— Давай я отнесу их в библиотеку, а ты пока сбегаешь к профессору Флитвику, — рассудительно произнесла она и уже у двери добавила с загадочной улыбкой: — Тогда мы всё успеем.
— О! — только и выговорила Падма, хватая со столика свою волшебную палочку и спеша вслед за Полумной. — Ты самый замечательный человек на свете!
Она рванула вверх по лестнице, в кабинет своего декана на седьмом этаже; Полумна же неторопливо поплыла на четвёртый, похоже, абсолютно уверенная в том, что успеет доставить книги вовремя.
Вконец обессиленная бесплодными поисками какой-либо ещё информации о недосягаемом Отделе тайн, Гермиона вышла из Запретной секции и поплелась к столу мадам Пинс. Та испепеляла взглядом песочные часы: до закрытия оставалось четыре минуты, и в библиотеке не осталось никого, кроме Гермионы да троих когтевранцев-шестикурсников, бьющихся над астрономией. Едва Гермиона возникла в поле зрения библиотекаря, как та переметнула свой грозный взгляд-детектор с песочных часов на руки студентки, придирчиво всматриваясь, не захватила ли она какую-нибудь запрещённую книгу с собой. Гермиона, дивясь своему убийственному спокойствию, вызванному, скорее всего, усталостью, достойно выдержала этот обыск, и мадам Пинс с недовольным выражением лица (впрочем, иного у неё никогда и не наблюдалось) сунула ей под нос большой журнал, в котором скрупулёзнейшим образом отмечались все посещения Запретной секции. Гриффиндорка поставила подпись напротив своей фамилии и уже направилась к двери, как вдруг та отворилась, и в читальный зал неслышно вошла Полумна, левитируя перед собой небольшую стопку книг.
— Это ещё что такое? — мадам Пинс угрожающе поднялась из-за своего стола, но в силу её невысокого роста это действие не придало её виду ожидаемой свирепости. — Вы на часы смотрели, госпожа Лавгуд?
— Да, — невозмутимо ответила Полумна, составляя учебники на край огромного стола. — Эти книги от Падмы Патил. Она обещала вам...
— Я помню, — пресекла её мадам Пинс, пододвигая книги к себе и взмахом палочки открывая все форзацы сразу. Тем временем Гермиону, застывшую у выхода и наблюдавшую за тем, как библиотекарь записывает что-то в другой журнал, более толстый и потёртый, осенило: может, во время той битвы в Министерстве Полумна запомнила ещё какие-то детали касательно Комнаты смерти или Отдела тайн в целом? С её оригинальным мышлением и умением подмечать то, что другие не видели в упор, это было вполне вероятно.
Гермиона сделала ей знак идти следом и тихо повернула ручку двери. Вежливо попрощавшись с мадам Пинс, Полумна вместе с тремя задержавшимися когтевранцами вышла из библиотеки и, сияя улыбкой, приблизилась к Гермионе.
— Привет!
— Привет, Полумна, — несмотря на усталость, Гермиона решила не задавать вопрос сразу в лоб и первым делом участливо поинтересовалась: — Как твои дела?
— Хорошо. А вот ты сегодня опять задержалась здесь допоздна, — опечаленно произнесла Полумна, качая головой, и повела рукой в сторону входа в библиотеку. Потом вдруг сунула её в карман мантии. — Не может быть... Похоже, я забыла свои очки... А так хотелось посмотреть на мозгошмыгов! Я уверена, их полным-полно вокруг твоей головы.
Гермиона не смогла сдержать улыбку.
— Да, наверное, потому что мой мозг совсем отказывается работать последнее время... Полумна, помнишь, мы сражались в Министерстве с Пожирателями смерти?
В серебристо-серых, чуть выпуклых глазах не мелькнуло и тени удивления от прозвучавшего вопроса.
— Помню, конечно, — ответила она будничным тоном, словно речь шла о погоде за окном. — Я тогда, кажется, не успела запечатать одну из дверей в комнате с мозгами, меня атаковал один из Пожирателей, и я отключилась... Очень жаль, кстати. Мозги — увлекательнейший предмет для изучения, правда? Как и арка смерти. Как думаешь, люди, исчезнувшие за завесой, не имеют шанса вернуться?
— Думаю, нет, — вздохнула Гермиона с грустью от воспоминаний и одновременно облегчением, вызванным точным попаданием Полумны в тему, которую она и хотела обсудить. — Иначе Сириус бы уже сто раз вернулся.
