Гермиона улыбнулась уголком рта и поспешно отвернулась.

Да уж, аристократическое происхождение и правда ничем не искоренить. Раньше бы я посмеялась и забыла об этом, а сейчас...

Всё-таки он удивителен. В нём идеальна каждая мелочь, начиная с того, как он держит эту кофейную чашку, и заканчивая творческим беспорядком у него на голове.

Моё наваждение, от которого я не хочу избавляться.

И вдруг ей в голову ударила шальная мысль. Тактично дав подруге дожевать кусочек запеканки, она выпалила на одном дыхании, волнуясь как никогда:

— Джинни, как бы ты отнеслась к тому, если бы я стала встречаться с человеком, который тебе... скажем так, неприятен?

— С Филчем что ли? — расхохоталась Джинни, видимо, не восприняв вопрос Гермионы всерьёз. — Если этот человек не будет тебя обижать, а также никоим образом затрагивать мои интересы и мешать нашей с тобой дружбе, то чёрт с ним — я не против!

Она задорно подмигнула Гермионе, доставая из сумки тёплый вязаный жилет, очередной шедевр миссис Уизли, и набрасывая его на плечи. Большой зал не был оборудован каминами, и потому здесь было чуть прохладнее, чем в факультетских гостиных.

Эх, Джинни, боюсь, что как раз он и помешает нашей дружбе...

И почему я должна выбирать?

Потому что он слишком упрям, чтобы сдружиться с вами.

— Ладно, я в библиотеку, — сказала Гермиона, поднимаясь с места. Скользнув взглядом по Джинни, она подумала, не спросить ли и её о Комнате смерти, но моментально отбросила эту идею. Во-первых, у проницательной Джинни, в отличие от Полумны, такой вопрос явно вызвал бы подозрения, а, во-вторых, тогда в Отделе тайн ей сломали лодыжку, и от болевого шока она вряд ли запомнила что-то существенное. — А ты чем займёшься?

— Я хотела немного полетать, размять косточки, — Джинни сладко потянулась, а потом решительно встала вслед за Гермионой, и они вместе направились к выходу из зала. — После еды вечно хочется спать, так что надо прогнать сон.

Гермиона чуть притормозила у дверей, напоследок бросив незаметный взгляд на слизеринский стол, однако Нотта уже и след простыл.

— Ну, тогда до встречи на древних рунах, — сказала она Джинни.

— До встречи!

Словно в противовес лёгкому утру остаток дня прошёл в делах и заботах — как учебных, так и организационных. Сразу после уроков состоялось собрание старост, на котором Макгонагалл давала ребятам строгие наставления, касающиеся возможного поведения студентов в преддверии Дня всех влюблённых.

— Будь моя воля, я бы вообще вычеркнула этот Валентинов день из календаря школьных праздников, — жёстко сказала Макгонагалл, и её губы сжались в тонкую линию. — Любовь — это, конечно, прекрасно, но безумная лихорадка, которая охватывает учеников даже с самых младших курсов, ежегодно выходит нам боком. Так вот, учтите, — тут она, будто уловив какое-то движение, сурово посмотрела поверх очков на Падму и Дина, который заменил Невилла на посту старосты Гриффиндора, — Амортенция и набор «Чудо-ведьма» от близнецов Уизли — да-да, я знаю и об этом — далеко не самое страшное. Страшнее то, что иногда подростки, одержимые идеей привлечь к себе внимание, готовы пойти на более радикальные меры.

— Профессор, — подал голос Стюарт Акерли, в свою очередь сменивший Энтони Голдстейна; он был пятикурсником и только осваивался в должности старосты, — неужели были случаи применения Империуса?

Малфой помрачнел, Дин кашлянул в кулак, пытаясь таким образом скрыть смех; новая староста Пуффендуя, тоже пятикурсница Элеонора Брэнстоун с непониманием взглянула на Джастина Финч-Флетчли, а Трейси Дэвис наконец оторвала глаза от пола и изумлённо воззрилась на Акерли. Поймав её взгляд, Гермиона почувствовала укол ревности, который успел стать привычным в присутствии этой девушки, и тоном Макгонагалл мысленно произнесла:

Могу побиться об заклад, что, к примеру, мисс Дэвис с радостью бы воспользовалась каким-нибудь зельем из «Чудо-ведьмы», а то и всеми сразу, только бы охмурить мистера Нотта...

