Драко приподнял брови.

— А ты думал, что найдёшь здесь описание её интерьера, состав работающих там волшебников и схему прохода, начиная от Атриума?

— Да плевал я на интерьер! — вскипел Тео, швыряя старинную книгу назад на дно сумки и не особо заботясь о её сохранности. — Как мне туда попасть? Идиотские книжонки... У тебя есть карта Министерства?

— Слушай, остынь. Ты нигде не найдёшь информацию о Комнате смерти. По крайней мере, ты не узнаешь больше, чем узнал только что.

— Не узнаю больше?! Ты в своём уме, Малфой?

— Я в своём, а ты, кажется, снова не спал уже две ночи.

— Да при чём тут мой сон? Хотя очень даже при чём — я не могу спать, пока эта тварь жива! Но чтобы убить её, мне надо знать, как попасть в эту грёбаную комнату!

— Ещё раз говорю: больше этого ты ничего не узнаешь, — Малфой пытался говорить ровным голосом, наблюдая за однокурсником — таким неуравновешенным он не видел его никогда. — Это же Отдел тайн. Я вообще удивлён, что здесь написали что-то об арке смерти. Очевидно, издание и впрямь очень древнее. В современных не пишут ничего.

— Да к дементорам арку! — выругался Тео. — Мне нужен доступ в Комнату!

— Для начала успокойся! — крикнул Малфой в ответ, встряхивая Тео за плечи. — Мы... точнее, тот человек, которого я об этом попросил, добыл эти сведения с большим трудом, и ты должен быть благодарен...

— Передай этому человеку спасибо, — мрачно перебил его тот, снова поднимая книгу и пролистывая пожелтевшие от времени страницы. — То есть, я так понимаю, придётся проникать в Отдел тайн мало того, что нелегально, так ещё и наобум.

Малфой пожал плечами.

— Поговори с Грейнджер.

Тео посмотрел на Малфоя как на сумасшедшего.

— Я не ослышался, ты предлагаешь мне попытаться выведать у самой правильной и принципиальной ученицы нашей школы секрет местонахождения одного из секретных подразделений Министерства магии?

Малфой кивнул как ни в чём не бывало, а Тео продолжал уже спокойнее:

— Сомневаюсь, что она скажет. А ещё больше сомневаюсь, что она вообще знает, где эта Комната находится.

— Знает, поверь мне.

Тео прищурился:

— Откуда же?

— Когда мы учились на пятом курсе, в Отделе тайн было сражение между Орденом Феникса и Пожирателями смерти.

— А, ну да, после которого Дамблдор и Поттер стали героями, в отличие от наших папаш, — фыркнул Тео. — Но при чём тут Грейнджер?

Теперь настала очередь Драко смотреть на собеседника, мягко говоря, изумлённо.

— Она же одна из основательниц ОД.

— И...? Там ведь был только Поттер из всей этой шайки.

— Вообще-то их там было шесть человек. Тебе что, отец не рассказывал?

Тео с отвращением скривился.

— Он мало что рассказывал мне в те годы. Чаще приказывал. Заставлял что-либо делать без всякого объяснения... Но оставим эти сантименты. То есть, как я понимаю, Грейнджер тоже была там?

— И Уизли. И Лавгуд. И Долгопупс. Так что выбирай, с кем из них тебе приятнее общаться. Но, на самом деле, если ты найдёшь правильный подход к Грейнджер, то она, я думаю, поможет.

Тео искоса взглянул на Малфоя: Драко едва сдерживал улыбку.

— И нечего так скалиться, я и сам знаю, что во всей Британии нет никого дотошней Грейнджер, — возмутился Тео, захлопывая книгу и нехотя протягивая руку. — Ладно, спасибо. Надеюсь, наша староста не изменит своему любимому принципу отвечать на все заданные вопросы, и я смогу сделать то, что задумал.

— Я тоже, — серьёзно сказал Малфой. — Если что, обращайся.

На экзамене по зельеварению Падма была как на иголках. Этот предмет всегда давался ей нелегко, и дело было не в преподавателях, а в самом искусстве создавать эти сложные субстанции, где каждый компонент был важен до миллиграмма.

В Большой зал, где проходила сдача ЖАБА, её вызвали вместе с сестрой и слизеринцем Монтегю; Падма намеренно пропустила Парвати вперёд, испытывая всё то же небывалое волнение. Особенно сильно на неё давило осознание того, что если она получит за экзамен меньше «превосходно», то её могут впоследствии не взять в невыразимцы.

