Молчи. И не думай оправдываться. Со мной такие штучки не проходят. Экселенц его

хочет, видите ли. Мой тоже много чего хочет. Но?! Спят? Вот и пусть себе тихонечко

поспят, а нам с тобой дадут спокойно вспрыснуть это дельце. Тем более, что у тебя там, -

Петрович небрежно кивнул в сторону бара, - Я приметил еще пару занятных вещиц…

- Дорогой мой, все – что пожелаешь! Только скажи, и мои оттащат к тебе в вагон на

первой же длинной остановке, - но столкнувшись с неумолимой решимостью, таящейся в

насмешливых скифских глазах, германец инстинктивно заюлил, пытаясь вымолить себе

пощаду, - Всеволод… может, хоть кофе сначала? Не? Мы же помрем до завтра…

- Фи!.. Сам звал? Сам. И не завтра, а уже сегодня. И не помрем, а примем рассолу, и

будем – как новые. У нас его имеется. Первый сорт, кстати…

- Это та мутная гадость из-под огурцов!? – глаза немца начали округляться.

- Это – не гадость. Это – реанимация… - радостно хохотнул Петрович.

- Что!?

- Ну… потом объясню.

- Укрепи меня, Отец Небесный! - драматически возвел очи горе немец.

- Так. Друг мой Альфред… - Петрович принял подобающую моменту реноме-позу, -

Короче. Я тебя поздравляю с Днем рождения. Желаю всего-всего, да побольше. Здоровья,

успехов у дам, авторитета у кайзера, вечного рукоплескания бездельников из Рейхстага,

перетопить все утюги Джека и… вообще всего, чего тебе самому еще захочется.

А вот это вот… это вот - тебе от меня. Не-не-не, это он так завернут. В оренбургский

платок. Пуховый. Дамы твои будут в восторге, кстати…

Владей, мой дорогой. Везу его от самого Токио. Это клинок из Сагами, а скован он

был еще до того, как португальцы впервые приплыли в Японию. Сейчас ничего подобного

уже не делают. Стой! Осторожнее… и имей в виду: бритва в сравнении с ним – просто

тупой тесак ленивого ординарца.

- Потрясающе!.. Какая красота. Спасибо, дружище!.. И так сохранился…

- Ну, ножны, рукоятка и весь прочий оклад, кроме цубы, гарды тоесть, скорее всего,

моложе. Но сам клинок – да, эпоха Муромати…

- А как он к тебе попал, прости за нескромный вопрос?

- Вручил маркиз Ито. Как я предполагаю, он посчитал, что, то ли я слишком жестко

вел с ним переговоры, то ли – наоборот. Непонятно, что именно он там подразумевал, за

своими экивоками. Эти японцы, вообще-то, очень непростой народ…

Я ему ответил, что более чем удовлетворен нашим мирным договором, и от их

Ниппона и ниппонцев кроме добрососедства и спокойствия на наших общих границах

больше ничего особо и не хочу. Но он, бедолага, почему-то расчувствовался, Русин сказал

– «надо брать», и пришлось принять, чтоб не обидеть.

- Но это же не совсем правильно?

- Альфред, у меня еще один есть. Пока. От их молодого принца презент, - Петрович

понял смущение щепетильного германца и тут же разрешил душевные муки Тирпица со

свойственным ему неподражаемым тактом, - Так что, дружище, не отнекивайся, что, мол,

дареное не дарят, и все такое. Принимай подарок, и наливай! Обмоем… иначе у меня все

равно Василий их оба отнимет.

81

- Василий?

- Ну, да. Балк мой. Который первый абардажник и кровопивец нашего православного

воинства. А теперь, ко всему прочему, не только закадычный друг бывшего наследника

престола, Великого князя Михаила, но еще и лицо, лично и публично обласканное обоими

нашими императорами.

Отнимет ведь, как пить дать!.. Хотя у самого в бауле - аж три такие железяки лежат, а

ему все мало. Но - шишь вот ему, обойдется! Этот – тебе!

