Третью коробку заполняли старые зарядки от телефонов, которых уже не выпускают, шнуры USB и HDMI переходников, кабели, адаптеры, конвертеры, европейские и американские розетки, картриджи от принтеров… Зачем он таскал их с собой? Надеялся, что когда-нибудь они еще пригодятся, свяжут все воедино? Увы, время снаружи летело быстрее, чем внутри. Теперь, стоя посреди пустой и темной комнаты, он видел клубок паразитировавших на нем змей – символ его иллюзорного существования, построенного на ложной уверенности в том, что настоящее впереди, а «жизнь только начинается».

В клубке как-то оказались и ярко-красные горнолыжные очки, подарок Нади, бывшей любовницы Германа. Преподнеся их ему на прощание, она сказала: «Совершай невозможное, разрушай барьеры, смотри в лицо своему страху, ты же мужчина, хватит себя жалеть».

Она недолго проработала эккаунт-менеджером в агентстве. Основной сферой ее интересов были прыжки с парашютом, серфинг и горнолыжный фристайл, что, видимо, давало ей право учить жизни человека на двенадцать лет старше себя.

Они с Германом совершенно не подходили друг другу. Вначале это было похоже на экскурсию: Надя пыталась показать старшему копирайтеру всю полноту жизни, понимаемую как нагромождение затей. Это напоминало состояние, которое испытывают бесящиеся от усталости дети, – главное, чтобы все мелькало перед глазами. Ей удалось заставить Германа прокатиться на американских горках, залезть на искусственную скалу и воспользоваться анальным стимулятором. Еще Надя рассказывала о планах на жизнь, уверяя, что дома у нее обязательно будет бассейн, так как она любит плавать и создала соответствующее намерение, а также постоянно приводила в пример успешных и счастливых людей. «Гермашечка, проснись, ты чего, как в коконе», – повторяла эта неизвестно как оказавшаяся рядом девушка. От нее осталось одно письмо, в котором она рекомендовала Герману:

«1. Создать свой сайт “Третьяковская галерея”, прикрепить к нему инстраграм, фейсбук и лайфджорнал.

2. РЕГУЛЯРНО вести блог (большие посты раз в неделю, средние два раза в неделю и маленькие через день), для “обратной связи” с почитателями/друзьями и т. д. В фейсбуке добавлять побольше событий, хроники, фотографий.

3. Будет сайт, можно попробовать подняться в топе по запросам в Яндексе и Гугле по имени-фамилии “Герман Третьяковский”.

4. Засесть с блокнотиком и карандашом (без алкоголя) в тишине и просмотреть Каннских львов за последние три – пять лет. Вдохновиться! Подумать. Найти биг айдию и постараться ее реализовать.

5. Создать о себе страницу в Википедии.

6. Сменить стиль одежды. Или подкорректировать его».

И так далее. Еще пятнадцать пунктов.

У Нади нашлась куча богатых друзей, и однажды Герман был приглашен в кругосветный круиз на яхте с некоторыми из них. Он очень испугался, долго ходил подавленный, перестал разговаривать с женой и, наконец, принял решение: объяснил Наде, что это невозможно по целому ряду причин. В частности, потому что «не хочется терять контроль над своей жизнью».

Больше она ему не звонила.

Где-то год назад от нее пришло восторженное СМС, законсервированное в пряных смайликах: «Я выхожу замуж!)))) Это – сверхчеловек!!!)))))) Он добрый и умный!))))) Он всем помогает!))))) Вот бы тебе с ним познакомиться))))))))».

Конечно, Герман не ответил.

Иногда он представлял, как летит со склона в красных горнолыжных очках.

Теперь старший копирайтер со всего размаха кинул их в стену, думая, что они разобьются.

Однако оправа немецкой фирмы Brenda, занимающейся профессиональным горнолыжным снаряжением для премиальных клиентов («Brenda. Доспехи против снега»), была изготовлена из высокопрочной пластмассы по технологии soft touch с применением пластичного материала flexible system. Двойные сферические линзы из стопроцентного поликарбоната могли выдержать и не такой удар, поскольку были рассчитаны на титанов без единого нежного органа. Очки отскочили от стены с силой, равной силе броска.