— Нет, до Непростительных заклятий ещё не доходило, слава Мерлину, — с расстановкой произнесла уже сама директриса, отметив про себя различную реакцию студентов на реплику Стюарта Акерли. — Но Умопомрачающие чары применялись неоднократно. Так что я прошу вас быть внимательнее к своим подопечным, особенно, — она выдержала паузу, — к девочкам. Ради внимания понравившегося мальчика молодые леди способны на самые непредсказуемые действия.

На этот раз уже не только Дин боролся со смехом: Гермиона тоже заулыбалась, вспомнив о Ромильде Вейн, два года назад настойчиво, но напрасно добивающейся расположения Гарри после того, как «Пророк» провозгласил его Избранным. Сейчас Ромильда училась уже на шестом курсе, и у неё отбоя не было от поклонников, поэтому на сей раз она бы вряд ли стала использовать любовное зелье.

После собрания все старосты, не считая Трейси, побрели в библиотеку — домашних заданий хватало по горло, и хочешь не хочешь надо было к ним приступать. Шурша пергаментами и скрипя перьями, ребята корпели над сочинениями, задачами и докладами с тем самым усердием, что присуще старшекурсникам, которые скоро закончат школу и которым, возможно, больше никогда не доведётся делать уроки. Правда, Гермиона выполняла задания с характерной ей добросовестностью не только по этой причине, а также просто потому, что не могла иначе. Как следствие, к восьми вечера в библиотеке из всей первоначальной компании остались только она да Малфой; потом и тот ушёл.

Гермиона уже в прямом смысле клевала носом, когда мадам Пинс голосом вокзального диктора сообщила, что до закрытия библиотеки осталось полчаса. Ученики, вразброс сидящие по всему читальному залу, завозились, собирая сумки. Пока мадам Пинс сверяла список выданных сегодня вечером книг с тем, что ребята складывали ей на краешек стола, в дверь тихонько просочилась Джинни и, налетев на Гермиону как ураган, беззвучно прошипела ей на ухо:

— Это ещё что такое?! Ты решила окончательно угробить своё здоровье?

— Джинни, столько уроков... — Гермиона повела рукой в сторону разложенных на столе учебников и свитков пергамента.

— Нечего было набирать себе тысячу и один предмет, — свирепо отозвалась та.

— Мне совсем чуть-чуть осталось дописать.

— И слышать ничего не хочу! — Джинни была непреклонна. — Мы же только сегодня утром обсуждали правильный режим дня, а тебя опять не было за ужином! Такими темпами вместо библиотеки ты пропишешься в больничном крыле. Живо собирайся!

У Гермионы больше не осталось аргументов в свою пользу, равно как и сил препираться с напористой Джинни, которая, к тому же, была права. Поэтому она безропотно сложила все свои принадлежности в сумку, сдала книги мадам Пинс и поплелась вслед за подругой к выходу.

— А как ты меня нашла? — спросила она уже у портрета Полной Дамы, в глубине сознания запоздало отмечая, что вопрос, в общем-то, был риторическим.

Джинни недовольно хмыкнула.

— Астория сказала. Но, по большому счёту, тут к прорицателю не ходи — и так понятно, что Гермиона Грейнджер может застрять только в библиотеке.

Гермиона слабо улыбнулась и вдруг почувствовала урчание в животе.

— Я, наверное, оставлю сумку и загляну на кухню к эльфам, — со вздохом сказала она. — Есть охота...

— Ещё бы! — фыркнула Джинни, пролезая в проём.

— А, кстати, где все? — Гермиона обвела уставшим взглядом пустые кресла и диваны гриффиндорской гостиной. — Половина десятого, а в гостиной никого.

— Гуляют, — ответила Джинни, подходя к окну и выглядывая на улицу. Там снова хлопьями шёл снег, и тёплый бледно-жёлтый свет из окон Хогвартса придавал искрящимся сугробам какой-то неземной вид. — Наша квиддичная команда, включая Дина с Падмой, вроде на катке. Полумна у Хагрида, и Несси с ней увязалась. Астория, после того как сказала мне про тебя, отправилась куда-то со своим Малфоем... Вот, собственно, и всё. А, вон ещё малыши на санках катаются, иди глянь.

— Первогодки на улице так поздно?! — спохватилась Гермиона, в мгновение ока оказываясь у окна.