторону перешли…

- УСТРАИВАЕТ БОИ БЕЗ ПРАВИЛ!!!

Последнюю фразу записные хогвартские шутники сказали хором и, явно предвкушая заинтересованную реакцию, уставились на меня во все глаза.

- Ух, ты!

Известие и в самом деле было сногсшибательным. Боевой поединок без ограничений в исполнении Аластора Хмури – это что-то. Видел пару раз на Гриммо, 12, как они с Кингсли упражнялись – дух захватывало. И это ещё в относительно небольшом доме, а на что они способны на просторе, даже представить было жутко. Точнее, жутко интересно. А тут ещё и ликвидаторы из Гринготтса, про которых тоже разные слухи ходили, да УПСы – ого-го, какой взрывоопасный «коктейль» получался. А вот интересно, кто из Упивающихся во всём этом участвует?

- Ребята, а кто из УПСов в этом участвует?

- Вот там и узнаешь. Тот аврор из команды Хмури хвастался Биллу, что его шеф разрешил ему участвовать в поединке против какого-то Упиванца.

- Ага, а имён ты всё равно не узнаешь. Все эти бои незаконны, так что участники имён не называют и используют маски…

- … вот, как раз такие, что мы тебе принесли.

- Кстати, в ближайшие три часа ты Гарольд Стабс. Привыкай.

- А вы?

- А мы зрители.

- Для нас Билл разрешение у Грозного Глаза выпросил.

Закутавшись в позаимствованную у этого неизвестного мне Стабса мантию, я вслед за близнецами пробрался в «Сладкое королевство», а оттуда мы все вместе, воспользовавшись одноразовым портключом, переданным для новоявленных зрителей Хмури, перенеслись к развалинам какого-то большого дома, окружённого разросшимся до состояния непролазной чащи лесом. Здесь и проводились бои. Оборотное с волосом Стабса я выпил уже на подходе к периметру Защиты, и чары, как ни в чём не бывало, пропустили меня внутрь. По-видимому, человек, чей облик я позаимствовал, был на хорошем счету у параноика Хмури и без всякого опознавательного знака имел допуск в любые, законные и незаконные объекты, контролируемые Авроратом.

Народу, включая зрителей, было не больше тридцати человек, причём большей частью это были участники. Наблюдателей, к которым сразу же ушли близнецы, оставалось человек пятнадцать. Но мне вскоре стало не до наблюдений. В центр расчищенной от обломков площадки вышел Грозный Глаз и, по-разбойничьи свистнув, чтобы призвать собравшийся народ к тишине, проскрипел:

- Всем удачи. Не люблю пустопорожнюю болтовню, но для тех, кто у нас впервые, повторюсь. Правила простые: разрешаются все заклинания, кроме «Авады», поединок один на один, кто с кем – определяет жребий, длится до выбывания одного из противников. И ещё, многие из нас знают друг друга, так вот, прошу запомнить, что есть такая вещь, как Веритасерум, поэтому орать во всеуслышанье имя мага, за которого болеете, не советую, иначе тот, кто забудет моё предупреждение, познакомится с моим «Обливэйтом». Всем понятно? Для особо рыжих повторять не надо?