Когтевранка вошла в Большой зал как во сне; в таком же состоянии, а то и хуже, поздоровалась с комиссией и, совсем не помня себя, вытянула билет.

Ей пришлось прочитать его несколько раз, чтобы справиться с нервами.

«Задание №1 (теория): описать свойства и особенности применения Летейского эликсира доктора Летто.

Задание №2 (практика): приготовить Эйфорический эликсир».

Садясь напротив члена комиссии, мракоборца Праудфута, Падма безуспешно попыталась проглотить вставший в горле ком. Пожилой мужчина, похоже, уловил её не самый боевой настрой, а потому ободряюще ей улыбнулся. По соседству с ней давали ответы на вопросы другие ученики, и Падма, поняв, что от неё требуется лишь рассказать то, что она и так прекрасно знает, немного успокоилась. Монотонное бормотание Эрни Макмиллана справа и тихий, но полный уверенности голос Малфоя слева придали ей решительности. Падма начала отвечать на первый вопрос.

Экзамены уровня ЖАБА, в отличие от СОВ, сдавались единовременно, то есть деления на теорию и практику не предполагалось. Кроме того, за один день сдавалось по два предмета (это было удобно преподавателям и членам комиссии), но экзамены принимались через день, чтобы у студентов была возможность отдохнуть или ещё раз пройтись по своим конспектам. В первую экзаменационную неделю им предстояло сдать зельеварение и защиту от Тёмных искусств в понедельник, трансфигурацию и историю магии — в среду, а заклинания и травологию — в пятницу. Далее, на следующей неделе проводилась сдача факультативных предметов: астрономия, нумерология, магловедение, древние руны и прочее. К своему ужасу, Падма только в воскресенье поняла, что ей придётся сдавать все предметы, за исключением прорицаний, ухода за магическими существами и древних рун. Весь вечер перед первым экзаменационным днём она ходила туда-сюда по когтевранской гостиной, пытаясь учить зельеварение, но то и дело перескакивая мыслями на количество предметов, которые ей предстоит сдать. Всего их вышло девять, и эта цифра привела Падму в изумление.

— Ну, разумеется, предметов получилось больше, чем ты ожидала, — сказал ей Майкл Корнер, сидевший в гостиной у окна с целой кипой конспектов и время от времени поднимая глаза на паникующую однокурсницу. — Магловедение-то мы явно не собирались изучать на седьмом курсе. А травологию только сейчас сделали обязательным предметом на ЖАБА. Я вот тоже на неё не ходил, а сдавать придётся.

С тяжёлым вздохом Майкл вновь углубился в конспекты — очевидно, что именно по травологии они и были.

Теорию Падма сдала успешно, но когда перешла к практике, Праудфут вдруг решил поменять ей задание:

— Мисс Патил, я вижу, что волноваться вы так и не перестали. Давайте-ка мы с вами сварим не Эйфорический эликсир, а Умиротворяющий бальзам. Он вам сейчас не помешает.

— Хорошо, мистер Праудфут, — дрожащими губами ответила она. По составу этот бальзам был ненамного сложнее эликсира, но главной проблемой было то, что если в его приготовлении будет допущена ошибка, человек, выпивший бальзам, может погрузиться в глубочайший или, что ещё хуже, в летаргический сон.

Но деваться было некуда, и Падма, отойдя в специально отведённое в зале место для практикантов, поставила свой котёл на огонь. Пока вода закипала, она набросала на клочке пергамента список необходимых ингредиентов. Рядом с ней суетились другие ребята, а между котлов с бурлящими жидкостями неторопливо, будто по загородному парку, прохаживался Гораций Слизнорт.

— Не забудь асфодель, — шепнул Падме находившийся совсем рядом Малфой; он уже закупоривал пробирку с только что приготовленной противоожоговой мазью и, чтобы помочь когтевранке, специально улучил момент, когда Слизнорт был вне зоны слышимости.

— Что? — растерянно спросила Падма, отмеряя по каплям экстракт лирного корня.

— Асфодель. Ну, или бессмертник.

Вдруг в её памяти всплыла страница из учебника, на которой был перечень всех составляющих Умиротворяющего бальзама. Она облегчённо вздохнула и благодарно улыбнулась Малфою.