Комната Старосты школы оказалось довольно просторной: кровать, письменный стол, высокий стул с резной спинкой, два мягких кресла, камин. Но Драко не особо интересовался интерьером, он распаковал чемодан, вытащив из него простую черную мантию, джинсы и светлый джемпер.

Двадцать секунд — и Малфой уже находится на Бридж-роуд, там, где сегодня утром произошла авария. Дорога была оцеплена полицейскими, которые все еще работали здесь, разбираясь в причинах аварии, измеряли длину тормозного пути. За их работой наблюдала приличная толпа зевак.

Малфой приблизился к ним, одетый как обычный магл: в свитер и джинсы, в кармане которых лежала свернутая мантия Грима.

— А что тут произошло? — задал он вопрос молодому человеку, распивающему пиво из жестяной банки.

— Авария, — ответил тот, прихлебывая из банки. — Легковушка врезалась в автобус. Виноват вроде бы водитель легковушки, китаец какой-то, что ли. Пьяный за руль сел.

— Та я бы таким идиотам, из-за которых люди гибнут, руки бы отрезал, чтобы за руль не садились! — произнес какой-то пожилой дядя, сжимая кулаки.

— Та уже и не надо! — сказала женщина, услышав предыдущее высказывание. — Я слышала, водитель погиб на месте, сразу же. И в автобусе несколько пассажиров скончалось от ранений…

— А в какой морг их повезли? — спросил Малфой. Ему необходимо было увидеть погибшего водителя. Может быть, это он совсем не его видел. Но что-то подсказывало Драко — интуиция волшебника или Грима — что видел он именно того водителя.

— Юноша, да вы что? — изумилась женщина. — Откуда я знаю, куда их повезли? В больнице узнайте!

— А в какую всех повезли?

Ему назвали адрес. Драко кивнул, затем зашел за угол одного из домов и трансгрессировал. В больнице он назвался каким-то бедным родственником, у которого сестра ехала утром в этом автобусе. В списке привезенных раненых ее не оказалось (по-другому быть и не могло), тогда добрая медсестра дала «обеспокоенному» Малфою адрес морга. Правда, она предупредила, что он уже закрыт, так как сейчас часы показывали одиннадцать часов вечера.

Драко трансгрессировал прямо в здание морга. Некоторое время заняли поиски в картотеке, наконец, Малфой нашел то, что искал.

Он никогда не боялся мертвых, считая, что бояться надо живых. Драко, конечно, много кому насолил, сделал гадостей, но он же никого не убивал…

До того времени, пока он не стал Гримом, до того времени, пока убийства не стали его профессией.

Драко узнал водителя мгновенно. Из памяти еще не стерлось его удивленное лицо, когда сегодня утром душу этого человека затягивала трясина. Узкие глаза, огромная татуировка на руке.

Теперь все встало на свои места. Драко балансировал на границе потустороннего и живого миров. И мог видеть души умерших людей, ведь, по сути, он тоже умер, был ожившим мертвецом. Сердце Малфоя не билось. Он заметил это не сразу, спустя какое-то время. Чего-то не хватало, и только потом он понял, что не слышит привычного сердцебиения. Он не знал, как его организм работает, но все было по-прежнему. Он ел, спал, только в грудной клетке ничего не билось…

Наверное, именно поэтому он был и не живым, и не мертвым; поэтому призраки для него были словно хрустальными, он не мог пройти сквозь них; поэтому фестралы почувствовали это, в отличие от «всемогущих» магов.

Малфой и сам не осознал, как трансгрессировал на парапет Бруклинского моста. Холодный ночной ветер отрезвил его, успокаивая. Малфой нырнул вниз, не накладывая никаких маскирующих чар. Ветер свистел в его ушах, блестящая в темноте поверхность пролива Ист-Ривер все приближалась. Драко почти коснулся ее, в последний миг притормаживая и планируя над водой.

Он не боялся, что кто-то его увидит. Сама мысль летающего человека была абсурдна. Но, как ни странно, была правдой.

За эти три месяца Драко свыкся с мыслью, что он Грим, свыкся со своими новыми возможностями и обязанностями, на которые он был обречен. С течением времени у него появлялись новые способности, новые тревожные вопросы и еще более тревожные ответы.

