— Так давайте спокойно ждать, когда в Хогвартсе окажется два трупа! Нам нужен Трегер.

В этот момент Рон выкрикнул: «Круцио!»

Гарри и Блез переглянулись. Забини кивнул в знак согласия, без слов понимая гриффиндорца. Он тоже не хотел смерти своего друга. Гарри, не теряя времени, выбежал из комнаты, на ходу отыскивая в кармане Карту Мародеров. Гермиона и Блез оставались в Зале Наград.

К счастью, профессор Трегер дежурил на этом же этаже. Выслушав рассказ о дуэли, он незамедлительно бросился в Зал Наград, отправив Гарри к мадам Помфри. Трегер успел вовремя. Вместе с хлопком двери, в которую влетел преподаватель, громко лопнула сфера, окружавшая дуэлянтов. Мгновенно оценив ситуацию, Трегер выдал указания ученикам:

— Обездвижьте Уизли и дайте прозрачное зелье! — он достал из кармана небольшой мешок и кинул его Забини.

Блез нашел нужное зелье и помог Гермионе влить его в глотку Рона. Кожа перестала покрываться струпьями, но ему все еще было дико больно.

Сам Трегер опустился на колени перед Малфоем, проводя волшебной палочкой над его раной.

— Грейнджер, ко мне. Держи его голову и стирай кровь!

Гермиона осторожно вытирала кровь наспех наколдованным полотенцем, стараясь не вглядываться в то место, куда попало заклинание Рона. Трегер бормотал заклинания, больше похожие на церковные песнопения, воздух вокруг него накалялся от колдовства. Рана затягивалась на глазах. В перерывах между прочтением сложнейших магических формул профессор щупал пульс Малфою, и его лицо все больше и больше темнело.

— Надежды почти нет, — прошептал Трегер, но продолжил колдовать над Малфоем.

Руки Гермионы были по локоть в крови слизеринца.

«Он потерял слишком много крови, он не выживет», — с ужасом осознала она и задохнулась от удивления.

Малфой открыл глаза и тут же снова погрузился в небытие. Гермиона пораженно уставилась на него.

— Профессор, он открывал глаза!

— Не может быть! — Гермиона первый раз слышала в голосе Трегера неприкрытую растерянность. Профессор еще раз проверил пульс Малфоя, его лицо выражало крайнюю степень изумления.

Трегер помог мадам Помфри уложить на носилки Малфоя и Уизли, убедившись, что его помощь больше не требуется, повернулся к троим ученикам, с трепетом ожидающих его вердикта. Блез метался по комнате из одного угла в другой, Гарри успокаивал Гермиону, а она сама немигающим взглядом смотрела в пустоту, неосознанно вытирая окровавленные руки о школьную мантию.

— Грейнджер, спрашиваю у тебя, как у самой ответственной в этом сброде! — едко сказал Трегер. — Почему ты не послала ко мне Поттера раньше? Или вообще не сообщила мне до начала дуэли? Прикрывала этих остолопов, да?

Гермиона вскинула голову, глядя профессору прямо в глаза.

— Нечего буравить меня взглядом! Идиоты! Устроили балаган в мою смену! Да если бы я знал, где произойдет дуэль, вы бы уже чистили котлы у Слизнорта своими зубными щетками!

Зелья, видишь ли, его лишили! Все, наступил конец света! Да если бы я не успел, то Уизли задохнулся, когда струпья достигли легких. Малфой вон весь кровью истек, у него пульса не было больше минуты! Я вообще не понимаю, как он еще дышит! — Трегер яростно выплевывал слова, его крик эхом раздавался по всему Залу Наград.

Гарри, Блез и Гермиона молчали.

— Молчите? Правильно! Не хочу слушать ваши жалкие оправдания. Сейчас же всем спать!

— А как же… — Гарри не успел договорить, как его перебил Трегер.

— Поттер, я не ясно выражаюсь? В кровать, и чтобы никаких поворотов в сторону Больничного крыла! И пятьдесят баллов с Гриффиндора и Слизерина!

Гарри и Гермиона первые покинули Зал Наград, старательно обойдя лужу крови в центре комнаты. Они быстро добрались до портрета Полной дамы, привычно сокращая путь через замаскированные двери и коридоры.

— Еще пара сантиметров, и Малфой был бы мертв. Рон чуть не убил его, — сглотнув комок в горле, произнесла Гермиона.

