*

Драко не знал, сколько времени находился в бессознательном состоянии. Он обнаружил себя лежащим на асфальте среди картонных коробок, мешков с отвратительно воняющим мусором и горами прочего старого хлама. Малфой приподнялся на локтях, зачерпывая руками грязный желтоватый снег и размокшие сигаретные окурки. Кровь толчками шумела в ушах, перед глазами расплывались фиолетовые пятна.

«Гермиона…»

Малфой вскочил на ноги, преодолев приступ тошноты и головокружения. Он находился в десяти метрах от дома по Флит-стрит 18. Восточная часть здания лежала в руинах, подъезд завалило, на втором и третьем этажах полыхало пламя. Поднявшийся ветер перебросил огонь на соседние дома. Ночная улица наполнилась криками. Сонные испуганные люди в пижамах и домашних шлепанцах выбегали из домов. Несколько человек пытались самостоятельно тушить пламя. Отдаленно слышались сирены карет скорой помощи и пожарных машин.

Малфой трансгрессировал на первый этаж горящего здания. На месте гостиной громоздились балки, доски, обрушившиеся железобетонные перекладины. Из-за дыма нестерпимо слезились глаза, дышать было практически невозможно — легкие больно обжигал горячий воздух.

Драко закрыл глаза, пытаясь отгородиться от всех звуков. Исчезли вой сирен, крики людей, треск горящей мебели. Тишина.

Но он не чувствовал Гермионы, не чувствовал ее эмоций. Грим не чувствовал ничего, кроме дыхания смерти. Мир вокруг искажался, стирались грани реальности, открывая проход в мир мертвых.

Нет. Он не выдержит этого еще раз, не сможет.

Боль…

Где-то рядом тусклый свет ее души, готовой покинуть телесную оболочку. Рядом.

Драко открыл глаза, отшвырнул в сторону тяжелые перекладины и увидел Гермиону. Ее лицо и одежда залиты кровью, ноги придавлены бетонными балками и деревянными стропилами. Она дышала, тяжело, хрипло, но дышала.

«Я спасу тебя».

Малфой подхватил девушку на руки и трансгрессировал прочь от горящих развалин, от дома, в котором побывала смерть.

— Рэй! Мать твою, Рэй!

В темной прихожей вспыхнул свет, маленький тучный волшебник, держа наперевес волшебную палочку, удивленно разглядывал высокого мужчину, держащего на руках истекающую кровью девушку. Волшебник часто заморгал и ущипнул себя, проверяя, не сон ли это.

— Рэй, это я — Малфой! Спаси ее!

— Малфой? — недоверчиво переспросил Рэй, пытаясь узнать в мужчине, лицо которого скрывал капюшон, своего друга. — Неси ее в комнату.

Рэй прошел в комнату, быстро сбросил с дивана книги, бумаги, перья, подушки и жестом указал Малфою положить Гермиону на освободившееся место и приступил к осмотру.

— Почему в Мунго не обратился? — лицо Рэя помрачнело.

— Нельзя, — произнес Малфой, скидывая с себя капюшон.

Рэй, больше не задавая вопросов, начал лечение. Он тихо шептал заклинания, без пауз, без передышки, словно заунывную бесконечную песню. Палочка вертелась и вспыхивала искрами в его руках. Иногда Рэй оставлял ее и проводил руками над Гермионой, тогда из его ладоней шло слабое золотистое свечение. Затем целитель снова брал волшебную палочку и продолжал шептать заклинания.

Драко наблюдал, как смерть медленно, но неотвратимо отступает. И вместе с ней холод отчаяния покидал его мертвое сердце.

Рэй призвал Манящими чарами сундучок, напоил Гермиону зельями, тыльной стороной ладони вытер пот со лба.

— Сейчас ей нужен отдых. Остаток ночи, так и быть, можете провести у меня, а утром…

— Спасибо, Рэй.

— А теперь тебя надо подлатать, снимай мантию, рубашку или что там у тебя.

Драко подчинился, снял с себя грязную, порванную мантию и свитер. Рэй присвистнул.

— И здесь работы на полчаса. Позвоночник не задет, — бормотал Рэй. — Осколки мелкие, неглубоко вошли… Повезло тебе.

«Наверное осколки зеркал или люстры», — мелькнула догадка в голове Драко.

— Выпей, — Рэй протянул зелье, — это обезболивающее.

