Шаня подумала, что можно попросить Семёна остановиться, хоть и понимала, что это её не спасёт. Только вместо “не надо” она почему-то сказала “мразь” и резко попыталась вскочить.

Семёна это только разозлило. Он схватил её за шею и сильно сжал, заставляя прекратить жалкие попытки вырваться. “Молния”, не выдержав напора, всё-таки расстегнулась.

Голос куда-то пропал. Всё, на что хватило сил – слабый стон, переходящий в хрип. В раскалывающейся голове мелькнула мысль, что после такого – только в речку и дорога.

А еще Шаня успела подумать, что без толстовки очень холодно.

Она решила зажмуриться, чтобы не видеть собственного позора. От ощущения полнейшей беспомощности хотелось завыть, да только голос-то пропал. Никто так и не пришёл на помощь. Никто...

- Отпусти её!!!

Шаня открыла глаза так резко, что голова чуть не взорвалась от боли. Шмеленкова сначала решила, что сошла с ума, если ей мерещатся голоса спасителей. Кто мог примчаться на помощь к берегу реки, кто мог узнать, что она здесь? Чип и Дейл? Водяной?

Через секунду Шаня поняла, что её больше никто не держит. Она попыталась вскочить на ноги, перекувырнулась через себя и только потом с трудом поднялась. Колени тряслись, а перед глазами всё поплыло. Отступившая головная боль только усиливалась.

Семён с безумным воплем бросился на кого-то, с кем-то сцепился. Шмеленкова ничего этого не видела, она с трудом различала силуэты, потому что всё казалось размытым.

Кажется, Семён повалил кого-то на траву и пинает. Вдруг сам Семён, издав какой-то непонятный писк, шлёпнулся на землю. Шаня, едва соображая, что происходит, прищурила глаза, чтобы лучше видеть, но это ей не помогло.

В этот момент в её голове появилась запоздалая мысль, что нужно бежать. Видимо, инстинкт самосохранения просто сломался.

Чуть не упав, Шмеленкова пустилась в бегство. Красная толстовка осталась лежать на примятой траве.

Ноги почти не держали Шаню. Она не понимала, что бежит не к насыпи, а прямо к воде. Она почти ничего не видела. Перед глазами плясали огненные круги. Лёгкие вдруг как будто сдавило, и она не смогла вдохнуть.

Пошатнувшись, Шаня остановилась, хватаясь руками за бока. В этот момент её правая нога заскользила вниз по глинистому берегу, и Шмеленкова, потеряв равновесие, полетела в ледяную воду.

Холод мгновенно пробрал её до костей. Футболка, шорты и волосы моментально промокли. Вскрикнув, Шаня начала барахтаться, пытаясь выбраться из реки, но ноги проваливались в илистое дно. Заледеневшее тело шевелилось с трудом.

Вдруг какая-то неведомая сила выдернула Шаню из воды. Упав животом на траву, Шмеленкова закашлялась. Кто-то тут же принялся поднимать её.

- Всё, всё закончилось... Стоять-то можешь? – сбивчиво бормотал неведомый спаситель. Знакомый голос...

Шаня с усилием подняла голову. Взгляд всё-таки сфокусировался. На неё испуганно смотрели серые глаза.

- Ваня, – только и смогла выговорить Шмеленкова. Зубы стучали от холода.

- Ты зачем в реку прыгнула? Простудишься ведь, – как-то ошалело пробормотал Ваня Травкин и неожиданно крепко прижал Шаню к себе. Шмеленкова почувствовала, что его трясет не меньше, чем её. А еще – что он тёплый. Даже горячий.

- Господи, одни проблемы от тебя, Шмель, одни проблемы, – дрожащим голосом говорил Ваня, гладя её по спине.

Шаня хотела было сказать, что всё в порядке, но вместо слов получились сдавленные всхлипывания. Не выдержав, она вдруг уткнулась лицом в Ванину футболку и разрыдалась.

====== Часть 23. На заброшенной дороге ======

- Ты понимаешь, уж такого я от него точно не ожидала, – жаловалась Шаня, сидя на Розиной кровати и обнимая хозяйку комнаты. – Я думала: ну Семен, ну забавный парень, пухлый и смешной, поболтать с ним весело. А тут – хренак! – и такое.

Роза с самым серьёзным видом слушала и кивала.

- Эй, лошина! – крикнула она в дверной проём. – Принеси шоколад!

- С чего бы? – поинтересовался Ваня.

