— Убьет. Он умелый фехтовальщик. Это будет как…как если бы генерал Тамас вызвал тебя.

Констер молчал. Верундиш шагнула вперед и притянула его к себе.

— Бездна! Почему я утешаю тебя, такого дурака? — Спросила она, чувствуя его слезы, капающие на её руки. — Ведь это я направляюсь к своей смерти.

— Я один из тех, кто потом будет вынужден жить без тебя.

Верундиш покачала головой.

— Возвращайся к себе в палатку.

— Нет. Я вызвался возглавить вторую волну. Если вы возьмете укрепления, я буду позади тебя. Мы будем биться за проход в крепость вместе.

— Бездна! Ты действительно дурак.

Шепот возвестил о том, что «Безнадёжные» готовы. Верундиш прижалась губами к Констеру, затем направилась по направлению будущей атаки, не оглядываясь назад.

Генерал Тамас ждал артиллерийский удар, который ознаменует наступление. Позади него стояли четверо Избранных, их белые перчатки с алыми знаками выделялись в тусклом свете факелов. Они скептически смотрели на «Безнадёжных».

Когда «Безнадёжные» встали в ряд, Тамас обратился к ним.

— Здесь, — произнёс он, указывая назад на крепость в миле от него, — Засел наш враг. Они сидят в своих башнях, уверенные, что нас ждет поражение, и всё благодаря их варварскому богу, они считают, у нас кишка тонка, чтобы установить лестницы, ведущие на стены. Это кончится уже сегодня. Сегодня мы проломим стену. Мы взберемся на стены и насадим Шаха и его Избранных на шпаги!

Избранные позади Тамаса зашевелились, когда услышали про убийство гурланских магов.

— Падение Дарджи нарушит уверенность гурланцев, мы станем на шаг ближе к тому, чтобы закончить это проклятую войну. И тогда, мои друзья, мы все вернемся домой. — Тамас казался гораздо старше своих сорока лет, он выглядел сильно уставшим. Он улыбнулся. — Я закончил с этой проклятой пустынной землей. Я готов пойти домой и качать на руках своего мальчика, а затем подняться наверх с моей женой и качать на коленях её!

В толпе раздался смешок.

— Положим конец этой осаде, братья и сёстры. — Продолжил Тамас. — Идите и разбейте их раз и навсегда, каждый из вас, живой или мертвый, утром станет героем.

Солдаты оживились, Тамас поднял руку, требуя тишины.

— Я бы пошёл с вами, если бы король мне позволил. Видит Кресимир, я пошёл бы.

Возможно, любой другой генерал на его месте врал бы, но Верундиш знала правду.

Тамас заканчивал свою речь.

— Капитан Верундиш поведет вас. Идите за ней, как идёте за мной.

Он сделал шаг в сторону и подозвал Верундиш.

Верундиш подняла саблю над головой.

— Без света и разговоров. Мы идем в темноте, ждем под стенами, пока начнется грохот. Когда в стене образуется брешь, атакуем. — Она дождалась кивков, затем опустила руку. — Вперёд.

Верундиш двигалась по пересеченной местности между лагерем Адро и крепостью Дарджы.

Она шла при тусклом свете луны, звезды над её головой слабо блестели, похожие на костры далекой армии, расположившейся на небе.

Они стояли здесь лагерем уже несколько месяцев, обменивались с крепостью артиллерийскими ударами, совершили два крупных нападения, но даже после этого земля осталась почти в девственном виде. Шакалы охотились в высокой траве, где зайцы и лисы устраивали свои жилища, чтобы прятаться от адроанских солдат.

Где-то рядом ухнула пустынная сова.

Она провела своих людей через несколько мелких оврагов, затем в канал, что пролегал у основания крепостной стены. Ей сообщили, что канал брал начало из колодцев крепости, из мест, где находились стоки гурланских купален. Ей не сказали, что в канал так же попадал шлак и отходы людей.

Один солдат остановился, его с громким звуком вывернуло от вони, остальные сели прямо в грязь, опасаясь быть замеченными или услышанными. На вершине стены факелы высвечивали гурланских гвардейцев. Никто из них не поднял тревогу, Верундиш тихим шепотом передала приказ своим людям двигаться дальше. Они добрались подножия стены и остановились в ожидании. Верундиш расстегнула мундир, чтобы было легче дышать. Здесь никто не донесет на неё за пренебрежение дисциплиной.

