- Он тебе известен! Мой старинный знакомый Авл Требий.

Так. Я не видел Мейрхиона с тех пор, как собственноручно свернул на сторону его унылый нос. Не была ли его рекомендация хорошо подготовленной местью, вопреки всем заверениям Квинта, что в их доме на меня не держат зла?

- Что ж, я знаю Авла Требия. Но ты упомянул о терпении. Благородный Проксимо ленив? Или обладает трудным характером?

В тяжёлом взгляде Доната промелькнула досада:

- Нет, дело в другом. Позволь, я представлю тебя, сам всё поймёшь.

Он сделал мне знак следовать за ним. Оказалось, что в этом странном доме было два кабинета: в одном работал Публий, в другом обитал его племянник. Таблин младшего Доната оказался битком набит разнообразными книжными сокровищами. Посреди этого изобилия в кресле спиной к двери восседал белокожий юноша. Мне был виден худой, острый локоть и нога, небрежно закинутая на изящную четырёхугольную скамью, крытую алым бархатом.

- Проксимо!

Юноша не подал вида, что слышал обращение. Донат скрыл досаду и позвал снова:

- Проксимо, я привёл к тебе Марка Визария. В Истрополисе он слывёт непревзойдённым мастером меча. Тебе ведь нужен учитель!

В последних словах послышались заискивающие нотки. Неожиданно для властного офицера. Ещё более странным был мой будущий ученик. Римские юноши обычно почтительны к старшим, а этот даже не поднялся на ноги, когда мы вошли, только оторвал взгляд от кодекса, который внимательно читал. Очень юным Проксимо не казался, лет двадцать, должно быть. И на бестолочь тоже не походил. Властности в чёрных глазах было ничуть не меньше, чем у дядюшки. И он глядел на меня неласково. Будь я проклят, что с ним не так? Поразительно красивое лицо: бледное, в обрамлении длинных чёрных кудрей, полные губы твёрдо сжаты – признак энергии и воли. Странно, что энергии совершенно лишено худощавое тело, покоящееся в стариковском кресле.

Он молча изучал нас обоих, словно и дядюшку видел впервые, или же ожидал, что у того неожиданно вырастет вторая голова. Было слышно, как мерно шлёпают капли в клепсидре. Предложение Доната не вызвало восторга – самое меньшее, что можно сказать. Потом твёрдые губы разжались:

- Я предпочёл бы сам выбирать учителей.

Публий пожал плечами:

- В этих краях ты не найдёшь никого лучше Визария!

- Посмотрим, - заметил Проксимо и встал.

Юпитер Всемогущий, И КАК Я ДОЛЖЕН ЕГО УЧИТЬ? У парня совершенно не сгибалось правое колено. Ходил он довольно уверенно, не считаясь с хромотой, но этого мало, если хочешь фехтовать.

Молодой человек покинул таблин, унося свою книгу. На нас он даже не оглянулся. Донат изучал мою реакцию:

- Теперь ты понимаешь, для чего мне нужно, чтобы учитель был терпелив?

Что ж, это я понимаю. Если мои обязанности ограничиваются только тем, о чём сказал Донат. А не предполагают нечто, о чём он счёл нужным умолчать. Ладно, сыграем варвара, не умеющего читать между строк!

- Меня не пугает характер твоего племянника, уважаемый Донат. Прости, но меня беспокоит совсем другое! Ты позволишь быть откровенным?

Публий Донат кивнул удовлетворённо:

- Я не жду ничего, кроме откровенности. Ты уже заметил, что поладить с Проксимо будет непросто, а он, вдобавок, не выносит глупости и слабости.

- Хорошо, это меня устраивает. Объясни-ка мне вот что: ты заплатил хороший задаток и обещаешь немалые деньги за службу. Зная, что твой племянник никогда не будет бойцом, способным занять место в легионе. Это так?

- Да, Визарий, это так. Я заплачу тебе сто пятьдесят солидов, если Проксимо будет способен оборонить себя мечом. И это не считая задатка. Он был хорош?

