Четвёрка сановников прошла в привычный им кабинет, с малиновыми с золотом гобеленами и занавесями, где любил проводить дворцовые «малые имперские советы» умерший совсем недавно правитель и уселись в кресла, все на свои привычные места.

После минутной паузы, Дезидерий, как главный имперский министр, взял на себя обязанности по началу обсуждения сложившейся ситуации: «Хм…Старый хотел что бы прошло Избрание, по всем правилам, что он ранее придумал и утвердил. Есть мысли на этот счёт?»

— А что предлагает наш главный министр? — не без ехидства в ответ вопросил глава канцелярии, что мечтал когда-нибудь самому занять пост «главного» и открыто подсиживал, как мог, Дезидерия.

— Вам, дорогой брат Аргуин, не стоит быть столь медоточивым. Это «малый совет» и так как вы на нём присутствуете лишь недавно, слишком переигрываете…

— А всё же? Есть воля императора, пускай и покойного, и раз он не назвал сам своего наследника — что видимо готов оспорить господин главный министр.

Дезидерий поморщился от столь юношеских вопросов уже пятидесятилетнего Аргуина, но всё же предположил, словно бы ни к кому и не обращаясь: «Стоит ли рисковать с Избранием? — Можно просто самим, его здесь и сейчас провести, а потом, одному из внуков покойного правителя — сообщить что он и есть «достойнейший» …А все эти провинциальные шуты Избиратели — такая сволочь! Надеюсь Светило простит меня за данные слова!»

— Нет! — вмешался глава столицы, старый опытный чиновник, который выбрался на самый верх иерархии, как и Дезидерий, из самой низкой провинциальной знати. — Император хотел Избрание и именно по им придуманному давно уставу этой процедуры, и мы выполним его волю — несмотря ни на что! Он был умным человеком и знал что делает!

Все присутствующие закивали головами, хотя главный имперский министр делал это несколько горестнее, чем следовало.

Потом Дезидерий не спеша поднял глаза и внимательно посмотрел на столичного градоначальника: «Без сомнения — император Великий человек! Был… Однако его наследники, начиная от запертого уже много лет, под арестом, в удалённом замке на скале, сына — до полоумной дочери в Храме… Вызывают сомнения в понимании им всей сложности ситуации с преемственностью власти, разве нет? Сына он самолично, ещё давно, отстранил от любого наследования и арестовал, сумасшедшую дочь — запер среди жриц. Внуки… Внуки сейчас правят каждый своим королевством, в пределах империи и нет гарантий что они согласятся на Избрание, а не пойдут друг на друга гражданской войной и тогда…»

— Сил не хватит! — вмешался в разговор высокий, поджарый, почти всегда улыбающийся начальник личной императорской дворцовой стражи и в последние годы, один из самых доверенных людей престарелого Императора, Магинарий Имерий. — Старик знал что делал: Кельрика — зависима от нашего имперского леса, для своих кораблей, шахт, замков и прочего. Уммланд — имеет множество торговых гильдий и банков, что не позволят гражданской войне нарушить привычный им торговый баланс и не дадут денег на войну своему вице королю, так как зависимы именно от общеимперской торговли, на которой несказанно богатеют последние десятилетия. В Ромлее находится основной город-храм поклонения имперского святого Солнца и «Солнцеликий», верховный жрец нашей единой державной религии — избирается высшими жрецами именно там: наследника из Ромлеи проклянут священники и на него немедля натравят рыцарей, в «походе Веры». Гардана… мда, там конечно много диких северян варваров и сбежавших от преследований, к ним, друидов, но… Но всё же она населена вполовину от остальных королевств наследников и гораздо менее развита и беднее. Её довольно быстро можно будет успокоить большим имперским походом. К тому же имперская армия подчинена пока что нам и будет исполнять приказы «престолодержателя», пока не появится законный император, а уж тогда…

Главный министр Дезидерий встрепенулся и о чём то стал быстро размышлять. Его глаза ни на секунду не задерживались ни на одном предмете или человеке в кабинете.

