Гермиона робко заглянула ему в глаза и, увидев в них что-то, ободряюще коснулась его руки.

Сочувствие.

Она переживала за него, вместо того чтобы беспокоиться о себе.

— Почему ты раздета?

— Одежда затрудняет передачу силы, — дрожащим голосом объяснила Гермиона. — Лучше бы нам обеим быть нагими, но на это я не согласилась.

На короткое мгновение Драко ободряюще сжал ее ладонь, а потом с щемящим чувством в сердце наблюдал, как Бенедикт ведет Гермиону и Марселу занимать свои позиции в «треугольнике силы».

— У нас тоже есть свои места, — заметил Рэй, становясь справа от Малфоя. — Я не сказал тебе раньше, но для твоего присутствия здесь имеется еще одна весомая причина, связанная с обрядом.

Я говорил, что силы должны были аккумулировать около десятка волшебников из клана Меццоджорно. Анхеле необходимо аккумулировать силы природы через особые «проводники», преобразующие энергию в чистое волшебство. В обрядах древности для этого использовали рабов-волшебников, в нынешних, более цивилизованных условиях — самых сильных магов в роду.

Наших с Бенедиктом врожденных способностей, даже увеличенных силой сосудов, недостаточно. Поэтому я прошу тебя стать третьим «проводником». Вместе наших сил должно хватить.

Да, и теоретически это не должно нанести вред нашему здоровью, но, опять же, я прежде никогда не принимал участие и не наблюдал обряд в действии.

— Замечательное предложение, — с сарказмом произнес Драко. — Хотя это даже не предложение, а констатация факта. Ты ведь не рассматривал вариант, что я могу отказаться?

— На самом деле, нет, — честно ответил Рэй. — Здесь, насколько я знаю из нашего последнего разговора, твоя возлюбленная.

Каждая сторона треугольника, по словам Бенедикта, имела длину восемьдесят восемь футов. Драко занял один из его углов, два других — Бенедикт и Рэй. В центральном круге спиной друг к другу стояли Гермиона и Марселла, связанные тонкой серебристой нитью, созданной руками женщин Меццоджорно специально для сегодняшнего обряда. Анхела находилась во внешнем круге, спиной к углу треугольника, в котором стоял Рэй.

А потом губы Анхелы зашевелились и полились слова, не слышанные ранее на этой земле. Ветер дрогнул и затих. Несколько минут Драко ничего не чувствовал, но потом услышал, как тонко звенит воздух, наполняемый энергией. Звон становился громче с каждой секундой.

Краем глаза Малфой видел, как за спиной Рэя, который медленно склонялся к земле, формировалось светло-молочное облако, будто сотканное из облаков и солнечного света. В какой-то момент Магистр не выдержал и упал на колени. Из каждой клеточки его тела полилась энергия, которая формировалась в широкий белоснежный луч света и направлялась в центральный круг.

В тот же момент Драко перестал видеть Гермиону. Сквозь пелену света он лишь различил силуэты фигур, корчащихся будто в конвульсиях. Он ощутил вспышку страха Гермионы, болезненное чувство от Рэя. Бездумно Малфой попытался вырваться вперед, но не смог сделать и шага. Неведомая тяжесть давила на спину, безжалостно склоняла к земле, в десятках метров слева от него Бенедикт застыл в той же напряженной позе. А потом его тело также начало генерировать энергию в виде грязно-серого луча, который сливался со светлой энергией Рэя в центральном круге.

Превозмогая собственный страх перед неизвестностью и болью, Драко перестал сопротивляться. И мгновенно был потерян в кровавой тьме. Сила была вокруг, в нем, бурлила в каждой клетке тела, закручивалась спиралями кровавых образов в сознании. Ее было слишком много. Она разрывала его, и единственный выход был отдать ее.

Сквозь кровавую пелену перед глазами Драко видел, как темно-багровые потоки силы отходят от него, как перед ним зажигаются темно-красным цветом руны одна за одной и достигают центрально круга.

Взрыв эмоций.

Боль — Рэя, Бенедикта, его собственная.

Ужас — Анхела.

Вспышка эйфории, безумной ослепительной радости, и — пустота.

Пустота в мире и в нем самом.

Когда Малфой очнулся, он долго смотрел в темно-фиолетовое небо, ощущая, как затихает пульсирующая боль в теле и сознании. На смену ей пришел нещадный холод. Драко с удивлением осознал, что вымок до нитки.