После длительного молчания Рэй спросил:

— Во что ты ввязался, Малфой?

— Сам не знаю.

— А девчонку зачем впутал? Я едва вытащил ее с того света. Значительная потеря крови, переломы ног, рук, ключицы, позвоночник треснул в нескольких местах, осколками ранило лицо. У тебя осколки в спине. Я боюсь представлять причину таких повреждений.

— И не надо представлять, — мягко произнес Драко. — Хвала Мерлину, что ты сегодня не на работе.

— Да уж. Две недели без выходных, не менее трех операций в сутки! Сегодня — первый выходной. Но тут появляешься ты, и накрывается мое свиданье медным тазом.

— Извини, Рэй. Я твой должник — проси все, что хочешь.

— Сочтемся еще, — отмахнулся от него Рэй. — Кто эта девушка? И почему ты не в Хогвартсе?

— Она моя однокурсница. И мы должны находиться в школе, но мы не в ней.

— Исчерпывающее объяснение. Ты как обычно предельно откровенен. Я могу бесплатно лечить тебя, закрывая глаза на то, что причины твоих травм далеки от бытовых и зачастую связаны с темной магией. Но сегодня ты превзошел сам себя.

Ворвался посреди ночи в мой дом, держа на руках умирающую девушку. И что я должен, по-твоему, думать? Может, ты ее изувечил?

— Я не трогал Грейнджер! — возмущенно воскликнул Малфой.

— Да не дергайся ты! Я едва половину кожи на твоей спине не распорол. Грейнджер? Гермиона Грейнджер? — притихшим голосом произнес Рэй. — А я ее не узнал, конечно, так лицо изуродовано…

— Рэй, умоляю тебя, не произноси при ней моего имени. И объяснять, почему, я не буду, — произнес Малфой, не давая Рэю и рта раскрыть. — Грейнджер пока поживет у меня в квартире. Могу рассчитывать, что ты еще раз осмотришь ее?

— Конечно же. Я как целитель обязан следить за динамикой ее выздоровления. Хорошо бы ее отправить в Мунго, где оказывают специализированный уход за такими тяжелыми пациентами. Но раз ты настаиваешь на конфиденциальности, то будешь сам за ней ухаживать.

— Мне придется вернуться в школу, а к Гермионе я приставлю домовика.

— А ее отсутствие в школе как ты объяснишь?

— Я, как настоящий слизеринец, очень изворотлив.

*

К кабинету директора Хогвартса трансгрессировала молодая девушка, оглянулась по сторонам, слегка поправила длинные каштановые волосы и решительно постучала в дверь.

— Войдите. Мисс Грейнджер? — удивилась МакГонагалл.

— Здравствуйте, профессор, — дрожащим голосом произнесла Гермиона, вытирая тыльной стороной ладони слезы.

— Что случилось?

— Мой отец… мой отец попал в аварию. Он очень плох. Мама пишет, что папа, что он может…

Гермиона закрыла лицо руками и, не выдержав, разрыдалась в голос. МакГонагалл наколдовала стакан с водой и протянула его своей любимой ученице.

— Выпейте, — мягко произнесла директор, — и попытайтесь спокойно мне все объяснить.

Гермиона дрожащими руками поднесла стакан ко рту и сделала пару глотков.

— Они ехали с работы, была плохая погода, метель… Папа не справился с управлением, и они врезались в автомобель.

— В автомобиль, вы хотели сказать?

— Да, — всхлипнув, подтвердила она. — Мама просит, чтобы меня отпустили на какое-то время из Хогварста. Если мой отец умрет…

В его последние дни я обязана быть рядом, — твердо закончила Гермиона.

— Конечно, мисс Грейнджер. В исключительных ситуациях администрация школы может отпустить ученицу домой.

— Спасибо!

— Постойте, Гермиона. Я понимаю, что вам не терпится увидеть отца, но сначала мы обсудим условия вашего отсутствия в школе. Домашние задания вы будете получать совиной почтой в конце каждой недели. Если вы не вернетесь в школу до конца семестра, то вам придется сдавать контрольные работы и зачеты на экзамене.

Я сейчас же попрошу Филча приготовить карету. За воротами Хогварста вы сможете трансгрессировать. Часа на сборы и прощание с друзьями вам хватит?

— Полчаса будет достаточно, — твердо произнесла Гермиона. — Еще раз спасибо, профессор.