- Может быть. - Пожал плечами Седрик. - Но это уж потом пусть Эллис решает как быть с распятием, а пока пусть оно радует ее.

- Тогда вы сами отдайте ей подарок, милорд. - Попросила Айлентина.

- Хорошо. - Седрик положил подарок в мешочек и спрятал в карман. - Вы наконец-то успокоились, миледи. - Похвалил жену Седрик.

Айлентина опустила голову и тихо сказала. - Я вам благодарна, милорд.

- За что? - Удивился Седрик.

- Вы впервые так ласково говорили со мной и утешали меня. - Почти прошептала она.

- Перестаньте видеть во мне тирана, миледи. - Фыркнул Седрик. - Я не так уж и плох, как вам кажется.

- Да, - согласилась Айлентина не поднимая головы. - Вы только очень вспыльчивы и от этого сами страдаете.

- Вы верно подметили, миледи. - Усмехнулся Седрик. - Но надо отдать вам должное, вы быстро научились с этим справляться.

- Да, но это так нелегко, милорд. - Улыбнулась она. - Никогда не знаешь из-за чего и когда вы вспылите.

Седрик рассмеялся и развел руками.

- Я пойду, переоденусь и смою дорожную пыль, миледи. - Седрик встал и поставил стул на место.

" А заодно и следы любовного свидания". - Подумала Айлентина.

Седрик пошел к двери в кабинет. Остановившись возле туалетного столика он порылся в кармане.

- Это для вас, миледи. - Он показал ей многогранную золотую брошь с сапфиром и положил ее на край туалетного столика. Почему то все драгоценности которые он дарил жене были именно с этим камнем.Похоже что герцог питал особое пристрастие к сапфирам.

Когда за ним закрылась дверь кабинета Айлентина громко позвала камеристку. Меган ждала за дверью и появилась сразу. Айлентина глазами указала ей на брошь. И еще один подарок Седрика исчез в шкатулке из синего сундука. Во дворе застучали копыта лошадей. Выглянув в окно Айлентина вскрикнула и схватив вуаль поспешила в низ, Меган за ней. Пока она спускалась - Эллис уже была в большом зале. Мать и дочь обнялись. Памятуя наставления Седрика Айлентина сдерживала слезы. Девушка сразу же сообщила, что она приехала не на два-три дня, а на целую неделю. Что настоятельница сказала, что это будет ее последнее испытание перед постригом. И в монастырь она должна вернуться рано утром, в день церемонии и в мирской одежде. Чтобы всем показать, что она действительно отрекается от жизни в миру.

- Вот и хорошо, Эллис. - Услышала за спиной голос мужа Айлентина. - Мы все рады тебя видеть. Иди тогда переодевайся в красивое платье. А это тебе подарок. - Седрик повесил ей на шею распятие.

- О, милорд! - Восхитилась Эллис и погладила распятие. - Но у меня нет платьев. Я уже несколько лет одеваюсь, как послушница.

Айлентина беспомощно всплеснула руками.

- У нас есть. - Выступила вперед Фелисити.- Идем, мы поможем тебе переодеться

Когда Эллис спустилась в зал в сопровождении сводных сестер, в золотистом шелковом платье, высоком остроконечном эннене с белой вуалью. С великолепными каштановыми локонами распущенными по плечам, ничто не напоминало в ней послушницу. Разве только подаренное Седриком распятие тускло поблескивало у нее на груди.

Увидев дочь Айлентина застонала. Муж моментально оказался у нее за спиной.

- Миле-еди. - Тихо протянул он. - Вы обещали не плакать. - Напомнил он жене.

- Я помню, милорд. - Она кивнула и протянула руки к дочери.

