*

До начала праздника в честь Хэллоуина оставалось около двух часов. На вечеринку, которая длится до полуночи, допускались ученики начиная с четвертого курса. Ученики первого, второго и третьего курса праздновали День всех святых в гостиных факультетов. Следующий день был учебным, так что праздновать младшим курсам разрешалось до половины одиннадцатого вечера.

Сейчас же коридоры Хогвартса были пусты. Все наряжались, гримировались, в общем, готовились к празднованию. Профессор Флитвик украшал Большой зал, в который пока никого не пускали. В этом году преподаватели посовещались и решили, что надо сделать ученикам праздник. Дети, пережившие так много, заслуживали положительных эмоций. Конечно же, ученики были полностью с ними согласны. Магазины в Хогсмиде брали приступом, все карнавальные костюмы были проданы за считанные дни. Каждый хотел выделиться, удивить всех. И все держали свои костюмы в секрете.

Гермиона долго не могла придумать, что же надеть. И потому дождалась того, что все карнавальные костюмы разобрали. Сначала она и не думала идти на вечеринку, но Джинни и профессор Морисон были более чем убедительны. Выручила гриффиндорку все та же Джинни. У нее было два костюма, так как сначала она хотела одеться по-другому, но потом решила надеть костюм в одной тематике с Гарри.

Ее запасным костюмом был наряд секси-медсестры в очень коротеньком белом халатике. Комплект дополняли красные чулки, пояс и колпак. Сначала Гермиона категорически отказалась надевать его, на что Джинни резонно спросила: «Пойдешь в школьной мантии? Или будешь пугать всех фирменным свитером Уизли с буквами «Г.Г.»?» Делать было нечего. Купить или найти другой костюм не представляло никакой возможности. Гриффиндорка его чуточку подправила. Добавила кровавых брызг и след от пули в области сердца. Так этот наряд становился подходящим по стилю для празднования Хэллоуина.

Гермиона взглянула на часы. До прихода Джинни и Гарри оставалось не так много времени. А еще надо было успеть принять душ, высушить волосы и сделать кучу разных мелочей. Все это на предельной скорости.

И тут девушка заметила, как на столе засветился кристалл. Свет становился ярче с каждой секундой.

«Я что ему, собачка — бегать по каждому зову?» — зло подумала Гермиона, входя в душ.

Она злилась на себя, на свои глупые мысли и глупые надежды. На то, что постоянно вспоминает прошлую встречу с Гримом. Злилась, что он так долго не приходил и не забирал у нее эту трубку, из-за которой у нее появился непонятный бзик. Мысли сменялись одна другой, но все они крутились вокруг Грима.

На этот раз струи воды не успокаивали ее. Не уносили с собой плохие мысли, не приносили облегчения.

«Интересно, он все еще ждет меня? Нет. Наверняка уже ему надоело, и он свалил куда-нибудь. Как обычно», — пронеслось в голове Гермионы. Она выключила воду и потянулась за полотенцем, пытаясь достать его из-за шторки, закрывающей душевую кабинку. На вешалке его не оказалось.

— Полотенце ищешь? — произнес мужской голос.

От неожиданности Гермиона рванула на себя шторку вместе с палкой, пытаясь прикрыться.

— Грим! Ты больной? Что ты… что ты здесь делаешь? — воскликнула Гермиона.

Мужчина рассмеялся, рассматривая мокрую девушку, закрывающуюся ужасной шторкой в мелкий цветочек.

— Ну, ты ко мне не пришла. Поэтому я решил прийти к тебе.

— В ванную?

— Ты ведь здесь. Знаешь, больше всего опасался, что ты будешь петь в душе. Но, слава Богу, пронесло. Это радует.

Гермиона поперхнулась.

— Сколько же ты здесь стоишь?

— Достаточное время. Мне даже жарко стало.

Мантия Грима была расстегнута, только застежка на капюшоне оставалась нетронутой. Из-под мантии выглядывал черный джемпер.

— ТЫ! Пошел отсюда! Извращенец!

— Я уже стал извращенцем? — протянул Грим. — А я думал, ты поблагодаришь меня за то, что я принес полотенце. Ты ведь оставила его на кровати, а я как доброй души человек…

— Грим, я не буду повторять!

