В конце концов император отправил его в Такк-Линн, древнюю столицу королевства основавшего империю, где теперь проводились лишь знаменитейшие «солнечные мистерии». Имперский рыцарь Роллон стал главой прежней столицы и почти ничем не мог навредить своему сюзеренну и ими вместе созданной могучей державе.

Роллон был абсолютным имперцем и до последнего называл себя «оруженосцем императора».

Особо никогда не интриговал и не лез в большую политику, своими многочисленными поместьями управлял крайне дурно, отчего не имел с них дохода и его постоянно выручал деньгами сам государь.

В Такк-Линне Роллон был скорее присмотрщиком за местными магистратами и жрецами, чем самостоятельным управляющим, о чём прекрасно сам знал.

Старый преданный друг императора, отстранённый от власти из за полной непригодности к управлению, но оставшийся в числе ближайших друзей правителя.

Дезидерий и Роллон откровенно недолюбливали друг друга, так как были представителями двух разных группировок в нынешней имперской элите: «прежних» — кого император знал ещё в молодые годы и «новых людей» — кого выдвинул на первые роли за последние пятнадцать лет своего правления.

Как все нормальные антагонисты эти группы враждовали, но не особенно яростно, так как «прежних» — уже почти отовсюду отстранили от важных рычагов управления державой, а среди «новых людей» — было много представителей недавно завоёванных королевств, боявшихся слишком сильно возвысить голос против своих недавних победителей.

Была скорее молчаливая возня, без особо сильных покусываний: император был исполином и судьёй, все остальные лишь карликовой прислугой, за его спиной.

Слуга сообщил хозяину особняка что Роллон наконец прибыл и Дезидерий направился в комнату, где прибывшего гостя разместили по его указанию.

Зайдя в кабинет, «престолодержатель» увидел что его оппонент, уже глубокий старик, сейчас особенно явно сдал: глаза его слезились и он постоянно, по стариковски, утирал их огромным нелепым платком.

С четверть часа тихими голосами они обсуждали последние дни жизни императора, а Роллон рассказывал об их совместных делах и самом начале строительства великой державы.

Дезидерий слушал и кивал, кивал и подливал Роллону вина в кубок, сам при этом ограничиваясь лишь фруктами…

Наконец старый имперский рыцарь успокоился и уже несколько отстранённо спросил: «Я могу вас попросить?»

— Да, да — конечно! — поспешно согласился главный министр.

— Вы теперь власть, пока не будет император избран — я бы хотел получить отставку от правления Такк-Линном. Сейчас. Не хочу видеть всего того что будет: я стар и хочу умереть в тишине и покое родового замка.

— Хм… А что будет? — немного растерялся Дезидерий.

Старики сегодня ставили его в тупик: что Хорхе, с его неумолимым желанием возродить вновь самые кровавые порядки первой инквизиции, что Арнульф, с игрой на повышение ставок и возможным, его, Дезидерия, подсиживанием на посту главного имперского министра. Теперь удивлял и озадачивал Роллон.

— Война между внуками… — уверил его старик. — Я не верю в спокойное Избрание и готов поспорить что Избиратели начнут тянуть время, выторговывая себе какие почести и звания с поместьями. Внукам это надоест быстро, я мальчонок хорошо помню и их скверные, взбалмошные, избалованные характеры. Да к тому же они едут в столицу со своими свитами — где уже распределены роли ваших всех будущих преемников: главного министра империи, начстражи имперского дворца, главы канцелярии правителя… Всех! Будет что то нехорошее…

— Ну что вы! — попытался успокоить старика хозяин дома. — Мы рассчитываем максимум на неделю перед Избранием, а потом — коронация и всё: новый правитель в единой мощной славной великой державе!

— Не верю!

— Ну, всё же… Как вы собираетесь голосовать? — сменил тему, уже пугавшую его самого, Дезидерий.

— Будь моя воля — против всех! Но… Так как я клялся в верности их деду — посмотрю при личной встрече кто менее испорчен, и того и стану тянуть на престол.

