Сонно зевнув, она перевернулась на спину, листая ежедневник. Между обложкой и первой страницей находился небольшой кармашек для дополнительных бумаг, и туда она прикрепила фотографию Улькиорры вместе с запиской, которую он отправил на Белый день. Ей до сих пор не надоело рассматривать их.

Особенно фотографию. Ей не хотелось делать предположения, но казалось, что в нём что-то изменилось. Изменился же ли он или она просто так думала, она не знала. И были некоторые детали, которые она замечала, всё больше и больше рассматривая фото: его волосы, ставшие длиннее, небольшое покраснение носа из-за холода, снежинки, которые, как ей казалось, были пылью на фотографии.

Она закрыла ежедневник и отпихнула его на прикроватный столик, затем выключила лампу и зарылась в одеяле. Уже прошло несколько месяцев с того момента, когда была сделана эта фотография. Где он был сейчас? Он отрастил волосы ещё больше или постриг их? Он уже спал?

Она закрыла глаза и стала мечтать о снеге.

***

Нет, дело было не в её воображении. Что-то действительно изменилось. Она просто не могла понять, что именно.

Тёплым летним вечером она держала фотографию над головой, синее небо и проплывающие облака создавали живую границу для застывшего момента во времени. Орихиме нахмурилась. Просто чтобы удостовериться, что она не сошла с ума, она показала её Татсуки, когда на следующей неделе приехала в город Каракура, но Татсуки была готова поклясться, что он выглядит абсолютно так же, и поэтому Орихиме пришлось лишь усомниться в своей вменяемости.

Улькиорра был другим. Орихиме не знала, что в нём изменилось, но что-то точно произошло. Он изменился. Она готова была поставить на это деньги.

***

Ученики младшей школы — тихий ужас. Если она думала, что парни её возраста с вожделением смотрели на её грудь, то маленькие мальчики были в тысячу раз хуже. Орихиме винила во всём экшн-мангу и её тенденции изображать женщин с большой грудью в провокационном виде.

Но она терпела, помня, что в этом возрасте сама смеялась над шалостями своих одноклассников. И её наставник всегда наказывал детей, если они были слишком грубыми. Медленно, но верно она завоёвывала их доверие, и к середине семестра она стала любимицей школы.

Другие учителя были добры к ней. Некоторые женщины постарше пытались свести её с кем-нибудь, умоляя её позволить провести смотрины со своими сыновьями. Орихиме вежливо отказывалась. Другие пытались свести её с молодым мужчиной-преподавателем, который влюбился в неё. И от этих попыток она тоже грациозно уклонялась.

***

В середине ночи Орихиме распахнула глаза, её сердце бешено билось в груди. Ей приснилось, что он был с ней, что он проник в квартиру через балконную дверь и разбудил её осторожным прикосновением. Без ума от радости, она приготовила ему комнату и, когда его губы опустились на её, она испытала чувство, которое никогда не сможет воспроизвести по пробуждении. Его поцелуй был как огонь. Он жёг, он поглощал, он одновременно ослаблял и пробуждал её.

Безмолвные слёзы скатились по её лицу и исчезли в волосах. Она потянулась к потолку, где в её сне он склонился над ней с этими тёмными глазами, которые видели всё, и погладила щёку, которой там не было.

Фотография не изменилась. Это она изменилась.

***

В декабре она получила почтовую открытку.

Здесь лето, и стоит беспощадная жара. Урахара заявляет, что близок к открытию. Не знаю, что это значит. — Улькиорра

Почтовую открытку отправили из Австралии. Согласно компьютеру в школьной библиотеке, из Австралии в Японию лететь на самолёте девять часов. Билет стоил примерно 145 тысяч йен на поездку туда и обратно. Он мог бы управиться за день.

Но часы шли друг за другом бессобытийно, как и недели за ними.

***

Она хотела дотронуться до него.

Она хотела услышать его голос.

Она хотела прийти домой и увидеть его, читающем на диване книгу, которую она считала сложной и неинтересной.

Она хотела поиграться с его волосами и посмотреть, как он заснёт под её ласки.

Ей было больно, ей было тоскливо так сильно, что было тяжело дышать, так сильно, что она плакала, проходя мимо цветущих деревьев вишни. И когда она спросила себе почему, она резко остановилась, лепестки сакуры падали рядом с ней.

— О, — вслух произнесла она, — я люблю его.

Ей был двадцать один год. Должен был начаться третий год её обучения в университете. Теперь их разлука с Улькиоррой была длиннее времени, которое они провели вместе.

Но она не хотела сомневаться в чувстве, которое мерно расцветало на фоне её повседневной жизни. Было слишком рано позволять ему увядать перед лицом неопределённости. Она взрастит это чувство, будет лелеять его и ждать, пока не вернётся Улькиорра и сам не увидит его.

И неважно, каким будет результат, она будет довольна.

========== Бежать ==========

Облачным июньским днём Орихиме встретила Эйко, Мику и Касуми вне стен школьной библиотеки. Она быстро сдружилась с ними, так как они все учились на преподавателей и у них было много совместный занятий. Они были весёлыми милыми девушками, но никто из них не мог видеть духов, из-за чего возникали неловкие вопросы, когда Орихиме неожиданно сбегала от них, чтобы помочь местным синигами сразиться с пустыми. В конце концов, они списали это на её рассеянность, и она не стала спорить, при этом пожелав, чтобы рядом с ней была Татсуки, которая могла сделать эту ложь ещё правдоподобнее.

Поприветствовав друг друга, они решили пойти в новое кафе-мороженное, открывшееся рядом с торговым центром, и дождаться там главного события: начала показа в кинозалах летнего блокбастера, который они обещали друг другу посмотреть вместе.

— Я поражена, что ты не померла со скуки, Орихиме-тян. Здесь так скучно на переменах! — жаловалась Касуми.

— Это потому, что ты вернулась из большого города, — вмешалась Эйко.

— Ага, поэтому ты можешь довериться моим словам, — парировала Касуми.

— Не надо ссориться! — Орихиме встряла между ними. — Я верю Касуми-тян, но помню, что мой родной город не настолько оживлённый, поэтому мне очень интересно посмотреть, что тут да как, — она хлопнула в ладоши. — Плюс ко всему, в университете устраивают разные мероприятия летом, например, концерты и пьесы… и занятия по рукоделию! — в своё свободное время она помогала с этими занятиями по рукоделию, поэтому, когда она не работала и не отлёживалась в квартире, она помогала людям, молодым и старым, учиться шитью. — Что думаешь, Мика-тян?

— Я ходила здесь в старшую школу, поэтому соглашусь с Касуми-тян, — ответила Мика, заканчивая импровизированные дебаты ничьёй. Они пошли дальше, оставляя университет позади, и начали говорить о своих семьях. Орихиме могла лишь слушать и удивляться, как Эйко могла считать своих младших братьев противными; ей бы хотелось быть старшей сестрой. Чёрт, похоже, у неё могло быть больше братьев и сестёр, помимо Соры. Хотя тётя и дядя никогда о них не упоминали.

—…и знаешь, она уже хочет выдать меня замуж! Она такая: «Касуми, подумай о своей стране! Низкий уровень рождаемости! Если девушка вроде тебя не начнёт рожать детей как можно скорее, то что станет с нами?» И я такая: «Мам, притормози, мне двадцать один! Я, что, не могу просто потусоваться немного?