Все обитатели замка старались угодить Эллис и развлечь, кто как может, в последнюю неделю мирской жизни. Но девушка уже настолько привыкла к спокойному и размереному монастырскому уставу, что ее тяготила многое из того чем жил замок. С рассветом она уже была в замковой часовне, где часами простаивала в молитве. Она отвергла почти все предлагаемые развлечения. Питаясь только хлебом, овощами и кашей, иногда позволяя себе кусочек отварной рыбы. Единственное, что она делала с удовольствием - это возилась с недавно родившимися щенками. И Айлентина глотая слезы, окончательно убедилась в том, что Эллис уже избрала свой жизненный путь. За день до окончания срока ее пребывания в замке Эллис попросила, чтобы ее отвезли к лесному озеру. Это озеро она помнила с детства, туда она приезжала с отцом и братьями ловить рыбу. Там в летние жаркие дни они отдыхали всей семьей, тогда еще все были живы. Айлентина обрадовалась хоть какому-то развлечению дочери. Неожиданно Седрик вызвался лично сопровождать Айлентину и Эллис на озеро. Узнав об их сборах сводные сестры и братья захотели присоединиться к ним. Но веселого пикника не получилось. Эллис не сидела со всеми вокруг постеленной на траву скатерти. Не участвовала в незатейливых разговорах и развлечениях. Она молча бродила вокруг озера, прощаясь со знакомыми с детства местами, зная, что никогда уже больше их не увидит.

Последнюю ночь в замке Эллис провела в часовне и в склепе у саркофагов отца и младшего брата. Айлентина хотела помолиться вместе с дочерью, но Эллис просила оставить ее одну. Она прощалась с отцом и братом. Со всеми своими предками.

В назначенный день в монастырь следовало прибыть к первой утреней службе. Из дома нужно было выезжать с восходом солнца. Айлентина, отослав служанок и камеристок, закусив губу, чтобы не расплакаться, сама одевала дочь, как невесту. Эллис и была невестой, только Христовой. Расчесывая шелковистые каштановые локоны дочери, Айлентина думала о том, что скоро эти прекрасные волосы навсегда скроют белые повязка и апостольник "род головного убора монахинь и средневековых женщин, облегающий голову в виде шлема, оставляя открытыми только лицо". По традиции невест того времени, Айлентина помогла дочери надеть ярко-красное шелковое верхнее платье. Такое же ярко-красное было и нижнее платье. Встав на колени она сама надела дочери белые чулки и мягкие кожаные башмачки. И погладила ее ножки, сожалея о том, что совсем скоро, в любую погоду и время года, они будут носить только грубые сандалии монахинь. Распустив по плечам и спине каштановые кудри дочери, Айлентина надела ей на голову остроконечный белый эннен с тончащей, как дымка, белой вуалью, струящейся сзади. Белый головной убор свидетельствовал о непорочности Эллис. Наряд был завершен. Никаких украшений и драгоценностей. Только распятие подаренное Седриком, да простые деревянные четки, намотанные на правую руку. Христова невеста была готова войти в обитель Христовых невест.

Вся семья терпеливо ждала в главном зале. Пока Эллис и Айлентина шли по коридору и переходам к лестнице, слуги низко кланялись девушке и целовали ей руки и подол платья. Выражая ей свое почтение и восхищение ее поступком. Эллис смущенно уварачивалась. Что бы подчеркнуть, что сегодня Эллис главная фигура, все сопровождающие ее были одеты богато и вместе с тем сдержано. Айлентина в зеленом бархатном платье, Фелисити и Фелони в шелковых синих, Седрик в черные штаны и колет с серебром, все три сводных брата в коричневом бархате с золотыми позументами. Алое платье Эллис ярко выделялось среди сдержанных красок их одежд.

Спустившись вниз Эллис в последний раз обвела взглядом главный зал. Потом быстро прошла в рыцарский зал и не надолго задержалась возле доспехов отца, погладив их кончиками пальцев. Затем она круто развернулась, как бы оставляя за спиной свое прошлое, и подобрав юбки и вскинув голову, твердым шагом пошла к выходу из замка.

Ехать в монастырь верхом в день пострига, будущей монахине было не прилично. Поэтому поводу в большую летнюю карету без окон, впрягли четверку гнедых лошадей. На сидения положили побольше подушек , чтобы не очень сильно трясло, на переднюю скамью сели Фелони, Фелисити и Уильям, на заднюю Эллис и Айлентина. Все жители замка и деревни провожали Эллис кланяясь ей и махали руками.

- Тебя провожают, как настоящую невесту, девочка. - Сказал Седрик подъехав на коне к карете со стороны Эллис.

- Я благодарна им всем и вам, милорд. - Высунулась из окна кареты Эллис.

К монастырским воротам они прибыли одновременно с семейством Кленборнов, вассалов Седрика. Они тоже провожали в монастырь свою младшую дочь - Анну. Девушка тоже была одета, как невеста, но только в шаффранно-желтое платье.