*

Тишину темной комнаты огласил громкий звон будильника.

«Какой противный звук!» — подумал Драко. Не открывая глаза, он мысленно произнес заклинание. Послышался новый звук: удар чего-то тяжелого о стену. Звон будильника прекратился.

Минуты через три в голову слизеринца пришло осознание того, что будильник он поставил не случайно. Еще через минуту он вспомнил, что перед завтраком должен зайти к директору.

«И чего ей так не терпелось со мной пообщаться? Не могла назначить встречу попозже?»

Малфой должен был зайти в кабинет директора в полвосьмого, за полчаса до завтрака. Сейчас часы показывали 7:05.

Драко поспешно принял холодный душ, чтобы хоть как-то проснуться. Он вернулся в Хогвартс в полпятого утра, всю ночь летая в небе над Англией. Два с половиной часа сна Малфою явно не хватило, и теперь он угрюмо рассматривал в зеркале свое лицо с покрасневшими от недосыпания глазами.

Хотелось грызть свое отражение в зеркале зубами.

«А вот этому милому желанию Грима не следует давать волю!» — подумал Драко. На секунду ему показалось, что стены ванной, отражавшиеся в зеркале, исчезли, уступая место чему-то черному.

Малфой моргнул — видение исчезло. Поспешно списав все это на недосыпание, он пошел одеваться. До встречи с директором оставалось еще пять минут. Профессор МакГонагалл не любила опозданий.

Чтобы не опоздать, Драко трансгрессировал ко входу в кабинет, охранявшемуся двумя горгульями. Кроме них и миссис Норрис перемещение старосты школы никто не заметил.

И теперь Драко стоял перед двумя горгульями, размышляя о том, что директор не дала ему пароля от своего кабинета.

Но долго ждать ему не пришлось. В тот же момент по винтовой лестнице спустилась профессор МакГонагалл.

— Доброе утро, мистер Малфой. Надеюсь, я не заставила ожидать вас слишком долго.

— Доброе утро, директор. Я прибыл только что.

Окончив обмен любезностями, директор сделала жест рукой, приглашая Драко следовать за ней.

Любой человек всегда оказывает определенное влияние на площадь, будь то дом, комната, кабинет. Драко был в кабинете директора всего один раз, тогда, на шестом курсе, его вызывал к себе Дамблдор. Тогда его, как и многих других, поразила обстановка этой просторной комнаты, полной необычных серебряных предметов, которые непрерывно вращались, жужжали, выпускали небольшие клубы дыма.

Теперь же эти волшебные приборы исчезли, занимая почетное (и пыльное) место в шкафах. Посередине кабинета стоял громадный деревянный стол из бывшего кабинета профессора МакГонагалл. На столе горой возвышалась стопка пергаментов, в шкафу виднелись папки с документами, датированные разными годами — директор любила порядок во всем, особенно в документации.

— Мистер Малфой, устраивайтесь поудобнее, — предложила профессор МакГонагалл, указывая на стул.

— Благодарю, — учтиво произнес Драко.

Некоторое время директор молчала, разглядывая из-под очков Малфоя.

— Мистер Малфой, я бы хотела обсудить с вами ваше назначение старостой школы. Многие ученики, да и преподаватели, были удивлены моим решением. Но для этого были определенные причины.

Драко молчал, внимательно слушая каждое слово директора.

— Я думаю, многие слизеринцы заметили некое отчуждение в лице представителей других факультетов и некоторых преподавателей. Это все касается событий, произошедших за последний год. Во время директорства Снейпа факультет Слизерин был на привилегированном положении, в отличие от других факультетов. Что не могло не посеять раздор между учениками. И во время прямой опасности от Того-Кого-Нельзя-Называть факультет Слизерин показал себя не с лучшей стороны.

В голову Малфоя тут же пришли воспоминания. Пэнси Паркинсон предлагала выдать Темному лорду Гарри Поттера в обмен на то, чтобы он не нападал на школу. Помнится, тогда Гриффиндор, Когтевран и Пуффендуй встал на защиту Избранного.