— Ладно, их все равно уже не вернешь, — когда машины снова тронулись в путь, Сержант собрал всех уцелевших членов группы в командирской машине, — рассказывайте, что там видели? Выживших, как я понимаю, не обнаружено…
— Там вообще все очень странно, — добавил один их тех охранников, что спускались вместе с Рейвен в краулер. — Они все умерли от какой-то непонятной заразы или оружия, высушившего тела и…
— И некоторые выглядят так, будто убивали друг друга, — добавила Рейвен, — те, которые явно убиты оружием, не высохли и не рассыпаются от каждого касания. Я много что успела увидеть за время своей службы, но с подобным сталкиваюсь впервые. Даже боюсь предполагать, что это может быть…
— А вот предположения нам бы сейчас как раз не помешали, — заметил Сержант, присев на край пластикового столика, единственного в узком помещении, почти полностью занятом людьми. В руках он вертел жесткий диск, принесенный из разбитой машины. — До шестого лагеря чуть меньше половины стандартных суток пути, и мне хотелось бы знать, что нас там может ожидать. Я поинтересовался у нашего Караванщика, какие есть предположения, но он сказал, что хотелось бы и ваше мнение узнать. Многие здесь опытные наемники, видевшие не только караванные маршруты, ваш опыт был бы как нельзя кстати…
Вздохнув, он вставил диск в считывающее устройство, тут же отобразившее на ближайшей стене запись с нескольких камер, находившихся в салоне и в водительской кабине, таймер отсчитывал последние часы жизни краулера. сначала включили сразу последний час записи, но камеры к этому моменту показывали только высохшие трупы, наваленные по всей машине, поэтому отмотали на четыре часа назад, натолкнувшись на запись паники в пассажирском салоне.
Люди, напуганные чуть ли не до истерики, причем взрослые и опытные бойцы, видевшие немало опасного в Болотах, спешно баррикадировали дверь, ведущую в грузовой отсек, хотя с другой стороны в нее явственно стучали и слышны были даже мольбы о помощи. Никто не обращал внимания на это, торопясь заблокировать дверь, но через пару минут началось самое страшное и удивительное из всего, когда-либо виденного Рейвен. Запертая дверь не была герметична, и сквозь эти оставшиеся крошечные щели в пассажирский отсек начала проникать темнота. По-другому эти эфирные бесцветные щупальца, похожие на пар или дым, называть не получалось.
— И что это? — поинтересовался кто-то, когда на записи щупальца дыма, извиваясь, словно живые, влетали в помещения, устремляясь к людям и быстро заполняя все свободное пространство. Прошло меньше минуты, сопровождаемой криками страха и боли, после чего камера уже не могла ничего зафиксировать, выдавая только полностью черное изображение. Все это время все сидевшие в комнате и наблюдавшие эту картину, не издавали ни звука, а потом, когда тьма рассеялась, в салоне с отключенным освещением остались только иссушенные тела, замершие в тех позах, в которых их застала страшная и непонятная смерть — так и остались сидеть в оцепенении от ужаса.
— Какого демона? — поднялся кто-то. — Что это вообще за дьявольщина?
— У кого-то есть хоть какие-то предположения, что это вообще могло быть? — поинтересовался Сержант, впечатленный не меньше всех остальных. — Честно, я вообще пас, ни о чем подобном никогда не слышал…
— И мы сейчас едем туда, откуда приехал этот краулер-призрак? Серьезно? — возмутились из группы. — И что там предлагаете найти?