Подобрав их, Герман устало осел на лавсит, мини-диван для влюбленных, о чем говорит само название. В стороне поблескивал, как горное озеро, офисный стол в стиле хай-тек, никак не утяжелявший интерьер, – с пустой стеклянной столешницей: образом воздушного, легкого и преисполненного радости творчества.

Опрокинувшись на спину, Герман уставился на люстру-тарелку из ИКЕА, твердо решив не вставать, пока не найдет какой-нибудь выход. Он всегда так думал – лежа и глядя в потолок.

В 23:35 все еще того же понедельника заместитель генерального директора ивент-агентства «Радость» Катрин Третьяковская открыла дверь своим ключом. Герман сидел на кухне за столом перед наполовину выпитой бутылкой «Ламбруски», ее любимого игристого полусладкого итальянского вина, и молча смотрел перед собой.

Первой мыслью Катрин было то, что он подозревает ее в измене. Под строгим черным пальто пряталось новое платье из капсульной коллекции Pinko, жутко стебное и безалаберное, похожее на растянутую до пола мужскую рубашку, выгодно скрывавшую недостатки фигуры. Создательница коллекции итальянка Вивиана Вольпичелла была вдохновлена образами конца шестидесятых, детьми цветов и поклонницами музыкальных фестивалей, духом свободы, который пыталась вернуть в свою жизнь потерявшая драйв, но добившая определенных успехов Катрин.

– Привет, – осторожно сказала жена старшего копирайтера. – Как прошел день?

Герман пожал плечами:

– Все нормально.

Катрин села за стол прямо в пальто. Она решила пока не расстегиваться, чтобы не травмировать его. Платье действительно подарил один мужчина, клиент агентства, француз лет шестидесяти, молодящийся, как они все. Получилось, что не далее как вчера он оказался свидетелем нервного срыва малознакомой женщины. За бокалом аргентинского мальбека и хорошим куском рибая средней прожарки в «Гудмане» на третьем этаже торгового центра «Европейский» после суток работы. Катрин окончательно расклеилась. Вопрос был какой-то простой, типа: как в России принято проводить время после работы? Катрин ответила потоком слез и жалобами на отсутствие секса. В тот вечер у них не пошло дальше петинга, а утром с ресепшн позвонили – курьер принес Pinko из коллекции, о которой она обмолвилась, проходя мимо витрин.

– Неважно выглядишь.

– Сегодня сердце что-то болело. – Герман налил вина. – В лифте чуть сознание не потерял, представляешь? Думаю, это из-за брифа. Витамины для сердца, блин. Зачем я только прочитал симптомы?!

Она рассмеялась и потрепала его по голове:

– Какой же ты у меня впечатлительный. Придумал что-нибудь?

– Да. Сейчас лежал и, кажется, что-то нащупал. Но не уверен, что им понравится.

Она вздохнула:

– Почему?

– Не знаю. Похоже на какое-то послание. Я сам не могу расшифровать пока.

Это началось недавно – детские попытки спрятать свою беспомощность за громкими словами: послание, откровение, видение. Герман ленился, жалел себя. Раньше он такого не позволял.

Она покачала головой:

– Почему нельзя просто придумать то, что они ждут?

– Пытался. – Герман развел руками. – Но кажется, я выбился из формата.

– А мне кажется, тебе надо просто отдохнуть.

– Серьезно?

– Да. Отдохнуть и посмотреть на все со стороны. Может быть, ты не тем занимаешься.

Герман посмотрел на нее со злостью:

– Чем же мне заниматься?

Катрин пожала плечами.

– Понятно. – Он шумно выдохнул, прикрыл глаза. – Что у тебя?

– Все нормально, бегаю как савраска.

Подвинул ей бокал.

Катрин бросила взгляд в комнату, где валялись книги, одежда и провода:

– Надо бы тут прибраться.

– Да.

Махнула «Ламбруску», как водку. Посидели, подождали.

– Какая-то ловушка, – снова начал он. – Бог говорит со мной, а я не слышу. Я был создан не для этого…