Фред с Джорджем, скрытые под мантиями с капюшонами, опущенными на глаза, только отрицательно покачали головами. И начались поединки. Ещё перед уходом из Хогвартса мы с ребятами наложили на мою палочку отличные маскировочные чары, чтобы не спалиться в первом же бою. И, надо сказать, они с честью выдержали выпавшие на их долю испытания, ни разу не развеявшись в течение всего вечера. Тело, которое досталось мне «в наследство», было тренированным и даже более сильным, чем моё, а вот ловкость и вёрткость, наработанные за время занятий квиддичем, явно были моими собственными. По жребию я должен был выйти на площадку в составе третьей пары, а моим противником стал какой-то парень из гринготтских ликвидаторов. Как было принято перед поединком, мы с моим «врагом» скинули мантии и рубашки на стоявший неподалёку колченогий стол, оставшись в одних обтягивающих кожаных брюках и масках. Единственное, что я запомнил о первом противнике в том ступоре, в котором тогда пребывал – это то, что ему было далеко до Беллы Лестрейндж, да и до тренировавшего меня одно время Кингсли он явно не дотягивал. В общем, было даже обидно остаться победителем на десятой минуте боя. Зато тот поединок, что состоялся сразу следом за моим, заставил меня прирасти к земле, пожирая глазами смертоносную парочку противников: кто-то из группы Хмури и Упиванец. Аврора я смутно узнал по голосу, а вот УПС во время боя молчал, как будто язык проглотил, но за него говорило его тело. Таких отточенных и убийственно быстрых движений мне не приходилось раньше видеть – он как будто танцевал особый смертельно опасный танец, в котором каждый жест, каждый выпад и изменение положения тела были отточены до мелочей. Обнажённый торс, похоже, вовсе не знакомый с солнцем, избороздило множество шрамов. Старые – почти белые, и четырёхмесячной давности – ещё красные, они покрывали, казалось, каждый дюйм его кожи. Фигура же была высокой, поджарой – ни фунта лишнего жира – и мускулистой. Чёрные волосы, по-видимому, забранные в хвост, слегка выглядывали из-под маски, спускаясь сзади на шею. Несмотря на белую, лишённую загара кожу, он напоминал сильную, красивую и смертельно опасную грациозную пантеру, перемещаясь по площадке для поединков почти бесшумно и невербально проводя одну серию боевых проклятий за другой. Мерлин великий! Да я половины из них не знал! И мне впервые с начала нашей с близнецами авантюры стало действительно по-настоящему страшно. Но в то же время я великолепно знал, что даже если мне будет угрожать заключение в Азкабан, то и в этом случае я не сдвинусь с места – настолько захватил меня этот поединок. Стоявшие вокруг меня зрители и свободные пока участники боёв кричали и бесновались, поддерживая, в основном, аврора, а я всё никак не мог отвести взгляда от его противника. Застыл как громом поражённый, а в груди поднималось какое-то почти неведомое ранее, но смутно знакомое по ночным сновидениям чувство. Кроме того, я знал, что в этом бою победит именно Упиванец. Знал так, как будто это было предрешено заранее. И моё предчувствие не замедлило подтвердиться: спустя каких-то тридцать минут боя аврор подставился под «Круциатус» и выбыл из поединка. Мне ещё три раза выпадал жребий сражаться с разными противниками. То ли мне, как всегда, везло, то ли у меня и в самом деле был талант к Боевой магии, но я вышел победителем из всех. Магия будто сама собственной жизнью жила во мне, и я интуитивно, не акцентируясь на отдельных проклятиях, просто жил и дышал боем, он опьянял меня, будто старинный коньяк, попробованный однажды втихаря в доме Сириуса. Если бы меня впоследствии спросили, что и как я делал, боюсь, мне не удалось бы ответить. Я просто… растворялся в бою. И всё это время каждую минуту где-то в отдалённом уголке моего мозга жило воспоминание о страшном и великолепном одновременно воине-пантере. Правда, в последнем поединке мне пришлось туго: аврор, противостоявший мне, был великолепным бойцом. Великолепным… но не таким, как «пантера» – он, в отличие от нас с неизвестным Упиванцем, не растворялся в бою без остатка, не жил и не дышал им. Да и мне хотелось встречи именно с «тем самым» УПСом… И я её получил – в полуфинале боёв… Чуда, естественно, не случилось. Кто я такой, чтобы противостоять бойцу такого уровня? Мальчишка-семикурсник. И пускай Ремус и Кингсли мне все уши прожужжали, что у меня врождённый дар Боевого мага, но что это даёт, если у твоего противника точно такой же, только опыта на тысячелетие побольше. Допустив малюсенькую ошибку на десятой минуте боя, я каждой клеточкой своего тела чувствовал, что отстаю от так восхищавшего меня мага сначала совсем чуть-чуть, потом – на полшага, на шаг и, наконец… великолепным каскадом проклятий он завершил бой. Вернее, все ещё думали, что поединок продолжается, но я-то знал, что это не так. Увернувшись от «Инкарцеро», сдвоенного «Ступефая», блокировав «Сектусемпру» и «Бомбарду максима», я никак не успевал уйти от летящего следом мощного «Круцио», сдобренного ещё чем-то, мне незнакомым. Острая боль пронзила меня, едва не заставив выронить палочку, но появившаяся на тонких губах моего противника понимающая усмешка, не позволила мне сдаться. Я понимал, что проиграю поединок, но ведь и проигрывать можно на своих условиях. Так что воплей боли и моего падения на пол не случилось, как ни надеялся на это мой противник. Собрав последние остатки сил, я запустил в него древнее проклятие «Сангреэкстензио», найденное мною в Запретной секции, в сочетании со слегка модифицированной «Сектусемпрой». Обычными щитами это сочетание не блокировалось, и отменяющее заклинание было мало кому известно, но… сие, как оказалось, не относилось к моему противнику. В общем, через пару секунд я уже загорал на полу, сражённый ответным «Петрификусом». Так для меня и завершился турнир боёв без правил.