— Госпожа! — вежливо но твёрдо произнёс Дезидерий, — Я, всего лишь скромный слуга Вас и Вашего супруга, как и его братьев, разумеется! Главный министр империи, а ныне — «престолодержатель». Пока не совершится Избрание и Избиратели не определят нашего нового повелителя…

— У вас есть сомнения? — немного наигранно спросила женщина.

— Ну что вы! — выбор Избирателей очевиден: править будет достойнейший! — с двойным смыслом ответил ей «престолодержатель», пока отец королевы буравил его своим прямым, голубым, словно старый толстый лёд, взглядом.

Дезидерий понял, что первый министр Гарданы считает именно его — своим прямым конкурентом за пост главного министра, и повернувшись к старику ответил тем же: прямым, немного с вызовом, взглядом.

Поллион улыбнулся в свои седые, обвисшие, длинные усы, с кончиками в косичках и пошёл по трибуне, его дочь бросилась ему вслед.

Вскоре данная семейная пара уже вовсю самостоятельно знакомилась с имперскими чиновниками, ожидавшими на трибуне наследников и даже о чём то шутила с канцеляристом Аргуином, пока начстражи имперской гвардии, Магинарий Имерий, уклонившись от встречи с ними — вновь подошёл к стоявшему у лестницы на трибуну Дезидерию, что ждал пока Борелла, его собственные телохранители, заведут наверх.

— Выбор Старого надеюсь теперь понятен? — спокойно поинтересовался глава гвардейцев и чарующе улыбнулся «престолодержателю».

— Угу… — скорее горестно чем хитро, ответил главный министр. — Вполне! Старик видимо и в последние годы — был умнее многих из нас…

Вернувшаяся королева Гарданы потребовала что бы Дезидерий подготовил отчёты о состоянии казны, внешних отношений, внутреннего положения, списки имперских аристократов и ещё с десяток документов.

— Боюсь, я пока не готов вам предоставить данную информацию. — чарующе улыбаясь заявил «престолодержатель».

— Как много времени вам следует дать, на столь простую задачу? — несколько с вызовом бросила гарданская принцесса.

— Как только ваш супруг станет императором — так сразу же! А пока… — Дезидерий виновато развёл руки.

Женщина ненавидящим взглядом уставилась в его лицо, потом прошептала какое то мелодичное проклятие на странном, певучем языке и резко отвернувшись пошла к отцу, что уже вёл разговор с главой инквизиторов столицы — столичный инквизитор весь побагровел при этом и с нескрываемой ненавистью глядел на Поллиона, что видимо подтрунивал над ним.

Наконец наследник из Гарданы был заведён заботливой охраной на трибуну и нехотя, словно в забытьи, скоро и бессвязно со всеми поздоровался.

Тут же подскочил вовремя появившийся, словно бы из ниоткуда, Поллион с дочерью и потребовали что бы Борелла поскорее отвели к праху деда императора, а уж далее — направили в его собственный дворец в столице, ибо: «Наследник престола крайне вымотан дорогой!»

Никто спорить не стал и Дезидерий лично проводил всю троицу гарданцев к урне с прахом умершего недавно императора.

Зашли вместе. Поллион и Алуникофиэль с интересом, хотя и без всякого почтения, оглядывали резные стены и саму мраморную урну, постоянно о чём то тихо переговариваясь и даже и не думали соблюдать тишину.

Наследник же, пьяно икнув, пустил такую же слезу и вдруг, внезапно для всех — стал опускаться на одно колено.

На полпути к этому его повело немного в сторону и Борелл упал, стукнувшись лбом о пол, с явственным глухим звуком удара.

Поллион и супруга наследника тут же бросились его поднимать, и женщина всё время отчитывала «пьяного окаянца, что не может себя вести в приличном обществе».

Тесть наследника и его дочь, с трудом смогли за минуту кое как поднять Борелла на ноги и было держа его под руки увести прочь из помещения, как внезапно наследник остановился и громко, во весь свой зычный голос, рыдая, начал орать: «Спасибо дед за трон! Спасибо! Лишь твоими стараниями Гардану заполучил — век не забуду!» — и он внове попытался встать на колени.