— У нас нет сведений о том, что сейчас твориться в шестом лагере, — честно развел руками Сержант, снова присаживаясь на пластиковый стол, пока его помощник проматывал записи жесткого диска в поисках чего-нибудь еще, что могло помочь разобраться в ситуации. — Никаких радиосигналов оттуда не поступает вот уже несколько суток. Не было ни сигналов бедствия, ни каких-либо аварийных маяков, ни запросов помощи. В любом случае, ресурсов объединенного конвоя хватит на то, чтобы проехать маршрут до следующей точки, где можно пополнить запасы, без каких-либо остановок в шестом лагере… Мы проедем мимо…
— А нам что делать? — тихо поинтересовалась Рейвен у сидевшей рядом наемницы, тоже о чем-то крепко задумавшейся, — Мы собирались там сойти…
— Я помню, — прошипела Волчок, — как и то, что группа, отправленная до нас, просто куда-то пропала. И знаешь, я теперь начинаю понимать, почему…
— Считаешь… — до Рейвен тоже неожиданно дошла мысль, что все эти события на самом деле могут быть связаны, — неужели…
— Просто заткнись! — попросила у нее Волчок с самым хмурым выражением лица. — Я и так не знаю, что делать… Мы можем пойти в обход…
— Пешком? По Болотам? — Рейвен буквально зашипела на нее. — Ты сама видела, что там происходит! Мы никуда не дойдем…
— Опять предлагаешь развернуться? — так же зло зашипела Волчок. — Сколько раз я уже тебе говорила, что это просто невозможно? Корпорация с нас потом кожу заживо снимет, понимаешь?
— А так нас прямо тут сожрут… — попыталась ее образумить Рейвен, — это чистое безумие туда теперь соваться!
— Разговорчики! — заметив их спор, повысил голос Сержант, — Милые дамы, если вам есть, что рассказать, можете поделиться со всеми остальными… стоп, — теперь он и сам вспомнил причину, почему их вообще взяли на борт. — Вы же там собирались сходить… Еще не передумали?
— Нет, — буркнула Волчок, — пока что все остается по-прежнему, контракт есть контракт, тут даже споров никаких не может быть.
— Сумасшедшие, — произнес кто-то, а кто-то даже присвистнул, — то ли дуры, то ли смелые слишком…
— Не сказал бы, что это хорошая идея, но и отговаривать не стану, — заметил Сержант, тяжело вздохнув, — однако, если так и не будет получено никаких данных о шестом лагере, то мы пройдем мимо на максимально допустимом расстоянии. Я не буду рисковать конвоем из-за двух человек.
— Надо отправить в лагерь разведгруппу, — сказал кто-то из охранников, — все равно, что там случилось, но оставлять без внимания такое событие нельзя. Нужны хоть какие-то сведения о том, что там произошло. И потом организовать полноценную спасательную экспедицию в лагерь. Что бы там ни было на записях, но оно может распространиться и дальше…
— Нас это не касается, — отмахнулся Сержант, — пусть этим занимается контролирующая лагерь корпорация. Меня волнует только то, как безопасно провести конвой через Болота.
— Это всех Болот касается, — не согласился охранник, — в том числе и таких караванщиков, как мы с вами. Если ничего не предпринять прямо сейчас, то маршрут можно смело закрывать, а с ним потом закрывать и все Болота вообще. Нельзя просто так делать вид, будто ничего не было…
— И кто отправится в составе разведгруппы? Ты сам? — поинтересовался у него Сержант. Именно этим и отличались внутренние отношения внутри сводных наемных групп. Практически не существовало системы званий и внутриуставных отношений, она применялась только во время боевых действий, когда все решали только быстро и вовремя отданные приказания. Все остальное время в группе царила непонятная демократия, где многие весьма важные вопросы могли решаться чуть ли не общими собраниями, где каждый имел право на свое мнение.
— Отправлюсь, — ответил наемник, подняв руку, — я хочу знать, что за Бездна там открылась, и что с ней можно сделать. Мне нужно еще пять человек, не больше. Все остальные могут остаться с конвоем и спокойно ждать нашего возвращения.
— Мы с вами, — подняла руку Волчок, — проверим лагерь, после этого сматываемся оттуда как можно быстрее. Своим путем…
— Уже три человека, — удивленно протянул Сержант, пока Рейвен пыталась решить, стоит ли ей возмущаться вслух, что напарница за нее уже все решила, или же подождать, пока останутся одни. Офицер, остановив своего помощника, все пытавшегося ему что-то сказать, только поинтересовался: — Еще желающие есть? Нет? Тогда слушайте. Все, что вы сейчас увидели, должно остаться строго между нами, я не хочу поднимать в караване панику, пока на это нет действительно весомой причины. Вполне может оказаться, что краулер шел не из лагеря, а подхватил эту заразу где-то в топях. Если хотя бы просто пойдут слухи о том, что здесь увидели, я лично расстреляю всех присутствующих. Вам понятно?