Поговорили ещё на общие темы. Роллон был не готов обсуждать подробностей голосования и не просил ничего, кроме отставки — которую Дезидерий ему клятвенно пообещал… сразу же после Избрания.

Потом министр сам провёл старика до дверей, но не стал стоять у кареты, а вернулся к себе в спальный кабинет.

Дезидерия сейчас бил небольшой озноб: он совсем забыл о важных «мелочах», упустил их из виду, однако они совершенно меняли его планы на переговоры как с внуками покойного самодержца, так и Избирателями — у всех наследников давно были свои собственные, довольно роскошные и многолюдные, провинциальные вице-королевские дворы, с приставленными дедом наставниками и людьми, что внуки сами себе ранее отобрали в команду. И почему он, глупейший нынешний главный министр решил, что его, Дезидерия — даже за содействие в получении трона, кто либо из внуков оставит при себе на той же должности, кем он является сейчас?! Кому нужен главный министр их умершего деда? — никому!

У всех наследников есть собственные главные министры их личных королевств, что и займут место повыше, после избрания их правителя главой империи.

Вся конструкция предыдущей, задуманной министром интриги разваливалась и это приводило в отчаяние «престолодержателя: «Что делать мне?! — дождаться спокойного Избрания и потеряв пост, возможно с ним лишиться и головы? — Бред! Как можно было так расслабиться от легко полученного и бесполезного звания «престолодержателя», что забыть о столь важных нюансах?!» — вопрошал сам себя хозяин особняка и рвал на себе же волосы.

Теперь он как огня боялся дня голосования Избирателей — как начала его собственного конца. Следовало разработать новый план, что бы отсрочить Избрание или… или совсем отменить!

— Хм… Так ведь не всё так гладко! — внезапно обрадовался Дезидерий своей догадке. — Есть восемь разных хитрованов Избирателей, с кучей требований… — Есть! Четыре наследника и, что немаловажно — при каждом по кандидату на моё место… А соответственно, можно вначале начать интригу среди провинциальных «коллег», далее впутывая в неё Избирателей и лишь в самом конце — начать обрушивать её конструкцию и на самих наследников. Так и следует поступить! Поссорить всех первых министров наследников меж собой, угрожая что внук победитель отберёт вице-королевство у братьев, которые ему проиграют Избрание, а тогда… — Пока что была лишь идея, далее следовало крепко думать.

Сообщили что прибыл маркграф Руггер, последний из Избирателей и Дезидерий, глубоко вздыхая своим печальным думам, отправился к нему.

Следовало поскорее узнать все требования последнего из прибывших в столицу Избирателей и заняться разработкой плана ссор: среди первых министров, советников внуков императора и самих наследников — это сейчас казалось наиболее важным.

Зайдя в помещение, главный имперский министр обнаружил там хорошо ему знакомого пятидесятилетнего мужчину, чем то неуловимо напоминавшего сегодняшнего первого, ещё вечернего, из посетителей Избирателей, главу рыцарского ордена «Чёрного единорога» гросскомтура Тибальда: та же коротко стриженная с сильными залысинами голова с бронзовым лицом, выцветшие под солнечными лучами волосы и брови. Крепкие жилистые руки и цепкий взгляд человека много и часто разглядывающего своих врагов, многие из которых сейчас уже были мертвы.

Маркграф Руггер был одет в пыльную лёгкую бригантину и обширный, тёмно зелёный, со стальными цветами, плащ, что укутывал его почти до самых пят. На перевези висели два меча, как и у Тибальда, плюс небольшой топорик с крюком и булава — отличительные вооружения войск стоящих в самой восточной марке империи и нередко воюющих с кочевниками, и перенявшими у них склонность к арканам, булавам и прочему, редкому для обычных имперцев, оружию.

Данному аристократу была подчинена территория, являющаяся боевым и довольно горячим фронтиром державы, хотя и без крупных войн на ней.

Вот уже восемь лет как Руггер был назначен императором править данными землями, по размерам равными примерно одному из королевств наследников внуков, то есть очень большим по территории — но при этом крайне малонаселённым.