На этот раз сопровождающие Борелла быстро остановили данный порыв и если Поллион что то скороговоркой зашептал зятю на ухо, то его дочь, и Дезидерий готов был в это клясться — дала короткий пинок под зад супругу, и громко произнесла непонятное слово, явно ругательство.

— Ладно! — согласился с уговорами сентиментальный внук императора. — Пора уже и прощаться, а то жрать и выпить вновь хочется — до рези в брюхе…

Его немедленно вытащили назад, на трибуну, родственники, а Поллион успел бросить «престолодержателю» что бы тот подготовил сопровождающих и они могли немедля отправиться во дворец им приготовленный ранее.

Борелла, опять с немалым трудом и держа осторожно под руки, личная охрана неспеша спустила на площадь с трибуны и под смешки императорских гвардейцев, прозвавших своих коллег «няньками» — усадили вице-короля на коня. После чего Борелл всем присутствующим весело махнул рукой и поехал, правда уже самостоятельно, в сторону указанную сопровождающими его людьми.

Провожавший гарданца взглядом министр Дезидерий призадумался: два последних наследника казались ему идеальными «дураками для вербовки». Однако ромлеянин был вспыльчив, а вот гарданец, как ни странно, но уже обзавёлся «своей командой» — что явно им вертит как хотят и если его и следовало перевербовывать, то лишь после ликвидации первого министра Поллиона и супруги вице-короля…

А это было муторно и могло вызвать большое расследование и подозрение со стороны инквизиции и Магинария Имерия. Да и времени на подобный поступок требовалось много. Следовало обдумать данные прожекты получше.

Идеальным вариантом казался последний из прибывших наследников, гарданец: весёлый дуралей и пьяница, которому можно оставить охоты да пиры, а самому заниматься государевым делом… Фактически быть регентом, при правящем императоре! Но! И это было немаловажно — данная ниша уже была занята тестем наследника Поллионом и его дочерью, которые видимо давно обрабатывали Борелла и надеяться что их удастся легко потеснить, без полной ликвидации, было бы слишком наивно.

Кандидат в императоры из Уммланда, Лиутпранд — обладал сильной командой во главе с богатейшим негоциантом и банкиром империи Тудджерри, у которого были обширнейшие связи, агентурные сети и, что немаловажно — почти неистощимая казна…

Кельрик Амвросийявлялся фанатиком и связан многолетним наставничеством Великого инквизитора Корсо, а связываться с инквизицией, учитывая их шпионов и доносчиков при храмах, следователей и методы силового допроса, массовые казни на кострах — совершенно не было желания.

Веры в то, что можно было за неделю или менее, удачно провести представление себя, как незаменимого «друга» в столице, перед этой парой старших из наследников — у министра Дезидерия не было никакой.

Оставались ромлеянин Джанелло и гарданец Борелл: гарданец был сам по себе лучше, но уж больно муторным казалось противостояние с его командой, по крайней мере пока что…

Ромлеянин видимо был той ещё скотиной: вспыльчивой и довольно аморальной, однако! Однако его первый министр Алавия, казался Дезидерию скорее рыночным шарлатаном, что волей случая попал в большую политику и свалить подобного соперника, виделось «престолодержателю» не столь уж и сложным: пару провокаций, предложение своих услуг ромлеянскому наследнику, объяснение что можно помочь ему с заполучением престола.

— Лишь бы эта истеричная скотина не стала на меня бросаться с кинжалом, как на своего сутенёрминистра! — выругался про себя главный министр империи. — Ещё чего удумает какую блажь и давай… Вот нет идеала, нет: гарданец — идеальный дурачёк, что бы за ручку его водить, как дитя малое. Так ведь занято данное тёплое местечко! Ромлеянин сам по себе скотина и видимо невменяем, по крайней мере с припадками буйства — зато команда такая, что позволит своего господина из под носа увести. Вот же невезение!

На трибуне, при императорском дворце, начальник императорской гвардейской стражи Магинарий Имерий давал указания о сегодняшнем совместном ночном ужине для наследников, а остальные сановники понемногу расходились, постоянно шушукаясь о том что видели и какими им показались, при первой встрече после смерти императора, его наследники.