Моника погрозила пальчиком:

— И зоофилию осуждать нельзя! У нас ведь полная свобода!

Вампир оскалился, и его клыки засверкали как алмазы:

— А кто сказал, что я осуждаю? Секс с иномирянами тоже в какой-то степени зоофилия. А у меня его за тридцать тысячелетий очень много было!

Моники не стала далее разводить антимонии. Она стала жонглировать сразу двумя руками и ногой, встав на носочек. Так идеально поддерживается форма.

Эх, хорошо быть бессмертной. Еще в двадцать первом века быть вечно юной в пятьсот лет показалось бы фантастикой. Эх, если вспомнить старые фильмы — какие старухи страшные и уродливые! Это и словами передать нельзя. И морщинистые, и седые, и беззубые — просто жуть! А девушки во все времена были красавицы. В двадцать лет редко дурнушку встретишь.

А как возраст уродовал женщин?

Мужики тоже красивее не становились. Но как-то они воспринимались не так уродливо. Например, Монике весьма понравился старичок из «Властелина колец», она даже себе робота-альфонса заказала по образу и подобию его. И занималась с кибернетическим механизмом любовью, полная азарта и страсти. Это даже замечательно, когда бородой тебе щекочет грудь.

Эх, хорошо быть девушкой, столько на тебе эндогенных зон. Балдеешь уже от ласки. Когда тебя лапают мужчины это так приятно! Монике очень хотелось, чтобы ее пощупали, но вампира просить желания не возникало.

Поэтом она обратилась через плазмо-комп:

— У вас альфонсы живые мужчины есть?

— Только пара мальчишек! — Ответила женщина-робот. — Остальные заняты! Но если хотите робота или иномирянина!

— Ну, к черту мальчиков! Давайте эльфа! — Рыкнула Моника.

— Свободных эльфов нет! Только роботы в виде гламурного народа!

Моника нахмурилась. Уж менее все ей хотелось иметь секс с биороботом. Хотя на ощупь практически не ощутимо — кожа аналогичная человеческой. Эх, может быть орка пригласить или…

— А гоблины у вас есть?

Девушка на мониторинге радостно ответила:

— Да есть! Вам какие, нужны?

Моника с легким придыханием ответила:

— Чуть больше двух метров и крупными достоинствами. И сразу три!

— Сделайте предоплату в триста баксов!

Моника нахмурилась:

— Что-то много даже в столице альфонсы стоят дешевле в три раза!

Девушка печально кивнула головой:

— Гоблины сдаются на два часа, как остальные, а на целые сутки. Поэтому такая и несуразная цена!

Моника отрицательно покачала головой:

— Не нужны они мне на сутки! Так что ладно уж пришлите мальчиков!

Девушка заметила:

— Остались только младше десяти лет, так что если вы хотите полноценного секса…

Моника ругнулась:

— Ну и облуживание в империи свободы и богатства! Ну, вас к лешему! До фотона!

И девушка пятисот лет от роду, выключила плазмо-комп. Задумалась над превратностями судьбы. Неожиданно перед не оказался мальчонка лет одиннадцати и с рыжими волосами. Улыбаясь, он сразу же предложил:

— Хотите ваше величество, я вам массаж сделаю!

Моника отрицательно мотнула головой:

— Иди к маме под юбку молекула!

Мальчик шлепнулся на колени и завопил:

— Мы задолжали мафии очень большие деньги, и если я сегодня не принесу, ничего, меня будут бить гипертоком, также мою мать!

Моника нахмурилась:

— Знаю, я ваши долги! На жалость давите!

Мальчик пролепетал, стукаясь головой в камень:

— Клянусь! Мы крепко влипли! Моя сестра продает себя.

Девушка-шпионка бросила на пацана взгляд. Босые, пыльные пяточки ребенка смотрелись столь трогательно и мило, что пробудили у Моники желание.

Девушка-шпионка произнесла, цедя губами:

— Ладно, сделай массаж моим ножкам! Двадцати баксов с тебя хватит?

Пацан энергично замотал головой:

— Вполне!

Моника кинула ему бумажку и уселась на силовое поле. Мальчишка принялся массировать ей ступни, причем с первых же движений — чувствовалось, что у мальчишки большой опыт. Да и мальчишка ли это? Некоторые взрослые, не смотря на запреты, все равно становились маленькими мальчиками.

