Выдернув из-под кипы дневник, я стала нетерпеливо листать страницы, пока не нашла место, где ранее прервала чтение. Глаза бегали по строчкам в поисках нужного имени, но уже через секунду у меня перехватило дыхание, а сердце просто остановилось. Никогда в жизни не ожидала, что мне придется читать подобное - буквы были смазаны, а в некоторых местах ручка просто распорола мягкую текстуру бумаги.
Я не могла остановиться, снова и снова перечитывая эту запись со слезами на глазах.
23 августа.
Больно.
Повсюду кровь.
Я заперлась в ванной. Мое платье разорвано. Мое тело – открытая рана.
Он изнасиловал меня. Он посмеялся надо мной после этого. Глупая маленькая девственница. Так Он мне сказал… Теперь Он счастлив, что у нас есть целые выходные и хочет сделать это снова.
Я боюсь. Он груб. Жесток. Связывал меня веревками. Бил меня. Он хочет делать это все выходные.
И папа знает. Он отказался вызывать полицию - сказал, что у него есть долги, которые нужно отдать.
Я хочу к маме. Я хочу к Харлоу. Я хочу к Люку.
Я хочу умереть.
Комментарий к Глава 22.
Знаю, что глава закончилась на дневнике Ханны, но хотелось объяснить одного персонажа. Даниэль. Сначала я долго не могла решить которая это Дани - Кэмпбелл или Пизер. Именно имя девушек подкинуло идейку о вражде Лило.
========== Глава 23. ==========
Я снова и снова перечитывала эти строки, пока они не прожгли дыру в моем мозгу. Только тогда я перевернула страницу дрожащими пальцами, боясь того, что обнаружу… и была застигнута врасплох. Следующие листы исчезли: видимо кто-то их попросту вырвал, а остальные были датированы годом позже. Последние записи были небольшими и разрозненными – в основном Ханна писала о цвете маникюра и любимых дизайнерах. Все было более чем странно, и я решила обсудить это утром с Норой.
Сон уже несколько часов меня избегал, поэтому, продолжая смотреть в темноту, я восстанавливала в памяти ту ночь несколько лет назад, когда Ханна искала утешения в моих объятиях, плача у меня на руках. Если бы я только знала, что именно так ее огорчило, если бы она доверяла мне достаточно, чтобы рассказать о своей беде… Я никогда не стеснялась предъявлять обвинения. И как только Смит мог сделать такое, предав свою плоть?
Я вспомнила ее слова в нашу фатальную прогулку на яхте, когда Ханна кричала на меня сквозь слезы…
- У тебя был этот чертов выбор!
Как же я была глупа, думая, что сестра ненавидит меня, но теперь я полностью ее понимала. И сердце мое истекало кровью.
В три часа ночи я сдалась, решительно сбросив одеяло со своего тела. Приняв душ, я перебралась на кухню, где, потягивая свой первый кофе за день, наблюдала за начинающимся рассветом, мысленно пытаясь выяснить, как разрешить эту ситуацию.
У меня было такое чувство, словно мне завязали глаза, отчего я была не в состоянии видеть творящееся передо мной. Но я знала, что была близка. Дневник дал мне представление о мотивации Ханны, но должно было быть что-то еще, то, что заставило ее таким отчаянным способом покинуть город.
Может быть, она и не желала, чтобы я стала ее двойником. Может быть, она хотела, чтобы я провалилась. Может быть, ей просто было необходимо чуть больше времени, чтобы воплотить свой план, после чего она могла бы исчезнуть без следа.
Она нуждалась во времени.
- Ты не представляешь, что я сделала, чтобы спасти тебя…
Она пыталась меня предупредить.
И тут мои глаза расширились от осознания: она бежала от кого-то! Мог ли это быть тот мужчина, который изнасиловал ее несколько лет назад? Между ними должно быть произошло что-то еще. И Ханна знала, что я провалюсь, так что неполная информация о братьях Стайлс являлась скрытым посланием. Я должна была все испортить, потому что сестра не хотела, чтобы я занимала ее место.
