Задумавшись, она не заметила, как разделась, и опомнилась только когда опустила ногу в бассейн, наполненный горячей пенной водой.

Как же хорошо.

Взяв одно из махровых полотенец, она выключила краны и медленно погрузилась в светло-голубую ароматную воду. Приятное тепло обволокло всё её уставшее тело; казалось, что оно проникает в каждую клеточку. Расслабленно потянувшись, Гермиона подложила свёрнутое валиком полотенце под голову, вздохнула и закрыла глаза.

В мыслях пролетела вчерашняя (или сегодняшняя?) ночь со всеми её приключениями. Телефонная будка, Отдел тайн, круглая комната с дюжиной одинаковых дверей... Одна за другой неудачные попытки, которые в итоге привели к обвалу.

А я ведь правда испугалась, когда всё начало рушиться. Ужасно испугалась...

И нелепо, и смешно.

Не открывая глаз, она вынула руки из воды и положила на бортики ванной. Послышался тихий плеск воды, но вот опять наступила тишина, и Гермиона вновь предалась размышлениям.

Наверное, в Министерстве сейчас целый переполох. Своим безумным вторжением мы подняли на уши всю охрану. И при всём при том даже не добрались до Комнаты смерти! Выходит, цель не достигнута, и нужно будет попытаться ещё раз.

Самое интересное, что теперь я думаю об этом как о своей собственной миссии...

Задвижка тихо открылась под действием бесхитростного заклинания, и Тео неслышно проник в ванную. Безмятежный вид ничего не подозревающей Гермионы немного умерил адское желание наброситься на неё, с самого утра бушевавшее в нём почти беспрестанно, и Тео принялся медленно расстёгивать рубашку, пытаясь хоть немного отвлечь себя посторонними мыслями.

Неудивительно, что его мысли текли в том же самом направлении.

Больше всего мне важно знать, почему охрана так отреагировала на наше появление. Неужели двое невидимых волшебников — интересно, эти придурки догадались по вспышкам заклятий, что нас там было двое? — могут представлять угрозу целому Министерству?

Он снял наручные часы и бесшумно положил на свободную полку этажерки. На глаза ему попалась волшебная палочка Гермионы, которую он хотел было убрать подальше, зная буйный характер её обладательницы, но вдруг его осенило.

Чёрт, да министерские просто были готовы к нападению! Охранники были повсюду, и стоило детектору обнаружить нас, как они налетели со всех сторон.

Но, дьявол их возьми, от кого они ждали этого нападения? Неужели от Пожирателей смерти?

Едва слышно плеснула вода: это чуть шевельнулась Гермиона, и Тео тут же забыл о Пожирателях и Министерстве вместе взятых.

— Как непредусмотрительно закрываться на одну несчастную щеколду, — негромко сказал он, подходя к краю борта и опускаясь на корточки рядом с Гермионой. — Особенно после моей записки и предупреждения насчёт третьего варианта.

Гермиона распахнула глаза, от неожиданности не сразу поняв, что оказалась наедине с таким желанным и оттого представляющим особую манящую опасность мужчиной. Теперь у неё, полностью обнажённой и прикрытой одной пеной, совершенно точно не было ни единого шанса на спасение. Резко очнувшись, она вскинула руки, но Тео без труда поймал их ещё у поверхности воды и сжал запястья.

— Сопротивление бесполезно, — сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Я хочу тебя и не намерен больше ждать.

— Нет, пожалуйста... — сбивчиво прошептала она, теряясь в собственных чувствах: тело мечтало о близости, а сердце заходилось от ужаса. — Прошу тебя...

— Просишь о чём? — хитро прищурился Тео. В расстёгнутой рубашке, сквозь которую можно было рассмотреть его идеальное тело с накачанными в меру мускулами, он выглядел просто умопомрачительно.

— Чтобы ты не... боже мой... — осеклась Гермиона, совершенно растерявшись, понимая неизбежность происходящего и удивляясь своему легкомысленному, опрометчивому поступку.

Хотя можно ли назвать его легкомысленным?.. Я ведь предполагала, что он попытается войти сюда.

Эх, пресловутая гриффиндорская смелость! Рискнула? Вот и получай сполна.

Она досадливо поморщилась, мысленно ругая себя и забыв о том, что Тео всё читает по её лицу.

Ты напугана и сердита, солнышко. Так не пойдёт. Это нужно исправить.