— Дааа... — протянула Полумна, и её собеседница поспешила добавить:
— Ты помнишь, что там находилось? В Комнате смерти? Большой амфитеатр, суживающийся книзу и образующий пустое пространство, в центре которого платформа; на ней арка...
— ...а в арке голоса, — задумчиво отозвалась Полумна.
— И больше ничего? — терпеливо уточнила Гермиона. — Может, в Комнате были ещё какие-то сооружения или предметы?
— Ничего такого не помню, — она пожала плечами и взялась одной рукой за перила лестницы. Потом внезапно заглянула Гермионе в глаза. — А вы что, хотите спасти крёстного Гарри?
У Гермионы пропал дар речи. Всё-таки Полумна умела ставить в тупик своими в чём-то наивными, но такими прямыми вопросами. После гибели Сириуса, угнетённая видом Гарри, разбитого и безучастного ко всему, Гермиона проштудировала не один десяток книг в поиске хоть какого-то разъяснения принципа действия арки, но всё оказалось безрезультатно. Как два с половиной года назад, так и сейчас скудные сведения, почерпнутые из хранящихся в Запретной секции книг, давали понять, что способов вернуть человека из арки, этой ловушки мира смерти, не существует.
— Эээ... Полумна, это невозможно, — сказала она как можно мягче. — К сожалению.
Полумна тоже ничего примечательного не помнит. Но где в этой Комнате смерти, позвольте спросить, располагаются останки Волан-де-Морта? Не на скамье же амфитеатра, в конце концов...
Она взглянула на Полумну. Та, как ни в чём не бывало, настукивала пальцами по перилам какую-то смутно знакомую мелодию. Гермиона решила предпринять последнюю попытку.
— А ты случайно не помнишь, где находилась эта комната с аркой? Если смотреть, к примеру, от Комнаты ума, в которой мы побывали сначала?
Полумна достучала свой ритм и, не моргнув глазом, сказала:
— Справа, через одну дверь.
— Точно? — Гермиона никак не ожидала такого быстрого и однозначного ответа.
— Да. Мозги, а особенно лезущие из них мысли меня весьма заинтересовали, и первое время я даже подумывала уговорить папу, чтобы он через своих знакомых в Министерстве добыл разрешение на посещение этой Комнаты... Поэтому, когда ты пометила её огненным крестом, я постаралась запомнить её расположение относительно следующей комнаты — так, на всякий случай, вдруг бы пригодилось. А следующей как раз была Комната с аркой, — сказала она доверительным тоном, но тут же вздохнула. — Правда, потом я поняла, что Отдел тайн — на то он так и называется: «тайн», чтобы туда не входил кто попало, а изучением артефактов там занимаются специально подготовленные люди, невыразимцы...
— Да, ты права. Спасибо, Полумна, ты очень мне помогла. — Гермиона поправила ремешок сумки на плече и шагнула к лестнице, ведущей наверх. — Пойдём по гостиным, а то уже действительно поздно.
— Не стоит благодарности, — с улыбкой отмахнулась та, вприпрыжку нагоняя Гермиону. — Мы же друзья, а друзья должны помогать друг другу.
У Гермионы в груди разлилась волна тепла, а в глазах защипало. Кроме Хагрида и погибшего Добби, Полумна Лавгуд была самым трогательным существом, которое она знала.
Следующие два дня, пришедшиеся на начало недели, Гермиона была так занята, что не могла улучить и минутки свободного времени для того, чтобы пересечься с Ноттом и хотя бы в двух словах передать ему точное местонахождение входа в Комнату смерти. Более того, за эти дни она не встречала его даже в Большом зале, но это и немудрено: дополнительный урок по нумерологии стоял в расписании очень рано, поэтому вместо того, чтобы спускаться вниз, она забегала прямо на кухню к эльфам, а на обед и ужин, засидевшись с многочисленными домашними заданиями, приходила так поздно, что за столами Большого зала уже почти никого не было.
В среду утром она наконец застала Нотта за завтраком. Сегодня первым уроком у неё было окно, а потому она весело болтала с Джинни о всякой чепухе, планируя после звонка подняться в библиотеку и спокойно дописать незаконченное сочинение по истории магии. Глядя, как Джинни расправляется со своей творожной запеканкой, Гермиона чуть сместилась на скамье, сев вполоборота, и украдкой обернулась на стол слизеринцев. Тео был там, неспешно попивая кофе, держа в одной руке чашку, а в другой — «Ежедневный пророк». Выглядел он как типичный английский джентльмен, наслаждающийся лёгким завтраком, который даёт силы на предстоящий трудный рабочий день.