Потом он мягко улыбнулся и дружелюбнейшим тоном на который был способен, произнёс: «Вот и отлично! Следует начать вызов внуков наследников императора, так как им выданные королевства — самые дальние территории нашей державы. Избиратели находятся ближе к столице и сумеют собраться здесь в течении недели, как раз к спешному приезду наследников. Теперь по поводу «престолодержателя»… Не хочу показаться нескромным, однако готов сам приступить к данной тяжёлой и суровой ноше, в преддверии ожидания приезда кандидатов на трон и Избрания императора…»

— Не против! — провозгласили дружно начстражи императора и градоначальник столицы, пока главный канцелярист Аргуин закусил губу от обиды.

— Тем более что охрана дворца, включая и имперские войска — пока останутся в моём и полководцев, нынешних своих, ведении… — многозначительно добавил начстражи Магинарий Имерий, явно намекая что любые шалости с армией, от «престолодержателя», будут быстро пресекаться им самим или ранее расставленными на места, полководцами покойного Императора.

Далее всё было уже проще и привычнее: определены гонцы к наследникам и Избирателям и их охранение в пути, приём обеих групп людей и место где пройдёт важнейшее заседание Избирателей. Решено было остановиться на тайном избрании, как хотел Император, дабы разговоры были прямыми и в дальнейшем у избранного главой державы внука — не было желания прикончить тех, кто был против него на выборах, особенно с речами недостойными: «После Избрания — начинается новая история, всё старое должно быть прощено и забыто…»

Приняли решение ввести особый режим в столице и временно пропускать лишь знать внутрь города, повозки с провизией, государственные закупки — всё остальное только по прямому разрешению комендантов башен при воротах.

Всё это делалось что бы ограничить возможные провокации, на скорых торжественных похоронных мероприятиях ныне покойного главы державы и празднествах — в честь будущего Избрания на трон кого из его внуков.

Тело Императора-основателя решено было сжечь на огромном костре на возвышении, на площади перед громадным столичным Центральным Храмом.

Но сделать это днём, под ярким солнечным светом, в присутствии всех важнейших жрецов и приглашённых высоких дворян, поблизости, давая таким образом всем понять: что желание покойного, что бы лишь «Солнечная Вера» оставалась единственной религией в основанной им империи — останется прежним и при новом правителе, несмотря ни на что. Одна держава — одна Вера!

Дезидерий не выдержал и в конце заседания, словно бы случайно, обмолвился: «Однако же, к величайшему моему сожалению, ни Избиратели, ни внуки покойного императора не понимают всей глубины управления столь могучей и мощной страной: внуки сейчас правят лишь небольшими её частями, Избиратели и того меньшими. Стране нужен человек опытный и участвующий во всех имперских проектах, знающий нюансы общего управления державой, умеющий и понимающий стратегию, а не только местную провинциальную тактику…»

— Ты?! — с оскорбительным для Дезидерия смешком, немедля вопросил канцелярист Аргуин. — Уж не себя ли наш главный министр имеет в виду?

Командир дворцовой императорской стражи и градоначальник столицы — с улыбками покачали головами, показывая что всё это одно словесное баловство и оба противника явно несколько перегибают палку, а главный имперский министр явственно осознал что ему стоит пока промолчать и не озвучивать пришедшие ему в голову идеи, дождавшись приезда Избирателей: его предложения сейчас явно отвергаются на корню, «Малым имперским советом», где люди давно привыкли быть с ним на равных при обсуждении интересующих вопросов, однако могут пройти успешно у провинциальных «высоких знатцев с правом голоса», что вскоре приедут для Избрания императора в столицу из своих земель.

Армия и стража, всех разновидностей: от обычной городской, до охраняющей императорские дворцы — будут подчиняться своим нынешним командирам и туда, в командование, главному имперскому министру явно пока что не пролезть. Однако, возможно со временем и там окажутся верные министру Дезидерию, люди…