Но её голеньким ножкам все равно приятно, так что пускай массирует.

Маркиз-вампир, философствуя, заметил:

— Каждый по-своему свой хлеб добывает… Но в данном случае мальчик не врет. Их семья и в самом деле должна мафии с учетом процентов больше ста тысяч!

Мальчик оглянулся и испугано посмотрел на вампира, и промямлил:

— А вы откуда знаете?

Гайморит коварно улыбнулся и произнес:

— А это мой маленький секрет!

Ребенок со вздохом ответил:

— Я знаю, вы можете читать наши мысли!

Маркиз кивнул, и отрицательно мотнул головой:

— Я с мальчиками сплю только по любви, а не за деньги. Та и некрасиво с мужчинами. Не надо тебе к этому привыкать!

Мальчишка предложил Монике:

— Хотите я вам еще язычком, по…

Девушка-разведчица сунула пацану сто долларов и строго приказала:

— Уходи отсюда! И быстрее!

Сизые от пыли пятки замелькали. Моника с жалостью подумала, что мальчик босиком по нужде, а вовсе не потому, что ему так нравиться. Бедный ребенок. Наверное, ему противно, когда… с мужчинами!

Вот даже не верилось что Великой, космической, американской империи такое бывает.

Но это оборотная сторона свободы и соблюдения прав человека. Слишком много свободы и слишком много демократии, что дает мафии широкие возможности. Так запросто к ответу не привлечь, и есть ряд ограничений на применение технических средств при сборе доказательств.

Кроме того и спецслужбам для тех или иных целей нужна мафия. Вот поэтому и существуют разного рода синдикаты, которые занимаются темными делами. И отмывают грязные деньги.

Моника устала от просмотра различных картин и спросила у маркиза:

— Не кажется, что мы тут засиделись?

Гайморит в ответ пробасил, то соединяя, то разъединяя клыки:

— Согласись, ты получила массу удовольствия!

Моника стала на руки, прокрутила ногами колесо, а затем восьмерку. К ней полетел ежик. Девушка отбила его пяткой, тот подскочил, попрыгал словно мячик, по голым пяточкам красавицы. Моника подпрыгнула на руках, потом вскочила на ноги и проворковала:

— Вдох глубокий, руки шире, будем всем мочить в сортире!

Гайморит удивленно спросил:

— А что люди до сих пор ходят в сортир?

Моника неохотно ответила:

— Не чаще чем в раз месяц, те кто питается обычной пищей, и раз в год члены элиты… Ну типа меня!

Маркиз захихикал, и его клыки еще раз сошлись и разошлись. Выбили искры, а в глазах полыхнуло пламя:

— Что же, это согласись по-своему логично!

Моника капризно заметила:

— Слово логично изрядно затаскали… Может быть лучше произносить верно?

Вампир вместо ответа взлетел, и неожиданно предложил:

— Не хочешь, ли ты посмотреть, как рисуют иномиряне?

Моника отрицательно замотала головой:

— Нет!

Гайморит сделал вид что удивился:

— Это еще почему?

Моника искренне ответила:

— Не думаю, что более отсталые, чем человеческие расы на что-то способны!

Маркиз-вампир ухмыльнулся, и вкрадчиво спросил:

— А что тебе даже творчество эльфов не нравиться?

Моника в ответ пожала плечами и пролепетала:

— Ну почему же… Рисуют они очень даже красиво. Но порой я видела у иномирян такие картины — ну просто кал!

Гайморит рационально заметил:

— Это с вашей точки зрения кал, а их ней восхитительный шедевр. Не говоря о том, что кто-то также думает и о вас!

Моника вместо ответа снова встала на ноги. Ей надоело шлепать босиком и ножки снова оделись в сверкающие туфельки с длинными каблуками. Девушка обрела изящество и неповторимый шарм. И постукивая каблучками, стала любоваться, как подковки выбивают кучу искр.

Маркиз полный восхищения воскликнул:

— А все-таки вы огромная прелесть!

Моника охотно согласилась с этим:

— Да очень многие меня так называют! Что же этим можно, по сути, гордиться!

Маркиз-вампир, снова скрестил клыки. Выпустил из них целый водопад искр, и прочирикал: