Бордингтон задумался. Две недели. Две недели, в течение которых Малих сделает все чтобы его схватить. Он сжался. Уйти? Но куда? Маленькая квартира Малы, была его единственным прибежищем.

— Я вас прошу, уйдите, — Мала почти плакала. — Не сидите неподвижно… Возьмите ваш чемодан и уходите.

Бордингтон прекрасно понимал ее состояние. Ей не было бы так страшно, если бы она любила его, как любит он ее.

— Если я выйду, — сказал он, — вы знаете, что далеко не уйду. И я никогда не был храбрым. Им немного понадобится, чтобы заставить меня заговорить. Сколько времени вы рассчитываете продержаться, если они меня схватят? Будет лучше для нашей безопасности, если я останусь здесь. Мне совершенно некуда пойти.

Мала с отчаянием смотрела на него, сознавая, что он говорит правду.

— Тогда я уйду. К приятельнице.

— Но это будет неосторожно. — Бордингтон дрожащей рукой зажег сигарету. — Ваша подруга захочет узнать, почему вы пришли к ней. Она догадается, что здесь кто-то есть. Мы сможем устроиться, — продолжал Бордингтон, стараясь говорить убедительно. — Вы никогда не возвращаетесь раньше двенадцати часов ночи. Я буду спать то время, пока вы в клубе, а к вашему возвращению я освобожу постель. Обещаю не стеснять вас.

— Почему вы это сделали? Я была в безопасности, пока вы не пришли сюда. Вы эгоист! Вы подлый…

Бордингтон перебил ее:

— Никто никогда не бывает в безопасности. Я знаю, что я подлый, но вы тоже такая же. И вы думаете только о себе, а я думаю о нас обоих.

Она не отвечала, а он продолжал:

— А если мы позавтракаем? У вас есть что-нибудь из еды? Я умираю с голоду…

Оскар Брикман находился в Праге уже два дня. Он остановился в хорошем отеле в квартале Старо Място и изображал из себя американского туриста. Одно из первых развлекательных мест, которое он посетил, был ночной клуб «Альгамбра». Он видел выступление Малы и заметил время, когда она выходила на сцену и когда уходила из клуба. Брикман ничего не понимал в музыке и был неспособен сказать, умеет ли эта красивая девушка петь. Ему было на это наплевать. Но он одобрил ее фигуру.

Он обследовал дом, где она жила. Его острый взгляд отметил все подробности. Кстати, там не было ни привратника, ни лифта.

На следующий день около пяти часов он получил от Дори закодированную телеграмму — можно действовать.

Брикман вошел в дом и спокойно поднялся по винтовой лестнице. Деревянные ступени скрипели, но он был слишком опытен, чтобы принимать излишние предосторожности, и Бордингтон услышал его шаги.

Два предыдущих дня были мучительны для Бордингтона. При малейшем шуме снаружи он устремлялся на балкон. Мала избегала его, проводя все дни вне дома, в музее или в кино, и возвращалась лишь около восьми часов, чтобы переодеться и приготовиться к выступлению в «Альгамбре».

Время казалось бесконечным для Бордингтона. Компанию ему составлял лишь его страх.

Мала повесила простыню, чтобы хоть как-то отделить альков. Возвращаясь из клуба, она обменивалась с ним лишь несколькими словами и ложилась в постель. Бордингтон проводил ночь в кресле, глядя, как занимается заря. Рано утром Мала опять оставляла его одного.

Когда она готовилась к вечернему выступлению, Бордингтон уходил за занавеску и ложился на кровать. Он слышал, как она ходила, принимая душ, переодевалась. О, если бы у нее было к нему хоть немного симпатии! Связанные смертельной опасностью, вдвоем они легче бы переносили такое существование. Но она не проявляла ни малейшего признака симпатии, оставалась вежливой и явно показывала, что не хотела бы видеть его.

Она только что ушла в клуб. Запах ее духов еще парил в воздухе. У него было четыре часа, чтобы поспать, и он уже собирался раздеться, когда услышал шаги на лестнице.

Сердце его на мгновение остановилось. Взглянув вокруг, он убедился, что ничто не выдаст его присутствия, погасил свет и неслышными шагами прошел на балкон, осторожно закрыв за собой дверь. Потом он вынул свой кольт и скользнул за кусты. Оружие не приносило ему уверенности. Даже в такой безнадежной ситуации Бордингтон не представлял себя нажимающим на спуск.

Брикман остановился перед входной дверью, прислушался. Все было тихо. Он нажал на звонок и подождал. У него была приготовлена история на тот случай, если дверь откроют. Но дверь не открыли, и после второго звонка он был уверен, что квартира пуста. Брикман достал отмычку, опытной рукой открыл замок и вошел в комнату. Потом нащупал выключатель и включил свет.

Спрятавшись за кустом, Бордингтон отчетливо видел Брикмана. Он сразу же узнал его и был буквально парализован страхом. Брикман был одним из тех, кто выполнял самую грязную работу. Это к ним обращались в ЦРУ, когда надо было ликвидировать кого-нибудь, кто провалился или мог выдать других и был опасен.

«Кто выдал его убежище Брикману?» — спрашивал себя Бордингтон. Он снял пистолет с предохранителя, но знал, что не сможет убить. Оледенев от страха, он встал на колени за кустом в ожидании, что Брикман обнаружит его.

Однако прошло несколько минут, а ничего не произошло. Бордингтон видел, как Брикман вышел из ванной, обследовал комнату, потом направился к статуе ангела, которую тоже внимательно осмотрел.

Заинтригованный Бордингтон наблюдал за ним. Широкая спина Брикмана закрывала статую, затем Брикман повернулся и Бордингтон увидел, что тот держал голову ангела в руках. Он положил ее на пол, открыл бумажник и вытащил из него обернутый в коричневую бумагу пакет. Опустив пакет в шею ангела, он протолкнул его внутрь тела. Затем голова ангела заняла свое место. Брикман погасил свет и вышел, заперев за собой дверь.

Ошеломленный Бордингтон подождал немного, потом тихонько вошел в комнату. Он слышал, как Брикман спускался по лестнице. Потом Бордингтон услышал, как хлопнула входная дверь.

Он зажег свет и, шатаясь, упал в кресло. «Я видел смерть совсем близко», — подумал он.

Он по-прежнему сидел в кресле, когда вошла Мала. Увидев его искаженное лицо, мокрый лоб, она поняла, что что-то случилось, быстро закрыла дверь и задвинула засов.

— Что произошло?

Бордингтон медленно встал.

— Брикман приходил сюда. Он открыл дверь. Я… я спрятался на балконе.

Мала с ужасом посмотрела на него.

— Кто приходил? О чем вы говорите?

— Брикман… один из людей Дори. Когда я увидел его здесь, то решил, что кто-то меня выдал. Я был уверен, что он пришел убить меня.

Мала задрожала.

— Но зачем ему убивать вас?

— Дори знает, что я провалился, и если меня заберут, я выдам вас и Кена, — ответил Бордингтон дрожащим голосом. — Но он приходил не из-за меня. — Бордингтон протянул руку к статуе ангела. — Он спрятал здесь, внутри, пакет. Тут оставляют для вас то, что вы должны передавать дальше?

— О чем вы говорите? — она посмотрела на ангела. — Он положил что-то внутрь?

— Да. Он снял голову и вложил туда пакет. Я думал, что вы знаете об этом… Ведь вы же работаете для Дори. Если и для вас это загадка, — продолжал он, видя ее удивленное лицо, — будет лучше, если мы вместе посмотрим, что там лежит.

— Нет! Не трогайте! Если туда что-то положено, я не хочу знать, что это! — истерически закричала Мала.

Бордингтон в сомнении смотрел на нее.

— Вы говорите правду? Вы уверены, что это не тайник?

— Абсолютно! Не трогайте! Я не хочу знать, что это такое!

— Вы ведете себя, как ребенок. Не забывайте, что вы член организации, что вы уже передавали много важных сведений в ЦРУ при моей и Кена помощи и что вам платили за это. Рано или поздно они найдут мне замену, этот человек наладит с вами контакт, и вы должны будете работать с ним, как работали со мной.

— Я больше не работаю на них! — возразила Мала, — С меня довольно! Я вас прошу, уходите! Никто не сможет заставить меня делать то, чего я не хочу!

Бордингтон прекрасно понимал, что она напугана. Когда он узнал о появлении Малиха, он тоже был страшно напуган.