- Доброе утро, Харлоу, - встретил он меня улыбкой.

- Доброе утро, Найл.

Люк открыл заднюю дверь, чтобы забросить на сиденье свой рюкзак.

– Мм… Можно тебя на пару слов? - мне надо было поговорить с другом Стайлсом.

- Если речь пойдет о Гарри… – начал тот нерешительно, но я отрицательно мотнула головой.

- Нет, это о контракте, который он собирается подписать в следующий понедельник с Зейном Маликом.

Мне даже не потребовалось повторяться: парень вышел из своего автомобиля прежде, чем я успела моргнуть, и направился к дому. Сказав Люку немного подождать в машине, я присоединилась к Найлу на кухне, где на столе лежал раскрытый контракт.

- Хорошо, так в чем проблема, Харлоу? – Найл уже сканировал строчки глазами. – Гарри сказал мне, что ты на него больше не работаешь.

- Просто обещала закончить с этим документом, - оправдалась я.

- Вижу, что ты хорошо выполняешь свое домашнее задание, - и указал на мои отметки на полях. – И зачем тебе понадобился я?

- Послушай, я не юрист, - начала я, подходя ближе, - но этот пункт немного меня смутил. Похоже…

- Дай посмотреть, - сев на стул и придвинув бумаги, он стал читать. Хмурил брови, сосредотачиваясь на тексте, а затем со вздохом поднял глаза. – Ты права. Этот параграф написан так, что практически смещает Гарри с поста генерального директора и оставляет его тихим партнером после слияния компаний. Я не представляю, чтобы Стайлс согласился на что-то подобное.

- Я собираюсь оставить контракт в его кабинете, и буду признательна, если ты сам сообщишь ему о подводных камнях.

- Хорошо, - кивнул Найл, и встал, достав телефон и набирая номер Гарри.

Я издала вздох облегчения, когда тот ответил на вызов, и Найл проинформировал его о каверзах в контракте. Их разговор остался строгим и профессиональным, словно двое мужчин беседовали лишь о бизнесе. Я была немного разочарована, когда Найл завершил разговор, так и не упомянув моего имени, хотя и предполагала, что в данной ситуации так было лучше.

- У тебя есть идеи, где Гарри может быть? – робко спросила я.

Найл поднял на меня колеблющийся взгляд.

- Ну, если он предпочел исчезнуть, то не так уж много людей, знающих куда, - осторожно начал он.

- Может быть, мне следует его найти, поехать к нему…

- Почему тебя это так волнует?

- Хотелось бы увидеть друг друга в иной обстановке, отстранившись от всего этого сумасшествия, - чувствуя себя униженной, я зажмурилась. – Было бы хорошо поговорить с ним.

- Ты же можешь позвонить ему и спросить обо всем, - прозвучало в ответ еле слышно. – Послушай, Харлоу, он мой лучший друг и однажды я уже видел его потерявшим себя из-за девушки, той, что приходилась тебе сестрой. И я не хочу, чтобы он проходил еще раз через подобное. Это просто его убьет, и я сейчас ничуть не преувеличиваю.

- Найл, я просто хочу все сделать правильно, - еле сглотнув комок в горле, я уже ненавидела себя за умоляющий тон.

- Ты действительно что-то чувствуешь к нему или же просто хочешь загладить вину?

- Я… – запнувшись, я подняла глаза на собеседника. – Я забочусь о нем.

- Мы с Гарри всегда были лучшими друзьями, Харлоу. Он мне больше, чем брат, в лучшем смысле этого слова, - Найл вздохнул. – Он был отличным парнем. Мы задавали такого жару вместе, - он усмехнулся, вспомнив что-то. – Но однажды все изменилось.

- Что случилось? – спросила я, уже будучи уверенной в его ответе.

- Ханна случилась. И Гарри превратился в ноющего придурка, делающего самые дебильные вещи ради нее, - его глаза впились в мои, пока ошеломленное выражение моего лица не напомнило Найлу о моем присутствии. – Твоя сестра выставляла его недоумком, высмеивая за его спиной то, что потерянным щенком он следует за ней по пятам. О, она всем ясно дала понять, что Гарри был недостаточно хорош, чтобы трахать ее! Прости, Харлоу, за мой язык…

- Все в порядке, - хотя мои пылающие щеки явственно выдавали обратное. – Я не хочу причинять ему боль… Думаю, что лучшее решение - отпустить его и позволить самому разобраться во всем, ведь мое присутствие только все запутает, и лишь углубит раны.

