Тем временем толпа, состоявшая в основном из местных жителей — прогнала к замку принца Ромлеи его людей и почти тут же начала приступ.

Перед воротами строили деревянные завалы и кинув тряпки и облив их маслом — зажигали. Подносили лестницы и шли на штурм.

Часть столичных жителей, узнав где массово квартировали ромлеяне — шли туда с факелами и кинжалами, и подобрав всех желающих по пути — уже огромными отрядами врывались в дома или, если двери запирали и не открывали на требования, просто брали помещения приступом.

Часть преступников столицы, решив воспользоваться избиением знати на трибунах близ арены — захватывала избитых и вываленных в пыли и грязи вельможных графов в плен, пока слуги знати растерялись или были оттеснены сражающимися сторонниками наследников, и под угрозой мучительной смерти заставляла вводить самоих себя в богатые дома захваченной врасплох знати.

В данных особняках тут же начинались грабежи и насилия, а пара графских поместий в столице уже пылали вовсю…

Через четыре часа, после того как Дезидерий со своими слугами покинули плошадь перед императорским дворцом, его разбудили все трое его доверенных секретарей и попросили немедля одеться и начать действовать: ситуация немного, а то и совсем — вышла из под контроля.

Одевающийся, в спешке разбуженный министр, почуял явный запах гари стоявший в воздухе и несколько громких хлопков, словно кто бил из бомбард по крепостной стене.

Выйдя в вечерние, светлые, летние сумерки, министр немного обомлел, от того что увидел с верхних террас, с высокими растениями в кадках, императорского дворца: в городе пылало несколько десятков домов и не менее, сколько он мог видеть — пяти больших дворцов знати. Вдалеке, редко, но всё же слышались отчётливые залпы из бомбард и шорох, словно бы откупоривали игристое вино — от встречи ядер с камнями замков или крепостных стен, оных. Город был почти весь в дыму.

— Что это?! — заорал шокированный министр на Рикульфа, который стоял как окунутый в воду и явно не ожидавший такого дальнейшего развития своего плана стравливания наследников. — Откуда пожары в домах знати? Что за орудийный грохот? Почему столько дыма?

— Великий инквизитор захватил оставленные нами близ арен бомбарды и несмотря на то что мы забили их гвоздями — смог как то пустить в дело… — замямлил Рикульф, боясь гнева своего патрона. — Наши агенты сообщают, что сейчас он штурмует «Берлогу» Гарданы — как раз с помощью этих бомбард.

— Берлогу?! Так ведь Борелл здесь, у нас напивается от страху, я сам видел как его приводила в императорский дворец его личная охрана, из секироносцев!

— Верно… посему Корсо видимо и расхрабрился, и теперь желает получить данные о друидах, что могут оставаться в «Берлоге» Борелла.

— А пожары дворцов столицы? Там же их несколько пылают!

— Знать…

— Что с ней такое?!

— Часть знатных были захвачены во время побоища бандитами и теперь в их замках и особняках орудуют шайки разбойников. Стража сейчас занята потасовками и побоищем, так что особо никто ими не занимается, пока…

— Идиот! — заорал Дезидерий на своего секретаря. — Это называется «немного подождать и вовремя появиться»?! Да тут настоящий разгром столицы империи, а мы ничего не предпринимаем! Следует остановить Корсо, пока ему не понравилось регулярно разъезжать по городу с бомбардами в повозках и с их помощью проводить свои расследования инквизиции. Бандитов и мародёров — перевешать!

— Дворец наследника из Ромлеи… — пробормотал Рикульф.

— Что с ним?!

— Горит. Там толпы местных жителей и они не решаются войти, просто закидывают факелами и горящей соломой помещения, подожгли ворота и пристройки выходящие на улицы.

Главный имперский министр ненадолго задумался, потом обратился к Тарасию, демонстративно в обход Рикульфа, на которого сейчас сильно гневался: «Бегом гонца — к командирам отрядов для похода на мятежные провинции, в лагере под стенами столицы! Мой приказ им такой: немедля войти в город в боевом порядке и начать подавление любых несогласованых боевых отрядов, все кто не могут доказать свою причастность: к городской страже, императорской гвардии, минардам, рыцарским орденам, охране наследников — либо сдают оружие, либо уничтожаются на месте. Выполнять!»

