Поставив в уме галочку — найти автора статьи, — Драко отправился в Хогвартс, где, по закрытым данным архива Министерства Магии США, один год проучился Вандернот, а после экстерном за два года сдал экзамены на американский аналог СОВ и ЖАБА. В библиотеке Драко нашел запись за 1945 год, в которой упоминалась награда за выдающиеся успехи в учебе, проявленные учеником первого курса факультета Когтевран. В зале трофеев сохранилась золотая табличка с почти стершимся именем.

Во время посещения Хогвартса Драко по собственной неосторожности, засмотревшись на Гермиону, столкнулся с Поттером, которому хотел стереть память, но передумал, почувствовав его полубезумное состояние. Выяснять, что с Поттером, не было сил и желания, и стирать воспоминания казалось бессмысленно — Гарри вполне мог принять их за сумасшедшие видения, как и их разговор о Гермионе.

Драко удвился, что Поттер, зная об их отношениях, не попытался при встрече, в лучших братских чувствах, сломать ему челюсть. Опять же, это был не Рон Уизли — парень, влюбленный в бывшую девушку. От осознания, что с рыжим недоумком Гермионе будет лучше, спокойнее и безопаснее, ревность становилось невыносимой. С Роном Гермиона могла стать счастливой, родить пару ребятишек и умереть счастливой и седой в окружении десятка внуков.

С Драко у нее никогда не будет этого. Он мог предложить ей свою любовь, четырехмесячное счастье, а после — горе и боль. Гермионе не надо любить его.

Закрыв кран, Драко вытер руки о зеленое полотенце со смешными слониками, забрал из соседней комнаты пакет с круассанами и, накинув капюшон Грима, трансгрессировал на площадку перед трактиром «Кабанья голова». Аберфорт Дамблдор неодобрительно покосился на пакет и налил Драко чашку густого черного кофе, оказавшегося на вкус редкостной дрянью.

Среди посетителей трактира был профессор Трегер. Перед ним на столе стояла полупустая кружка сливочного пива и внушительная стопка писем. Трегер делал большой глоток пива, разворачивал письмо, читал и сразу же сжигал его.

Гермиона опаздывала почти на час, и Малфою пришлось заказать еще одну чашку отвратительного кофе. Судя по ухмылке бармена, он точно знал о гадостном вкусе напитка.

Драко взглянул на Трегера — стопка писем перед ним уже превратилась в горстку серого пепла.

Оконные стекла тихо задрожали — в темное пространство трактира величественно влетел серебристый енот и завис перед профессором.

— Астрономическая башня Хогвартса. Срочно! — сказал патронус голосом профессора Морисона, в котором Драко почудились испуганные расстроенные нотки.

Профессор Трегер кинул на стол горсть сиклей, рассыпавшихся по столешнице, и поспешил покинуть трактир. Драко выскользнул вслед за ним и трансгрессировал.

На площадке Астрономической башни столпились почти все преподаватели, несколько гриффиндорцев, в том числе Гермиона и Джинни Уизли, трое мракоборцев, которых Драко знал по послевоенным допросам, и целители в лимонных халатах. Появление Грима осталось незамеченным: взгляды были прикованы к высокой фигуре Рона Уизли, балансирующего на краю бойницы и прикрывающего себя Щитовыми чарами, сводящими на нет попытки магического воздействия.

«Патовая ситуация».

— Мистер Уизли, от лица Управления Мракоборцев я обещаю не выдвигать обвинения в умышленном причинении ущерба здоровью Гарри Поттера. Вы не сядете в Азкабан.

— Неплохо попробовать на тренировке сделать Финт Вронского. Это даст нам преимущество в следующем матче со змеями. Если Краму удалось сделать это, то и ты сможешь, Гарри, — ответил Рон, глядя куда-то перед собой. — Ты написал эссе по Трансфигурации? Целых два свитка! Морисон озверел в последнее время, ты не считаешь? Надеюсь, Гермиона выручит. Где она постоянно пропадает?

Руки Рона тряслись, лицо блестело от пота, голубые глаза лихорадочно блестели. Казалось, он не понимал, где находится и с кем говорит, но вопреки этому продолжал поддерживать перед собой Щитовые чары.

— Я здесь, Рон, — Драко похолодел от голоса Гермионы. — С кем ты говоришь?