- Всеволод, я просто не нахожу слов от восхищения. Когда я был в Китае, тоже кое-

что привез в таком роде. И толк в этих делах знаю, - наконец обрел дар речи именинник, -

Ведь этот тати – подлинный шедевр! Настоящее сокровище…

- Ай, перестань. Ну, голову снести им можно, этим сокровищем. В Кунсткамеру сдать

или на стенку куда повесить – тоже шикарно. Да вот еще на память хорошему человеку

подарить – самое то. Вижу по твоей реакции…

А по мне – Люгер, вот это реально классная вещь! А еще – крупповская 12-дюймовка

в 50 калибров. Заставишь их для меня сваять такую пушечку скоренько? Дубасов говорит

что-то шибко артачатся господа эссенцы. И по времени, и по деньгам. Три новых станка

нам в цену заказа вогнать хотят. Не правильно это. Тем более, что и самому тебе она оч-

чень скоро понадобится…

***

Уютно устроившись в своем кресле и обстоятельно дожевывая ароматный кусочек

брауншвейгской холодного копчения, Петрович лениво разглядывал филигранной работы

богемский снифтер, на тонком хрустале которого все еще держалась благородная пленка

от пару минут назад употребленного внутрь «Джемесона».

В то же время его радушный хозяин, собеседник и собутыльник с недоумением и

даже обидой, пытался переварить последний пассаж русского, который был им выдан в

ответ на должностное преступление Тирпица: он не удержался, и, встретив родственную

душу, вывалил на стол перед Петровичем последние эскизы доктора Бюркнера.

То ли это было сделано в порыве чувств и эмоций, то ли с дальним прицелом на

заказы от русского флота частным германским верфям на новые линкоры, что являлось

также и желанием кайзера, но… каков конфуз?! Ни единого слова восторга или одобрения

в ответ от своего визави немец так и не дождался. Наоборот.

Руднев неторопливо, методично и оттого еще более безжалостно, по пунктам разнес

в пух и прах практически все в проекте главного конструктора германского флота.

Начиная от калибра и размещения артиллерии, и заканчивая трехвальной паромашинной

установкой. И… о, ужас! Он, исходя из личного боевого опыта эскадренных сражений,

просто стер в мелкодисперсный порошок, казавшуюся до сего момента Тирпицу железной

и незыблемой, логику размещения на линкоре шести подводных торпедных аппаратов...

- Альфред, ты что это? Обиделся?

- Бог с тобой. Нет, конечно. Только все это так… так своеобразно, знаешь ли…

- Какое там, к чертовой бабушке, прости за грубое выражение, своеобразие? Ведь эта

твоя «гайка» даже против нового француза не потянет! Что уж говорить про англичанина.

Я понимаю: ты считаешь, что впихнуть в меньший размер и цену, общие характеристики,

позволяющие противостоять более крупному кораблю – это не только экономия, но и

инженерный шик. И пока флотов из дредноутов нет, относительно небольшая скорость

этого парохода позволит тебе ставить в одну линию с ним еще и «Дойчландов». А шесть

башен «гайкой» и толстая шкурка дадут ему возможность драться в свалке. Ага…

А ты не думаешь, что до этой самой свалки, с пальбой во все стороны из оставшихся

пушек и торпедных аппаратов, при преимуществе противника в скорости и в мощи

бортового залпа артиллерии ГК, которая до этого ВСЯ лупит по тебе, шансы дожить у

твоего линкора пренебрежимо малы? Ибо все башни бритта в диаметральной плоскости.

И при прочих равных его 8 стволов много мощнее твоих: ты ведь собственноручно

«размазал» вес своего главного калибра не на 8, а на дюжину орудий, из которых треть

82

плюс две лишних тяжеленных бронебашни, в линейном бою – просто мертвый груз. Нет,

теоретически, дожить-то можно. Но если британец САМ вдруг этой свалки возжелает.

Извини меня, мой дорогой, но с учетом лишних двух-трех узлов эскадренного хода у

Джека, твоя ссылка на паршивую видимость в Северном море, позволяющую-де обойтись

против него меньшим калибром, ничего кроме саркастической улыбки не вызывает…

- Но ведь все флоты мира пока состоят из броненосцев! И что бы ты ни говорил, но

очевидно, что лучше защищенные и сохранившие часть артиллерии корабли будут иметь в

последней, неконтролируемой части сражения, уже распавшейся на индивидуальные или