- Он был достаточен. Так, прости, но это мне и кажется странным. Стена твоей крепости обветшала, и по дороге я не заметил богатых угодий. Где ты возьмёшь такие деньги, чтобы рассчитаться со мной?

Донат смерил меня странным взглядом, в котором мешались удовлетворение и насмешка, а потом раскатисто засмеялся:

- Я вижу, правдой было всё, что говорили о тебе: Визария не обманешь, он видит сквозь землю! Не беспокойся, я не собираюсь тебя надуть, - он стал серьёзен. – Главное богатство этой земли заключено в рудниках, где добывают свинец и серебро. Они приносят немалый доход, и мы можем не зависеть от порченой монеты. Что до стены, то, боюсь, мой покойный брат не слишком утруждал себя ведением хозяйства. Я потихоньку навожу порядок, но пока не всё успел.

- Ты недавно стал владельцем виллы?

Он приблизил лицо, странные глаза, казалось, хотели проникнуть внутрь меня. Голос стал очень тихим, но произносимое было достаточно внятным:

- Не хочу, чтобы ты впадал в иллюзию. Вилла принадлежит Проксимо. По завещанию он наследовал моему трагически погибшему старшему брату. Я всего лишь управляю хозяйством.

- Хорошо, вернёмся к Проксимо. Как давно он сделался калекой?

- Десять лет. Упал с лошади и раздробил коленную чашечку. Нога никогда не будет сгибаться, хочу, чтобы ты это понял.

- Я понял. Чем, в таком случае, вызвана острая потребность владеть оружием? Насколько я понимаю, все эти годы юноша не помышлял об этом. Ему угрожают?

Донат покачал головой и перестал сверлить меня глазами. Мне показалось, он говорит не всё.

- Мой брат Сильвий пал жертвой разбойников в собственном лесу. Проксимо чудом остался жив. Он очень хочет обучиться мечу, несмотря на оказанный тебе прохладный приём.

Замечательно! Особенно если это так и есть. И если Фотий, бесславно проваливший поручение, не был тем разбойником, который парня случайно не добил. Впрочем, Визарию ничего такого не поручалось. Я не глухой, и намёков мне не делали. А если и сделают, не пойму. Меня наняли учить Проксимо. Значит, будем учить!

Последнее я сказал вслух, оно и предназначалось Донату.

- Я рад, что ты согласился. Ты нужен в этом доме, Визарий.

Покуда мы беседовали, окончательно смерклось. Я почувствовал, что утомлён, да и поесть не мешало.

- Теперь отдыхай. Анус проводит тебя в твоё жилище.

- КАК?

Публий Донат снова захохотал:

- Не удивляйся! Имя этого раба никто уже не помнит, а прозвище… сам увидишь, оно весьма удачно. Ануса в детстве лягнул бык. Рожа получилась на удивление мерзкая. К тому же он открывает рот только для того, чтобы издавать непристойные звуки. Его речь только из них и состоит. Впрочем, он незаменим на руднике. Анус! Проводи мастера Визария в его покои!

Лицо несчастного Ануса, действительно, заслуживает сожаления. У него совершенно расплющен нос и очень деформирована щека, а беззубый рот сморщен, как… действительно, похоже. Но это ещё не повод, чтобы обзывать человека задницей. Своеобразный юмор у нобилей, упаси меня Боги от него!

*

Я хотел бы яснее представлять своё положение в этом доме. Пока это затруднительно. Жилище мне отвели среди хозяйственных построек и обиталищ рабов, совсем рядом с кузней. По дороге я пытался вызнать имя Ануса. Ну, не могу я обызвать человека, даже если так принято! В ответ урод изрыгнул такое проклятие, которое я не смог бы воспроизвести при всём желании. Половину слов я просто не знаю, не говоря о немыслимой интонации. Изображаю из себя варвара, но некоторых высот мне не достичь никогда. Этот обмен любезностями отбил у меня охоту общаться с диковатым рабом, а он, вдобавок, оказался моим соседом – работал в кузнице.