То есть лучше Бога славить, и ему молиться, да и перекреститься не вредно, только истина, ни одной религии не открыта! Так что правы и не правы все! Коммунисты-атеисты, тоже могут оказывать воздействие на окружающий мир и по мере роста их численности все более сильное! Гиперноосфера всеядна, она может убить и воскресить! Возможно в этом смысле, истинная вера близка к абсолюту, а кто уважает сразу все религии, мудрейший человек. Не совсем даром новое Православия стало синкретизмом с имперской доминантой. А по сути, это почти атеизм, с верой во всемогущество разума.

Вообще древнее Православие себя полностью, изжило в начале двадцатого века и не смогло остановить атеистическую революцию. Консерватизм и нежелание что-либо менять, хотя мир меняется, это слабость любой религии! Мировоззрение и вера, тоже должны переживать эволюцию, а Православия слишком долго оставалось на уровне средневековья. Спасибо первому великому правителю объединившему человечество и решительно реформировавшему Православие! Не исключено, что без него человечество погибло!

Залп восемнадцати ракет встряхнул корпус «Хризантемы», и две группы реактивных снарядов, оставляя коричневые хвосты, понеслись к своим целям. Несколько тяжеловато транспорт сместился вправо, двигатели захлебывались от напряжения, корпус дрожал.

Хризантема проорал:

— Стреляйте братья! Бейте по настильной!

Ракеты в основном достигли цели, но три сбившись с курса, умудрились даже пролететь мимо территории базы. Здания казарм были угловатые, выкрашенные в грязно-серый цвет, на остриях торчали черепа. Стены обрушились, начался пожар. Впрочем, когда смотришь невооруженным взглядом, такое восприятие будто это детские игрушки, или песочный городок, который давит огненный мальчик.

Охрана уже опомнилась, и по приближающимся транспортам со всех вышек ударили автоматические, мелкокалиберные орудия.

Каждый пятый снаряд был трассирующим, очереди живописно изгибались и выглядели, словно праздничный фейерверк. Хризантема сам подскочил к штурвалу и стал крутить его, летчик оттянул назад. Транспорт закрутило, Адалинда отбросила Хризантему, проявив свою не дюжую силу. Пилот кое-как выправил машину. Трассы приблизились, и транспорт сделала неуклюжую попытку, уклониться от хищных снарядов. Но тут ему мешала ограниченная маневренность.

А среди построек продолжали рваться ракеты. От разрыва перевернулся танк, его оплавленные гусеницы по инерции продолжали крутится, разорвало две самоходки, но часть ракет вылетала за пределы комплекса. Хризантема показал кукиш.

— Кто промажет, с тем Астартапара поступит по человечески!

Адалинда хихикнула:

— Звучит двусмысленно!

— Когда через половой орган пропускают гиперток, вы поймете, по чем фунт кайфа! — Проскулил, скалясь Хризантема.

— Да знаю я! Пробовала много раз! — Девушка-арийка заурчала как кошка, от приятных воспоминаний.

Барон-эльф прожурчал ручейком:

— А я нет! Лучше просто минет!

— Фу похабник! — Вольдемар (еще одно имя — Вларад) попытался, врезать Хризантеме под зад. От первого удара эльф-барон ушел, о второй угодил в мякоть.

— Ух квазароврыватель! — Ругнулся эльф.

Чем ниже опускались «Хризантемы», тем плотнее становился автоматический пушечный огонь. Уже раз пять уши бойцов улавливали неприятные звуки — словно мелкие метеориты, стучат по гравио-металлу. Пока корпус выдерживал, но по мере снижения судов, убойная сила зенитного огня возрастала.

Астартапара приказала:

— Бейте по башням!

Несколько ракет было выпущено, но будучи «допотопными» по технологиям, они были лишены системы самонаведения. Только три ударили по пулеметным вышкам, разрушив огневые точки. Было видно, как разлетаются словно конфетти из хлопушек, части разбитых тел.

Хризантема, тыча пальцем, заметил:

— А что я говорил! Это тролли! Полные кретины!

Огонь с уцелевших позиций еще больше усилился, ярость возрастала.

Пилот попробовал включить реверс, но педали заклинило. Тем не менее машина, начала замедлять ход. Несколько эльфов свалилось с ног, один так сильно врезался в стену, что смял каску.

— У-у-у! У меня будет большая шишка! — Заскулил он. Это красавец, а может и красавица — не поймешь.

Скорость все еще была слишком большая для тарана и чтобы не расшибиться Адалинда, надавила на рычаг, выпустила парашют. Сопротивление воздухе сбило темп.

Видя, как бетонная стена несется навстречу судну, Хризантема истошно завопил, как дурак:

— Полундра! Свистать всех наверх!

— Идиот! — Ответила Адалинда. — Воплощение чернодырности и антипульсарности.

Несколько девушек-эльфов высунули головы и, увидев сквозь иллюминаторы, что заграждение совсем близко, завизжали как свинки, которых режут. Впрочем, графу Вольдемару показалось, что это, скорее всего крики сильнейшего женского оргазма.

Последовал сильный удар, после чего транспорт заскользил на посадочных полозьях. Вырванные столбы проволочного забора поскакали следом за ним, а затем был еще более мощный удар. Транспорт долбанул в стену здания.

Девушки-эльфийки повалились, перевертываясь крутясь ногами. Самая размалеванная девчонка с плачем застонала:

— Моя бедная ножка сломана!

Вольдемар также грохнулся, но тут же вскочил. Его голова не пострадала. А вот Хризантема был в шоке, шлем слетел с гламурной башки, а на лбу вздулась шишка и капала кровь.

Адалинда участливо, спросила его:

— Ну как ты?

Эльф-барон отчаянно замахал руками:

— Молчать! Фотон вам в кишку!

Девушка сердито буркнула:

— Ну, ты смотри осторожнее!

Пилот-эльф, похоже, пострадал больше всех, ему смяло грудную клетку, из-за рта тек ручеек алой крови. Но благодаря феноменальной живучести эльфов, он еще мог отправиться, хотя и не был годен для боя.

Вольдемар проворно помог подняться девушкам. Они, не смотря на встряску пострадали незначительно, ушибы, царапины.

Юноша-граф утешил их:

— Ну что девчонки, пора в бой.

Хризантема проскулил:

— Только с тобой!

Одна из девушек сердито рыкнула:

— И ты пойдешь шут резиновый!

С трудом открыв дверь, девять эльфов покинули десантный транспорт и оказались прямо под вышкой. Сверху строчила скорострельное орудие, видимо тролль слишком увлекся воздушной битвой. Огненная трасса пылала, сыпались как град оружейные гильзы. Одна из девушек-эльфов потеряла сапог и, наступив восхитительной босой ножкой на дымящуюся гильзу, вскрикнула.

— Ах чернодырное мурло…

А Адалинда с предельным мужеством в сердце запела;