Такой же пухлый как и его господин, Тарасий побежал собирать гонцов в лагерь к военным и охрану сопровождения для них, а министр мрачно разглядывал задымлённую сейчас столицу, с террас дворца покойного правителя.

Ему было очевидным, что если к утру он не утихомирит разбушевавшееся насилие — его в столице уже никто не станет считать «Защитником», а скорее наоборот: негодным, непотребной памяти, бестолковейшим и наихудшим — главным имперским министром, и как только он отправится в поход прочь из города — наследники, без труда, в самой столице сговорятся с Избирателями и имперским советом о его, Дезидерия, смещении. Ибо что может быть хуже министра, позволившего разгромить собственным гражданам — свою же столицу?!

Ещё через два часа томительного ожидания, прибыли гонцы от городских ворот, с сообщением, что первые отряды «походной армии» вошли в столицу и принялись уничтожать или задерживать всех, кого обнаруживали с оружием в руках и кто не принадлежал к указанным министром ранее, группам.

По городу, со скоростью лесного пожара, тут же распространился панический слух о том: что «престолодержатель» ввёл войска и теперь «порешит» все проблемы.

Кто то говорил что проблемы — это четверо наследников и их сейчас и «порешают», под шумок борьбы с мародёрами и в ночной тьме. Иные утверждали что всё дело в беспорядках и их следовало давно прекратить самым жесточайшим образом. Другие намекали на Великого инквизитора Корсо и его бомбардировку Берлоги гарданцев и шёпотом предсказывали зачистку рыцарями министра Дезидерия — бойцов и вообще, всей службы трибунала имперской инквизиции.

Паника в мгновение распространилась повсюду, пробуждая всеобщие страхи и плодя всё новые нелепые слухи: горожане, бросая своё оружие прямо на каменной мостовой — опрометью кидались по своим домам.

Приезжие сторонники наследников старались укрыться у знакомых. Банды разбегались из захваченных ими ранее поместий и домов знати, понимая что их могут просто перевешать, без всякого суда.

Сам заход в столицу множества бойцов, готовящихся к походу на мятежные королевства — заставил почти сразу прекратить беспорядки, людей в них участвующих и спешно начать спасать свою жизнь.

С регулярной армией не хотел связываться никто: ни буйные сторонники провинциальных наследников, ни банды разбойников столицы.

К утру были захвачены и препровождены в императорский дворец на дознание инквизиторы бомбардиры и сам Великий инквизитор Корсо: они было попробовали спорить с командирами походных имперских отрядов, но поняв что те готовы их попросту немедля перебить на месте — предпочли быстро сдаться, так и не захватив Берлогу.

Солдатами были перевешаны с полторы сотни мародёров и насильников, и заколото столько же тех, кто оказывал им сопротивление из принципа или с пьяных глаз.

На утро, город с трудом приходил в себя после столь шумно проведённого «Турнира на крови»-как его сперва назвал секретарь Дезидерия Рикульф, а потом переназвали, уже по иной причине, и сами жители столицы.

Первые министры наследников, кроме Поллиона, между собой сговорились: что если войска специально ввели что бы их с наследниками перебить — то вместе дружно прорываться прочь из столицы и немедля вести свои провинциальные отряды на штурм логова измен, из своих королевств.

Каждый наследник опасался что Дезидерий, пользуясь причиной беспорядков — как поводом во время них уничтожить всех наследников, внуков умершего императора, решили передать с верными людьми срочные письма в свои земли и требовали немедленной помощи солдатами в столицу.

Наследники посчитали что угроза сейчас их жизням столь велика, что уже не стоило бояться прослыть узурпаторами.

Дезидерий всюду объявил, с помощью немедленно разосланных гонцов, следующее: он становится временным комендантом столицы и принимает на себя арбитраж по судам, на которых будут рассматриваться преступления по захватам домов и убийствм, случившимся за последние сутки.