Он легко перехватил её запястья одной рукой, вызвав новый прилив паники, но другой неожиданно ласково провёл по шелковистым влажным волосам.

— Ничего не бойся, — мягко произнёс он, целуя Гермиону за ухом. — Поверь мне, милая, я обещаю, что не доставлю тебе ничего кроме удовольствия.

Его серьёзный тон подействовал на Гермиону успокаивающе, и она перестала вырываться, сдавшись на милость Тео, который, воспользовавшись моментом, вытащил её из воды и ловко завернув в банное полотенце. Затем, не дав ей возможности передумать, подхватил на руки и понёс прочь от бассейна, не обращая ни малейшего внимания на воду, стекающую на пол с её мокрой кожи.

Только не бойся меня. Ты ведь знаешь, что больше всего я хочу, чтобы ты мне доверяла.

— Ты назвал меня «милая», или мне показалось? — взволнованно прошептала Гермиона, слыша, как гулко бьётся её сердце где-то на уровне живота.

— Не показалось, — твёрдо ответил Тео, взмахом палочки трансфигурируя матрац для плавания в широкую кровать, и, наплевав на все сдерживающие мотивы, прямо на ходу впился в губы Гермионы жарким поцелуем.

Его требовательный, грубо-нежный поцелуй мгновенно вскружил ей голову, заставляя капитулировать. Пленительный запах его парфюма, который так ей нравился, добавил масла в огонь, а руки, крепко прижимающие к себе, окончательно свели с ума. Гермионе уже казалось, что они целую вечность добираются до постели, но вот одно движение — и не нужное больше полотенце было сорвано и заброшено куда-то в дальний угол. Гермиона почувствовала, как её открытая спина касается прохладного одеяла, и инстинктивно попыталась завернуться в него, но сильные руки, удерживающие её настойчиво, но аккуратно, не дали ей этого сделать.

— Это просто преступление, — произнёс Тео хриплым от волнения голосом, выпрямляясь, чтобы рассмотреть Гермиону с расстояния, — прятать от меня такую красоту.

Он ощупывал взглядом каждый открытый дюйм её тела, тяжело дыша от желания, но нарочно оттягивая момент, когда наконец позволит себе прикоснуться к ней по-настоящему. Густые каштановые волосы, разметавшиеся по подушке, длинные тёмные ресницы, изящная шея, хрупкие плечи, чуть вздымающаяся грудь, всё-таки прикрытая чёртовым одеялом, тонкая талия и стройные ноги, на которых блестят ещё не высохшие капельки воды...

Ты и правда божественна.

А Гермиона осмелилась наконец открыть глаза и сразу же поймала устремлённый на неё жадно-влюблённый взгляд: Тео буквально поедал её глазами. Она пунцово покраснела, но взгляда не отвела, отчаянно надеясь на то, что он не заметит её стеснения благодаря тому, что в этой части комнаты парил всего один канделябр, отчего освещение здесь было самым приглушённым.

Но Тео, конечно, всё прекрасно видел, правда решил не смущать это нежное создание, и без того сильно напуганное. Он так безумно хотел её доверия, её взаимности, что заставлял себя продумывать каждый шаг.

Поэтому ремень он расстёгивал так медленно, насколько позволяла его выдержка, и нарочно одной рукой. Другая уже стягивала с Гермионы одеяло, не спеша пробираясь под ткань, чтобы полноценно ощутить всю мягкость и теплоту её изумительного тела.

Но с каждой секундой его терпение убывало, движения становились более нетерпеливыми, и Гермиона, почувствовав эту перемену, снова зажалась. Однако на такой случай у Тео в запасе имелся проверенный метод: оставив лёгкий поцелуй на её лбу, он спустился к мочке уха, а через мгновение прикоснулся горячими губами к тому месту, где его поцелуи имели наибольший успех — её шее.

Бархатная кожа мгновенно покрылась мурашками, и Гермиона вся затрепетала от удовольствия, запрокинув голову, напрочь забыв про скованность и открываясь державшему её в своих объятиях парню, а он решил не упускать момент. Быстро расправившись со своей одеждой, он запустил руку под спину Гермионы и наконец откинул в сторону надоевшее одеяло. Конечно, можно было воспользоваться заклинанием разрезания, но он был настолько возбуждён, что мог промахнуться.