Отряд Тудджерри внезапной атакой взорвёт ворота в императорский замок и прорвётся к помещениям с главным имперским министром и далее…

Если Дезидерий сдастся — срочно погрузят его в повозку и вывезут прочь из столицы, для выяснения что с ним далее делать. Если нет — убьют на месте, а голову выставят на длинной пике, над башней дворца…

Если же Дезидерий всё же сбежит — тогда будут думать по его действиям уже после побега!

Тудджерри, что давно «прикармливал» часть челяди и охраны во дворце умершего императора, знал: императорская гвардия люто ненавидит выскочек «минардов» Дезидерия. Гвардия сейчас просто не знает как реагировать на его последний указ и защищать его, в случае нападения на министра или же наоборот — арестовать, как заговорщика, пока что не станет.

Гвардия растеряна и выжидает. Однако именно она охраняет сейчас ворота в сам замковый комплекс императорского дворца. При должной наглости — ворота можно просто быстро взорвать небольшим зарядом, скорее для нагнетания паники у минардов во дворце. А с самими гвардейцами на постах договорятся «переговорщики»: люди, что хорошо лично знают офицеров имперской дворцовой гвардии и смогут им пообещать «золотые горы», если те не станут вмешиваться в происходящее и позволят убить ненавистного им всем, главного министра Дезидерия.

Боевиков, для внезапной атаки на императорский дворец — собрали на товарных речных складах клиентов-негоциантов банкира Тудджерри и после первого инструктажа и разъясненного плана, быстро сговорились о самом нападении.

Так как бомбардами или иной артиллерией, из за ограниченности времени, обзавестись не удалось — решено было взорвать ворота небольшими бочонками с порохом, предварительно попросив, с помощью «переговорщиков» — императорских гвардейцев отойти на этажи не занимаемые министром заговорщиком, так как именно помещения где располагались службы Дезидерия и его телохранители и будут, максимально жёстко, зачищенны людьми набранными Тудджерри от все этой «министерской новой шушеры».

Арбалетчики должны были обстреливать окна дворца и всех в них показывающихся, алебардщики — пробивают бреши в отрядах меченосцев минардов, на дверях, а бывшие пираты, из тех что сейчас нанимались охранять торговые речные суда купцов от своих прежних «коллег» — зачищают этажи императорского дворца, как во времена своих славных абордажных схваток, бывших во множестве у них в молодости, они поступали с палубами захваченных нефов и каракк торговцев.

Добрались до цели своей атаки, императорского дворца, наёмники уммландского первого министра, быстро и почти незаметно: из за массовых гуляний огромных толп по всему городу их принимали за очередных фанатиков министра и почти что и не обращали внимания и начали строиться для скорого свирепого штурма.

«Переговорщики» и сапёры уже суетились у ворот императорского комплекса, и если первые что то постоянно втолковывали всё прибывающим гвардейским императорским стражам, то установщики порохового заряда, минёры — спокойно и деловито, пока по ним нее стрелял никто и вообще ничем не мешали работать — устанавливали свою мину «дверевышибалку», как они её меж собой прозвали.

Внезапно началась какая то суета и возня, возле установленных на крепостных стенах заряженных бомбард и оттуда раздался резкий крик минарда, что выглянул с факелом в руках, в проём бойницы: «Прочь псы уммландские — прочь! Бегите в свои земли и не лайте, вы только тявкать, как побитые дворняги и можете!»

Отряд штурмовиков перед воротами императорского дворца ответил воплем бешенства и угрозами, с обещаниями отрезть говоруну интимные места и заставить его же их сожрать, пока тот будет медленно истекать кровью.

Однако уже через мгновение после озвучивания данной угрозы — раздался оглушительный залп пяти бомбард, что, как хорошо помнил стоявший в напряжении, во дворе, в полусотне метров перед минируемыми воротами, начстражи императорской гвардии Магинарий Имерий — не были набиты смертоносным зарядом, а лишь порохом, для звукового отпугивания грохотом при выстреле, ранее подошедших толп «просильщиков министра»: и с воплями и воем, десятки людей в строю штурмовиков попадали от железного роя, что выпустили по ним, со стен дворца, минарды.