— А что ты мне сделаешь без палочки? — испуганным голосом поинтересовался он. — У-у-у, мне так страшно! Убьешь меня палкой от этой страшной шторки? Но тогда прикрываться тебе станет нечем.

— ГРИМ!

Он рассмеялся, положил на вешалку полотенце и вышел.

Гермиона проследила за тем, чтобы дверь плотно закрылась, и только тогда позволила себе выпустить из рук шторку.

«Мерлин! Это же надо было забыть полотенце, халат и шлепанцы! А все из-за этого проклятого кристалла, сбил меня с мыслей!» — негодовала девушка, пытаясь получше завернуться в полотенце.

Гермиона вышла из душа с некоторой опаской и надеждой на то, что Грим уже куда-нибудь трансгрессировал. Надежды не оправдались.

— Я пришел за трубкой, — произнес Грим, внимательно осматривая Грейнджер.

Гермиона поежилась. По сравнению с ванной в комнате было прохладно. Тем более в одном полотенце и босиком. Она быстро пробежалась по ковру к столу, какое-то время искала в ящике маленькую коробку.

Найдя ее, Гермиона повернулась и тут же оказалась лицом к лицу с Гримом.

— Вот, — правой рукой протянула ему коробку, левой попыталась подтянуть сползающее полотенце.

— Почему ты не пришла?

— Я что, как собачка должна подчиняться тебе? Ты позвал, и я должна бежать сломя голову и нести трубку в зубах?

— По-моему, это ты напрашивалась следовать со мной в тот бар, к цыганке, — заметил Грим, улыбаясь. Гермиона молчала, наблюдая, как у него от улыбки появляются ямочки на щеках. Почему-то ей это ужасно нравилось.

— Лови полотенце!

Гермиона тут же подтянула полотенце. Успела вовремя.

— Жаль, что я это сказал, — произнес Грим разочарованно. — Интересно взглянуть на тебя без него. Ты ведь понимаешь, что я легко мог стянуть его с тебя все это время?

— Что? Да ты… ты… — Гермиона никак не могла подобрать нужных слов.

— Да, это я! — согласился Грим и растворился в воздухе.

*

Рон остался в Больничном крыле один. Мадам Помфри, убедившись, что он принял все необходимые лекарства, отправилась отдыхать в свою спальню. Перед этим она рассказала Рону о потрясающем убранстве Большого зала, о самых разных костюмах учеников. Гриффиндорец все это слушал, вздыхая. Ему очень хотелось побывать на вечеринке.

Это было неприятное чувство. Вся школа веселится, танцует, отмечает Хэллоуин. А ты даже не можешь встать с кровати, не то чтобы сделать танцевальное па.

«Это ж надо было получить травму перед самым праздником и игрой к тому же. Хотя главное сейчас — прийти в форму до матча. У нас нет замены голкипера», — думал Рон.

В разгар праздника к нему пришли Гарри и Джинни, принесли сладости и ворох новостей про остальных гриффиндорцев. Джинни в самых ярких красках описала наряды школьников и особенно Луны Лавгуд. Судя по всему, там было, на что посмотреть и чему удивиться.

— У Симуса был фотоаппарат. В общем, потом принесем тебе фотографии, и ты всех увидишь! — заверил Гарри. — Нет, ну, Луну надо видеть. Меня ее костюм поверг в шок. А я уж думал, что ей больше не удастся меня удивить.

— Ладно, мы пойдем. Мы к тебе тут заскочили, чтобы ты не скучал. И, конечно же, хотели показать тебе наши костюмы. Чтобы ты по достоинству оценил нас, братец! — сказала Джинни.

— Не хотел бы вас встретить в темном переулке, — произнес Рон, улыбаясь. — А ведь наряд ваш уж очень с намеком.

Джинни и Гарри только рассмеялись.

Рон же снова остался один. Минуты текли медленно, словно кто-то заколдовал время, чтобы оно ползло еле-еле. Наверное, это такой закон жизни. Самые радостные моменты пролетают незаметно, ты даже не успеваешь запомнить всех подробностей. А так хочется сохранить их до мельчайших деталей.

А неприятные моменты, как назло, длятся слишком долго. Да и врезаются в память во всех подробностях, которые почему-то очень долго не забываются.