— С Гарри, — удивленно ответил Рон и посмотрел прямо в глаза Гермионы. Его лицо приобрело осмысленность. — Я не хотел его убивать, клянусь! Столько крови… Кровь на снегу, на моих руках. На моих руках! Я разбил ему очки…

— Гарри жив! Все хорошо. Спускайся, братишка, — сквозь слезы упрашивала Джинни.

— Жив?

— Рон, спускайтесь и вместе отправимся к вашем лучшему другу, — мягко произнес Морисон, находящийся ближе всех к Рону, и протянул ему руку.

— Нет! Вы обманываете, везде обман! — глаза Рона бешено завращались в глазницах, он открывал и закрывал рот, как брошенная коварной волной на берег рыба. — Я думаю, на свой день рождения закатить вечеринку в гостиной Гриффиндора. Эльфы на кухне не поскупятся на еду, а с алкоголем, надеюсь, подсобит Аберфорт. Главное, чтобы Морисон не узнал. Он, конечно, не МакГонагалл, но, как ни крути, преподаватель. Хотя можно ему подарить бутылку эльфийского вина, чтобы он на все закрыл глаза.

Порыв северного ветра толкнул Рона в грудь, и он сделал еще один полушаг навстречу бездне. По площадке пронесся сдавленный возглас ужаса. Драко видел, как Джинни вцепилась в руку покачнувшейся Гермионе, дрогнула несгибаемая МакГонагалл и всхлипнула профессор Стебль.

В глазах Уизли снова мелькнула осмысленность вкупе с настоящим ужасом. Щит перед ним мигнул и исчез.

— Я не хотел. Меня заставили! С самого первого дня, — Рон начал поднимать руку с палочкой, чтобы указать на кого-то в толпе, и, оступившись, шагнул в бездну.

Малфой не помнил, как дал своему телу команду взлететь в воздух, как пролетал над потрясенной толпой. С самого первого момента, когда разум охватил ситуацию, творившуюся на площадке Астрономической башни, Драко знал, что должен спасти Рона любой ценой, наступая на горло собственной ярости от того, что Уизли так легко готов отдать свою жизнь, и предвкушая долгие допросы мракоборцев.

Ветер свистел в ушах, внизу расплывалась черным пятном земля и уносилось в объятия смерти безвольное тело Рона Уизли. Подгоняя себя заклинанием скорости, на уровне четвертого этажа Драко вцепился в Уизли мертвой хваткой, позволил себе затормозить и сорвать капюшон, чтобы показать Рону, кто его спас.

Но он был без сознания. На бледном веснушчатом лице застыло выражения почти детского удивления и обиды. Драко рассмеялся, чувствуя, что в душе расцветает злыми колючими побегами зависть: его никто не остановил, не увел из проклятого переулка, не спас ради другого человека.

На Астрономической башне творился хаос. Когда Драко завис над площадкой с Уизли на руках, толпа замерла в немом изумлении и молча смотрела, как он кладет перед стоящей на коленях Джинни тело ее брата. А потом толпа разразилась криком, возгласами, нестройными овациями и шквалом эмоций.

Драко кивнул Джинни, не услышав в общем шуме, но почувствовав ее благодарность, развернулся и сделал несколько шагов к выходу: ему уступали дорогу, кто-то из гриффиндорцев хотел пожать руку или даже хлопнуть по плечу, но не решился, позади сквозь людей к нему пробирались мракоборцы.

— Спасибо, — Драко услышал шепот Гермионы и обернулся.

Любовь Гермионы обняла его раньше ее рук. А потом ее захлестнула горячая щемящая благодарность.

— Я не хотел, чтобы ты сломалась.

========== 25 глава. Love Hurts ==========

Краткое содержание предыдущих глав: Узнав об истинном предназначении Грима, Гермиона решает навсегда расторгнуть любые связи с Малфоем. Но исчезновение Кристиана вынуждают ее просить помощи у Драко. Он соглашается сопровождать ее на остров семьи-маглоненавистников Меццоджорно, где должен состояться ритуал передачи магического дара Анабель. В Хогвартсе исчезает Гарри Поттер. Гермиона и Рон отправляются на поиски и находят его раненного в Запретном лесу. Выясняется, что на Гарри напал Рон, находящийся под действием Империуса. Рон пытается совершить самоубийство, спрыгнув с Астрономической башни, но в последний момент его спасает Малфой.