— Предательство!!! — закричал один из «переговорщиков» уммландцев у ворот и вытащив малый арбалет закреплённый на боку, на широком поясе — выстрелил в самого начстражи Магинария Имерия. Но спешка, теснота у ворот и отличный доспех гвардейца помешали стрелку хорошо попасть в свою цель и арблетный болт лишь в меру сильно оцарапал левое плечо командира гвардии.

Дворцовая императорская Гвардия стала выстраиваться в защитного «ежа» перед минируемыми воротами дворца и медленно, шаг за шагом, отступать вглубь территории перед воротами, на которые готовилась атака и подрыв. Заодно гвардейцы пытались в коротких переговорах между собой наконец выяснить: с кем именно они вскоре станут сражаться.

Один из минёров у ворот смог поджечь фитиль заряда мины, но что то в спешке и грохоте, под обстрелами из внезапно выстреливших бомбард, напутал и подрыв состоялся тут же, немедля: уничтожив всех подрывников и «переговорщиков», что стояли с ним рядом у ворот что должна была свалить на землю мина.

— Бей уммландцев!!! — орали со стен императорской цитадели, где уже во множестве суетились люди из окружения министра и перезаряжали, для нового выстрела, малые, «настенные», бомбарды-картечницы.

— Бей площадных! — орали гвардейцы дворцовой стражи, не понимая до конца кто же именно их атакует и решив что в неразберихе проще оборонять сам периметр привычного им дворца, от любых вторгнувшихся чужаков, а уж разбираться потом, после боя.

— Отступаем! Гвардия нас предала: у них заряженные бомбарды на стенах и ворота всё ещё закрыты! — орали в толпе отступающих прочь, скорее даже уносящих ноги позорным бегством, сводного отряда штурмовиков Тудджерри.

Всё оказалось до обидного просто: когда Рикульф сообщил министру о внезапном нападении на дворец, он добавил что его агенты внизу утверждают, что гвардия стражи, что охраняет императорский дворец — не против открыть ворота или просто не мешать, неизвестным нападавшим наёмникам и позволить им перебить всех «минардов»: пока часть из минардов на дежурстве, в городе, в честь празднеств о новом указе Дезидерия. Но есть бомбарды на стенах, правда заряженные лишь для отпугивания шумом выстрела толпы простецов — одним лишь порохом, без опасной начинки. Зато если быстро занять места у данных бомбард, скрутив стоящих там гвардейцев охраны и бомбардиров, тогда… Появляется шанс и немалый!

Рикульф советовал немедля набить осколками металла или камнями заряженные орудия и проредить залпом, почти в упор, ряды строящихся в боевой порядок, странных атакующих боевиков: остальные из противников сильно подумают перед продолжением атаки, да и дворцовая стража, что сейчас о чём то шепчется с представителями атакующих у ворот, вынуждена будет определиться в открытую — если сейчас она нападёт на минардов и присоединится к наступающим, тогда следует отступить и бежать, против обоих отрядов людям министра не выдержать схватку. Но если залп бомбард сильно уменьшит нападающих и приведёт к их панике, Рикульф был уверен что дворцовая императорская гвардия не станет вмешиваться и просто останется защищать «сама себя», никуда ни с кем не вступая в конфликт, лишь бы её тоже не трогали.

Так и вышло: залп из заряженных «рублём» бомбард — проредил строй наёмников капиталиста Тудджерри и те, в панике, отступили от летящим прямо в них всё новых рублей.

Минёры у ворот в спешке ошиблись, от неожиданно начавшегося сражения и хотя и подорвали сами ворота, но вместе с самоими собой и всеми» переговорщиками»- не оставив в живых свидетелей возможного предательства офицеров гвардии и её бойцов.

Ворота не упали, а лишь перекосились, создав баррикаду на входе. Выпало с сотню камней из стен — вот и всё. Нападавшие сбежали также внезапно как ранее появились и минарды орали им обидное со стен, громко улюлюкая и вопя, но при этом не рискуя выскочить со своих укреплений в дальнейшее преследование.