Что ж, довольно своеобразным способом она мне показала выход из этой ловушки. И ведь знала обоих Стайлсов; знала, что они были хорошими парнями - кроме переменчивого характера Гарри и любви Лиама к выпивке, ничего плохого со мной здесь не случилось. Может быть, она хотела, чтобы они меня защитили? Хотя я по-прежнему не могла понять, зачем нужно было ставить меня в такое неловкое положение.
Вернувшись в гостиную, я заметила, что угли в камине еще тлеют, поэтому подложила туда еще пару поленьев и завернулась в плед. Мой взгляд упал на папки, лежащие на журнальном столике. Одна из них содержала информацию о моей семье, в то время как в другой были документы с работы, которые я обещала подготовить.
Гарри…
Я вздохнула. Все бы отдала, лишь бы он был рядом. Драма Ханны и появление этого загадочного мистера Ирвина отвлекли меня от нашей с Гарри ситуации.
Глядя в окно, я почти видела, как он стоит, прислонившись к дверному косяку, но я лишь на секунду прикрыла глаза, чтобы полюбоваться его мучительным совершенством. Мой мозг уже был способен создавать его точные образы, и я любила каждое связанное с ним воспоминание.
Гарри в гневе, с пылающими глазами. Вены на его шее вздулись, когда он попытался контролировать себя. Я жалела, что не нашла в себе достаточно сил, чтобы успокоить его своими поцелуями, но я всегда была слишком робкой, когда дело касалось таких вещей.
Следом в моей памяти шла его ослепительная озорная улыбка - его самое страшное оружие против всего населения города, носящего юбки. Моя голова начинала стремительно кружиться, когда он мне так улыбался…
Теперь меня мучили угрызения совести оттого, что я не приняла его чувства ко мне.
А потом мой разум решил меня добить, показав Гарри в красивой агонии страсти и любви… Ох, как медленно и дразняще расстегивал он рубашку… Я могла писать стихи о том, как он двигался. Это была похоже на симфонию - движения были грациозными и непринужденно элегантными, даже когда он был пьян и нескоординирован.
Я представила его руки на моем теле, и в момент, когда его зубы вонзились в мою мягкую плоть, у меня перехватило дыхание. Я вздрогнула при воспоминании о наших разгоряченных телах, прижимающихся друг к другу.
Из раздумий меня выдернула вибрация телефона на кухонном столе; оказывается, именно туда перемещенный из комнаты. Я бросилась к нему, но уже через секунду мой настрой угас – всего лишь пришло уведомление о том, что Гарри открыл мое послание.
Несколько долгих минут я безуспешно маялась в ожидании его ответа, и в итоге написала ему еще одно сообщение, не очень надеясь на ответное – теперь я чувствовала, что пишу их больше для себя.
Вернувшись в гостиную, я раскрыла бумаги, что взяла домой. Пусть я больше не являлась помощницей босса, но себе-то ведь пообещала закончить работу должным образом. В папке оказалась предварительная форма договора о слиянии компаний Стайлса и Малика, и я принялась за документ, делая заметки на полях.
Блуждая в юридических терминах и тонкостях контракта, я совершенно забыла об окружающем мире, пока моего плеча не коснулась чья-то рука, заставившая меня резко подпрыгнуть в испуге.
- Эй, это всего лишь я! – засмеялся Люк, глядя, как я пытаюсь отдышаться.
- Ты меня до полусмерти напугал! Я же не слышала, как ты вошел, - сделав несколько успокаивающих вдохов, я уже могла говорить не заикаясь.
- Не хотелось «будить» тебя, - улыбнулся он, забрасывая на плечо рюкзак и прежде, чем вопросы полетели с моего языка, за окном начали громко сигналить. – Найл уже здесь. Ты уверена, что не хочешь поехать с нами?
- Нет, Люк. Я хочу закончить с этими бумагами, потом нужно будет отвезти их в офис и переговорить с Тэйт, - щеки моего брата порозовели при упоминании имени девушки?
- Гм, отлично. Сможешь передать ей привет? – пробормотал он, краснея еще больше.
Я проглотила смешок, потому что была счастлива за него – Люк стал чувствовать себя как дома в этом городе. И, очевидно, симпатия к Тэйт тоже была хорошим признаком. Может быть, у нее получится исцелить его душевные раны.
Я вышла вслед за парнем из дома и сразу направилась к Найлу, который, завидев меня, опустил стекло.