Найл стал пристально разглядывать меня после такого признания.

- Харлоу, это никак не касается твоего сходства с сестрой. Я и то никогда не вижу ее, глядя на тебя… – он замолчал. – Я не вправе рассказывать о ваших с ней различиях, но уверяю тебя, одинаковая внешность здесь совершенно не причем. Гарри всегда предпочитал блондинок родом из влиятельных семей, уверенных в себе, с блестящей карьерой. Единственным исключением стала Ханна – она-то точно была не во вкусе Гарри. И он обжегся… Вот в чем проблема. Ты тоже выбиваешься из привычного, что смущает его гораздо больше, чем ситуация с твоей сестрой. Гарри был в состоянии смириться с ее эгоистичной натурой, но ты… - тут Найл понял, что слишком разоткровенничался и оборвал себя на полуслове.

Я невидяще уставилась на собеседника: не оказалось во мне ничего, что бы нравилось Гарри или было ему в жизни необходимо.

Я не была блондинкой. У меня не было ни карьеры, ни богатого папочки за спиной.

Лишь много сомнений.

И много слез.

И такая сильная боль в груди.

Вероятно, я не была предназначена Гарри…

Долго просидев на кухне после ухода Люка и Найла, около восьми я все же собралась и приехала в офис, чтобы передать Тэйт обещанные бумаги. Когда я упомянула имя Люка, она покраснела и быстро сменила тему разговора. Не хотелось давить на нее - я была не вправе решать судьбу брата.

Сев в машину, я невольно остановила взгляд на окнах кабинета Стайлса, и с внезапной решимостью достала мобильный телефон, чтобы написать ему еще одно сообщение.

Конечно, мужчина не отвечал, но уведомления давали мне знать, что он открывал мои письма, что делало меня храбрее. Кроме того, мне было легче говорить с ним таким образом - не отвлекаясь и не теряясь в деталях.

Еще одно послание я написала ему в «Пабе», пока ждала Нору, чтобы отдать ей дневник Ханны и пообедать вместе.

Остаток дня прошел по схожему сценарию. Я писала Гарри еще несколько раз, все сильнее ощущая нехватку его присутствия, в то время как день и ночь слишком медленно сменяли друг друга.

После очередной бессонной ночи я поняла, что больше этого не вынесу - уеду из города. Здесь меня больше ничто не держит. Он дал мне свободу и деньги; столько, сколько мне нужно, хотя я до сих пор не могла прикоснуться к ним. Такая свобода олицетворяла предательство мною всего, что Стайлс представлял в моей жизни. Речь шла не только о всепоглощающей страсти между нами.

Мой телефон продолжал молчать после отправки ему полдюжины писем. Было больно чувствовать себя отвергнутой и нежеланной.

Потягивая на кухне кофе, я искала что-нибудь поесть, и наткнулась на последний из малиновых кексов, приготовленных Гарри. Он стал последней каплей - не в состоянии контролировать рыдания, рвущие мою грудь, я обливала слезами высохший кусочек теста.

Внезапно почувствовав легкое прикосновение руки к своему плечу, я, со смешанным чувством надежды, резко повернула голову в том направлении. Но все умерло в ту же секунду, как я встретилась с теплыми голубыми глазами Даниэль.

- Харлоу, почему ты плачешь? Что случилось? – спросила та с состраданием.

- Ничего. Дани, правда, - пыталась я стереть слезы тыльной стороной ладони, - не слышала, как ты вошла.

- Я стучалась несколько раз, но ты так и не ответила… – беспокойство сквозило в голосе. – Потом я услышала твои всхлипы, и теперь обнаруживаю тебя здесь, сжимающей в руках кусок выпечки и плачущей как ребенок. Ты точно не хочешь рассказать мне, что стряслось?

Я опустила глаза и, сглотнув, решила не молчать.

- Я скучаю по нему, Дани, - вырвался шепот.

- Гарри? – тихо спросила она, и я просто кивнула, не в силах вымолвить ни слова из-за вновь подступивших слез.

- Я… – было трудно говорить, одновременно сдерживая рыдания. – Думала, что без него мне будет легче… Но я так по нему скучаю, что это причиняет мне боль.