Пошатываясь, он поднялся на ноги. Пространство вокруг треугольника было усыпано осколками льда. А в самом треугольнике без сознания лежало пять человеческих тел. И одно из них находилось на грани жизни и смерти.

Ткань мироздания рвалась, открывая проход в потусторонний мир новой душе.

*

Гермиона проснулась в теплой постели, укрытая с головой одеялом. Она позволила себе понежиться пару минут в кровати, не думая ни о чем конкретном. Сквозь щелку между постелью и одеялом она разглядывала обозримый уголок комнаты: камин, сложенный из грубого серого камня, часть бордового ковра в мелкий рисунок, деревянная ножка стола. Мысли в голове были ленивыми, нечеткими и вскоре сменились воспоминаниями прошедшего дня. Гермиона застонала от разочарования и откинула одеяло.

«Добро пожаловать в реальность».

Она нахмурилась и поспешно ощупала себя.

— Рэй вылечил ушибы, — Гермиона вздрогнула и обернулась на голос.

В глубине комнаты вспыхнул неяркий желтый свет. Грим сидел в кресле, а в его раскрытой ладони трепетал лепесток огня.

— Давно ты здесь?

— С тех пор, как ты проснулась, — без единой эмоции в голосе ответил Грим. — Как себя чувствуешь?

— Отдохнувшей и, как ни удивительно, свободной. Мне дышать легче, — произнесла Гермиона, задумавшись на мгновение. — Я и не подозревала, как тяжело на меня давила чужая сила. Расставание с ней было весьма впечатляющим. В один миг мне показалось, что мое сознание растворится в этом потоке энергии.

— Я рад, что для тебя испытания позади.

— Спасибо, — Гермиона закуталась в одеяло. — Я пострадала?

— Значительный упадок сил. Рэй дал тебе восстанавливающее зелье, и ты проспала шесть часов. Но тебе повезло больше, чем Марселе — она сломала ногу, когда поток воды отшвырнул ее в сторону.

— Поток воды? — удивилась Гермиона. — Я помню только веревки, впившиеся в мое тело, передачу сил — и потом провал.

— Оно и к лучшему, — флегматично заявил Драко.

— Анхела не пострадала?

— У нее случился сердечный приступ. В заклинание она вложила слишком много собственных сил. Рэй едва спас ее.

— Рэй — целитель от бога, — признала Гермиона. — Я глазам своим не поверила, когда увидела его. Я представляла Магистра умудренным стариком.

— Скажи сразу — Дамблдором, — с сарказмом произнес Драко.

— Но никак не добродушным молодым доктором, — закончила Гермиона, проигнорировав замечание Малфоя. — Я знала, что ты расстроишься.

— Я не расстроен, а чертовски зол, — ответил Драко, и впервые за разговор их глаза встретились. Гермиона с трудом подавила желание отшатнуться. — Рэй сказал, что тебя необходимо накормить, как только ты проснешься.

— И ты не намерен игнорировать его приказ? — вздохнув, произнесла Гермиона.

— Приказ в отношении тебя — нет, — Драко покачал головой. — Я прикажу домовику принести ужин.

— Бенедикт не передавал тебе сведений о моих друзьях? — с надеждой спросила Гермиона.

— Нет, — односложно ответил Малфой и встал с кресла, намереваясь покинуть комнату.

— Поужинаешь со мной? — неожиданно для самой себя спросила Гермиона.

— Я ужинал.

— Тогда выпьешь чашечку чая и расскажешь мне о других приказах Рэя? После всего, что сегодня произошло, мне не хочется оставаться в одиночестве.

Драко склонил голову к плечу, пристально вглядываясь в лицо Гермионы, затем кивнул своим мыслям и произнес:

— Я прикажу накрыть в малой столовой. Прямо по коридору и вторая дверь налево, — уточнил Драко и трансгрессировал.

Гермиона еще несколько мгновений смотрела на пустое место, где только что был Малфой, прислушиваясь к собственным ощущениям. За время короткого разговора с Малфоем она впервые явственно увидела в нем Грима. Не отдельные черты, а ту личность, что узнавала в течение предыдущих шести месяцев. Его она просила составить ей компанию, его остаться. А видя лицо Малфоя, чувствовала себя обманутой.