Убить…

Волдеморт отлично знал, что приказать своему самому молодому прислужнику. Знал, что Драко не сможет выполнить поручение. Знал, что мысль об убийстве будет изо дня в день неотступно преследовать Малфоя, разрушать и без того расшатанную психику, медленно и неотвратно сводить с ума.

Довести единственного сына до безумия. Лучшего способа наказать Люциуса за провал в Министерстве просто не существовало.

А ведь он почти сошел с ума тогда. Что его удержало на грани, Драко не знал. Возможно, любовь к чертовой несправедливой жизни. Или вера в то, что у него впереди много лет, за которые мир изменится.

«А что сейчас удерживает меня от безумия?» — подумал Малфой, вдыхая солоноватый морской воздух. Он чувствовал себя опустошенным.

Драко трансгрессировал в комнату Гермионы, держа в руках мантию и шарф, забытые ею на острове. Осторожно, стараясь не шуметь, положил вещи на диван, затем подошел к кровати, вглядываясь в спящую девушку. Лунный свет пробивался из-за шторы, освещая ее спокойное лицо.

Малфой скинул свой капюшон. Если Гермиона сейчас проснется, то наконец узнает, кто скрывается под маской Грима. Но она крепко спит, не ощущая рядом с собой постороннего присутствия.

«Сегодня вечером с тобой мне было легко. За многие месяцы я чувствовал настоящую радость. Спасибо тебе. Рядом с тобой я почти забываю, что мертв».

*

Волшебный потолок затянули тяжелые свинцовые тучи, Большой зал стремительно заполнялся учениками, спешащими на завтрак. Гермиона села на свое место за гриффиндорским столом, на ее губах сияла улыбка.

— Привет, и чему ты так улыбаешься? — удивленно спросил Гарри.

— Хорошее настроение! — пожав плечами, ответила Гермиона. Не говорить же Гарри, что причина ее улыбки — гриффиндорский шарф и мантия.

Гермиона притянула к себе графин с тыквенным соком, мельком оглядывая однокурсников. Гарри и Невилл тихо разговаривали, бросая взгляды на Рона. Он сидел, невидящим взглядом уставившись в пустую тарелку, Лаванда что-то шептала ему на ухо, нервно теребя изорванную в клочья салфетку.

«И зачем он устроил дуэль? Давно не нарушал школьные правила?! Как ребенок поддался на уловку Малфоя, который просто жаждет выместить на ком-нибудь злость!» — подумала Гермиона, оглядываясь на слизеринцев.

Блез Забини читал «Ежедневный пророк», левитируя рядом с плечом стакан с тыквенным соком; Нотт и Миллисента Булстроуд о чем-то спорили, размахивая руками и вскакивая с мест; Пэнси клещом цеплялась за руку Малфоя, восторженно заглядывая ему в рот. Сам Малфой спокойно поглощал свой завтрак, время от времени отцепляя от себя Паркинсон.

Он резко вскинул голову. Гермиона ощутила на себе его тяжелый, давящий взгляд, в горле образовался тугой комок, стало трудно дышать, но Малфой отвел глаза, и все ощущения разом исчезли, будто ветер смахнул с лица липкую паутину.

Гермиона потерла горло, не понимая, чем были вызваны такие ощущения. Взглядом Малфоя? Абсурд. Паршивый слизеринец не может ничего сделать без помощи волшебной палочки.

«Однозначно абсурд», — решила Гермиона и продолжила завтракать.

Время летело слишком быстро. Два часа Гермиона провела в Запретной секции, разыскивала в старых пыльных фолиантах информацию о применениях темной магии на животных для эссе по Защите от Темных Искусств. Затем она помогала декану проверять успеваемость первого курса и заодно выслушивала наставления Морисона на время его отсутствия в школе.

Профессора Хогварста сегодня в шесть часов вечера уезжали на собрание западноевропейских школ. На время их отсутствия ответственность за порядок в школе ложилась на плечи старост и нескольких преподавателей, оставшихся в школе.

Морисон метался по кабинету, выуживая из шкафов и сундуков свитки и книги, призывая Манящими чарами носки и складывая все это в новенький чемодан из драконьей кожи. Доставая очередной свиток, Морисон обрушил на себя книжную полку. На его голову дождем посыпались книги, старые пергаменты, перья, папки.