Она прикинула, что у них есть около пятнадцати минут, пока не начнется обстрел.

Вскоре она услышала, что кто-то из её людей подбирается к ней. Она прищурилась, пытаясь понять, кто это был.

— Сэр, — прошептал солдат, приближаясь к ней.

Запах лука изо рта и звук голоса подсказал ей, что это был Гренатио, солдат, которому предоставили выбор — быть «Безнадежным» или расстрел за воровство у местной семьи.

— Что?

— Сэр, когда вы сказали, что мы ждем грохот…?

— Грохот артиллерии.

— О. — Возникла пауза. — Это имеет смысл.

Гренатио был не из способных.

Верундиш сдержала вздох:

— Да?

— Мне страшно.

— Это естественно.

— Это пройдет?

— Со временем.

Когда Избранные очистят твои кости при помощи своей магии.

Несколько минут все молчали, Верундиш посмотрела вверх на стену. Тревогу еще не подняли. Это хороший знак.

— Когда это начнется, сэр?

— Скоро.

— Как скоро?

Проклятая бездна…

— В любой момент. Займите свои позиции.

Солдат направился на свое место, производя так много шума, что услышали бы и адроанские солдаты, оставленные в лагере.

Но тревогу так и не подняли.

Веренудиш всматривалась в черные камни стены и пыталась понять, правда ли в них можно пробить брешь. Эти стены были толщиной в десять футов, усилены магией Избранных сотни лет назад. Адроанские пушки стреляли по ним месяцы, но едва ли добились хотя бы трещины.

Адроанский Избранный уверял, что они смогут разрушить стену сегодня ночью. Но что будет, если они не смогут?

Она услышала негромкий свист и повернулась к солдату, чтобы шикнуть на него, когда первое пушечное ядро врезалось в стену крепости прямо над ними. Удар заставил её покачнуться, она оперлась рукой о стену канала.

Началось.

Пушечные ядра и артиллерийские снаряды сотрясали крепость, земля под ногами дрожала так сильно, что «Безнадежные», находясь в канале, шатались и падали.

К обычному обстрелу вскоре добавился магический. Огонь освещал ночное небо, осколки льда размером с карету ударялись в стену, ослабляя ее из-за чередования холода и жара.

Верундиш заслонилась отворотом мундира от осколков камня, льда и железа, которые сыпались сверху.

Гурланские крики стали сигналом, что противник поднял тревогу. Мужчины заполонили стены, размахивали факелами и пытались перекричать грохот. Один из них наклонился и бросил факел вниз, наблюдая за тем, как он падает на землю. Он упал неподалеку от канала, который заняли «Безнадежные».

Гурланцы пытались выяснить направление, откуда начнется нападение.

Верундиш знала, что пройдет не так уж много времени, как они узнают. Когда это случится, хватит нескольких десятков мушкетных выстрелов, чтобы перестрелять всех людей Верундиш.

Она молилась, чтобы стена не выдержала.

Она посмотрела на своих людей. Один из них поднял мушкет и направил его в сторону солдата на стене.

— На землю, дурак! — Прошипела она.

Артиллерия звучала совсем рядом. Верундиш прокляла свою удачу, она беспомощно наблюдала, как снаряд взлетел над крепостью и взорвался, осветив пустыню так ярко, словно наступил ясный день.

Её люди были видны в этом свете, они угрюмо смотрели вверх. Ниже по каналу, где он уходит в пустыню, она различила вторую волну — три полноценных роты солдат — затаившихся и готовых ринуться в атаку, если «Безнадежные» справятся с задачей.

Их тоже были видно из-за гурланского осветительного снаряда. Всё будет потеряно.

Могучий шум сотряс землю. Стон был такой, будто самые недра Бездны открылись, чтобы выпустить своих демонов. К удивлению Верундиш, стена под обстрелом вздрогнула и опала внутрь, разбрасывая гурланских солдат в стороны.

— Наверх, ублюдки! — Закричала Верундиш, вскочив на ноги.

Она вскарабкалась по склону канала наверх, оказалась у самого основания стены, вокруг лежали горы щебня и камней, по которым она лезла к пролому.