— Он использовал Сектусемпру, — опустив голову, сказал Гарри. — Я помню, Снейп таким же способом заживлял раны Малфоя…

— Гарри! — в гостиную ворвалась Джинни, увидев Гермиону, она пошатнулась, но Гарри успел ее подхватить.

— Рон жив. Это кровь Малфоя, — ответил Гарри на незаданный вопрос.

— Я пойду, руки вымою, что ли, — произнесла Гермиона и покинула гостиную.

Она долго стояла под теплым душем, пытаясь привести мысли в порядок. В голове царил полный кавардак. Казалось невероятным, что несколько часов назад Гермиона встречалась с Гримом, осыпала ругательствами Малфоя, который не составил списки учеников, остающихся в школе на Рождество…

А потом он умирал на ее руках… Столько крови она еще не видела. Придерживая его голову и осторожно вытирая кровь, Гермиона молилась, чтобы Малфой выжил. Она терпеть его не могла, но смерти не желала никогда. Казалось невероятным, что он мог умереть сейчас, пережив войну, умереть таким молодым, не прожив и двадцати лет…

Пузырек с успокоительным был наполовину пуст. Гермиона осушила его одним глотком и забралась в постель. Больше всего ей сейчас хотелось, чтобы рядом оказался Грим, обнял ее и сказал: «Все хорошо. Я с тобой».

*

В горле неприятно першило от гари, Малфой втянул воздух в легкие и закашлялся. Драко попытался встать, но тело отказывалось слушаться, будто придавленное сверху многотонной тяжестью. Ветер опалил лицо ледяным холодом, глаза заслезились от боли. Сквозь выступившие слезы Малфой различил вблизи себя красноватое свечение — он с трудом повернул голову, из его горла вырвался беззвучный крик ужаса.

Драко лежал на единственном островке сухой земли посреди бездны, левая рука и нога свешивалась вниз, туда, где алое зарево освещало извивающихся в болоте жутких существ, давно утративших человеческие очертания. Они ползли вверх по телам друг друга, протягивая свои конечности к Малфою, которого парализовал безграничный ужас. Драко ослеп от яркого света, он не видел, но чувствовал, как тело обволакивает что-то липкое, стремясь добраться до сердца.

Алая волна захлестнула Грима.

*

Ослепительно-белый свет режет глаза. Драко не понимает, откуда он появился. Он ведь не умер снова? Нет… В прошлый раз свет был тускло-серым… Он помнит. Время пока не пришло.

Малфой с трудом разлепил налитые свинцом веки. Перед глазами появился белый свежевыкрашенный потолок Больничного крыла, а затем доброе, с морщинками возле глаз лицо его хозяйки.

— Тихо, мистер Малфой, — заботливо произнесла мадам Помфри. — Не пытайтесь разговаривать — у вас порваны голосовые связки.

Глаза Малфоя бессмысленно закатились, окружающая действительность погрузилась в темноту, в которой не было ничего, кроме тишины и покоя. Иногда сквозь темноту прорывались голоса, зовущие Драко, но он не хотел к ним возвращаться.

Малфой очнулся ночью. В Больничном крыле стояла тишина. После того, как глаза привыкли к темноте, Драко разглядел в другом конце лазарета кровать, закрытую ширмой.

«Значит, и Уизли здесь».

Малфой встал с кровати. Голова закружилась, ему пришлось ухватиться за тумбочку и терпеливо ожидать, пока закончится приступ тошноты. Ступая босиком по холодному каменному полу, Драко добрался до умывальника, зачерпнул рукой воду, сполоснул лицо и в упор посмотрел на свое отражение в зеркале. Он сам себе показался привидением: исхудавшее лицо неприятного болезненного оттенка, сухие потрескавшиеся губы, тусклые, словно потухшие глаза, пугающие своим безжизненным взглядом. Драко провел по зеркалу рукой в бесполезной попытке согнать собственное неприглядное отражение. Пальцы свободно прошли сквозь зеркальную поверхность. Двойник в отражении стремительно исчез, оставив на своем месте зияющую пустоту, от которой повеяло холодом. Раковина умывальника, кран покрылись серебристым инеем.

— Мистер Малфой! — позади него стояла мадам Помфри, буравя слизеринца грозным взглядом. — Марш в постель! Вы едва не умерли, потеряли уйму крови и теперь расхаживаете босиком по холодному полу! Крайне безответственно с вашей стороны!