— Профессор, вы живы? — спросила Гермиона, подбегая к Морисону, распластавшемуся на полу.

— Да, ничего, не в первый раз, — пробормотал он, потирая макушку. — Сколько раз говорил себе привести в порядок эту гору хлама! Так времени не хватает, еще и симпозиум этот! Обеспокоились они из-за школы «Вассариота»…

— А что случилось? — спросила Гермиона, помогая преподавателю собрать книги. В ее руки попала открытка в виде маленького сердца, на котором переливающимися чернилами было написано любовное послание Морисону.

Гермиона тут же положила открытку обратно, пугливо оглядываясь на профессора.

— Остальные курсы я проверю сам. Больше тебя не задерживаю. Спасибо за помощь, Гермиона.

— Не за что, профессор.

Гермиона поняла, что ее дальнейшее присутствие в кабинете крайне нежелательно. Она быстро схватила сумку, запихав туда перо и чернильницу. Когда Гермиона дотронулась до дверной ручки, профессор Морисон задумчиво изрек:

— Сегодня в Хогвартсе дежурит профессор Трегер. Если вдруг случится что-то, с чем ты не сможешь справиться, попроси у него помощи.

Гермиона резко обернулась.

«Он знает о дуэли?»

Морисон стоял к ней спиной, левитируя стопки книг обратно на книжную полку. Больше он не произнес ни слова.

Пробегав еще полдня по всей школе, выполняя обязанности старосты, Гермионе лишь к вечеру удалось забежать в свою комнату. На шкафу ее ждала спящая сова с привязанным к лапке письмом. Проснувшись от хлопка входной двери, сова недовольно ухнула.

— Извини, дел было невпроворот, — оправдывалась Гермиона, держа в руках письмо с адресом коттеджа «Ракушка». — Если хочешь отдохнуть, можешь слетать в совятник.

Сова, не удостоив реплику никаким вниманием, вылетела в открытую форточку. Гермиона усмехнулась и распечатала письмо.

«Дорогая Гермиона!

По твоей просьбе я нашла адрес нынешнего проживания Катарины: Лондон, Флит-Стрит, 18. Это место, где маглы снимают женщин легкого поведения. Катарина содержит данное заведение.

Похоже, она решила окончательно обосноваться среди простецов и носа не казать в магический мир, где для нее закрыты все двери уважающих себя людей. Полностью одобряю это решение, нечего позорить волшебников!

P.S. Надеюсь, ты не ввязываешься во что-то опасное.

Удачи! Флер».

«Не ввязываюсь? Я вляпалась в это по самые уши!» — Гермиона мысленно усмехнулась.

Ей не терпелось встретиться с Гримом, показать письмо, обсудить, что им делать дальше. И просто его увидеть.

Грим долго не появлялся. Гермиона намотала не один десяток кругов на крыше Астрономической башни, прежде чем он материализовался из воздуха, как обычно закутанный в черную мантию с накинутым на лицо капюшоном.

— Чем обязан? — хрипло поинтересовался Грим.

— Флер прислала письмо, она узнала адрес Катарины.

Грим внимательно прочитал письмо.

— Сегодня я занят. Думаю, навещу Катарину на следующей неделе.

— Ты же возьмешь меня с собой? — взволнованно произнесла Гермиона.

— И как ты обоснуешь причину посещения публичного дома? Поиском работы?

— У меня на этот счет есть пара идей.

Грим протянул письмо обратно, соприкоснувшись с рукой Гермионы.

— Не руки, а ледышки, — недовольно проворчал он.

— Если бы ты соизволил прибыть раньше, я бы так не замерзла! — огрызнулась Гермиона, пытаясь высвободить руку из цепких пальцев Грима.

Гермиона почувствовала, как по венам, жилам заструилось живительное тепло, проникая к самому сердцу, словно внутри образовалось маленькое солнце. Ее щеки заалели, в пальто стало невыносимо жарко.

— Что это за заклинание?

— Я поделился с тобой своим теплом.

— Зачем так сложно? Я же не погибала от переохлаждения…

— Захотелось, — коротко ответил Грим и трансгрессировал.

Гермиона еще долго стояла на крыше башни, вглядываясь в серое холодное небо, не ощущая ледяного ветра, пробирающего до костей, а лишь согревающее сердце тепло — подарок Грима.