- Ты даун, что ли? – возмутилась младшая Травкина. – У Шаньки вон психологическая травма!

- Ей принесу. А ты-то здесь при чём? – удивился Иван.

- Не спорь и тащи сюда шоколад! Так надо! – крикнула Роза, для убедительности топнув ногой. Что-то пробурчав, Ваня начал спускаться по лестнице вниз.

- Я сама не думала, что пузик у нас такой мудак, – честно сказала Роза, почесав голову. – Увижу – кастрирую кобеля! Но вчера, конечно, был звездец полный. Как вы пришли, как это началось...

Шаня фыркнула. Травкина ничуть не преувеличивала. Когда Ваня вчерашним вечером привёл промокшую и дрожащую Шаню домой, началось что-то невообразимое, Содом и Гоморра, полнейший хаос, седьмое пекло... В общем, сравнений подобрать можно много.

- Оаааааааай! – нечеловеческим голосом заверещала баба Лоло, схватившись за сердце. – ОАААЙ, я знала, что это не доведёт до добра! ОАААААААЙ, я чувствовала, шо мальчик-то одержим! Оаааааай, это знак! Грядёт конец! Конееееееец!

- Какой нахуй конец?! – взревела побагровевшая баба Нюра, с силой треснув ладонью по столу и поднимаясь со стула. – А ну давайте мне этого насильника сюда! Я с ним сейчас поговорю!

- Умоляю, не надо, – пискнула бледнеюще-краснеюще-зеленеюще-синеющая Вера Долдонова. – Я... Мы... Не... Не...

- Тише, Верочка, тише, ты не виновата, – засуетилась Ольга, обмахивая грязной салфеткой собиравшуюся разреветься подругу. – Ванечка, где Семён?

- Он убежал. Когда я вытащил Шаню из реки, на берегу его уже не было, – мрачно сказал Иван.

- А кто, простите, виноват?! – прокаркал Николай Травкин. – Кто воспитал этого жирного отброса общества?

- Господи! – надрывно завопила Вера Долдонова и истерически зарыдала, ломая руки.

- Я пошёл! – заявил Миша Раздолбаев, сжимая кулаки и выскакивая из-за стола. – Я найду его и переломаю все кости!

- Я с тобой! – воинственно рявкнула Сара, поднимаясь и хватая нож.

- Сарочка, Миша, постойте! – попыталась вмешаться Мария Шмульдина, которая в тысячный раз пожалела, что пришла на пьянку. Никто её не послушал. Рыжеволосые друзья Шани устремились к воротам.

- Бу-бу-бу зарываетесь! – начал грозно бубнить Долдонов и замахал кулаками на Николая, который, несмотря на свою болезненную худобу, был явно выше и крупнее.

- Я?! Это вы что-то попутали! – гавкнул Николай и вдруг толкнул Долдонова в плечо. Тот с поросячьим визгом сел прямо на землю. Травкин с абсолютно неадекватным видом пошёл к нему.

- ГОСПОДИ! – перестав плакать, истошно заорала Вера.

- Коля, остановись! Ты пьян! – взвизгнула Ольга, бросаясь на мужа и повисая на нём.

- Я не намерен терпеть этих людей в своём доме! Одни убытки! – кричал Николай, яростно вырываясь. – Если бы Ваня не успел, у нас были бы огромные проблемы со Шмеленковыми! Нам пришлось бы выплачивать компенсацию! Оплачивать лечение! Оправдываться, в конце концов! Ведь мы за эту Шаю отвечаем!

- Она Шаня, выучите вы уже, как её зовут! – визжала Ольга, начиная душить Травкина. – Вера!!! Хватай мужа и бегите!

- Я не знала, я не знала, Боже мой, я не думала! – в каком-то исступлении вопила Вера, стуча себя по голове.

- Бу-бу-бу моей ноги бу-бу не будет! – заявил Долдонов, поднимаясь на ноги и отряхиваясь.

- Скатертью дорожка, – буркнула совершенно пьяная Таисия, вертя в руке вилку.

- Сейчас ты вообще без ног останешься! – в припадке ярости закричал Николай, желтея ещё больше и пытаясь отцепить от себя жену. – ВОН ОТСЮДА!!!

- Ваня, уведи уже Шаню в дом, – посоветовала Мария Шмульдина, осторожно выходя из-за стола и перешагивая через деда, который без сознания валялся рядом с бутылкой. – Она же простудится. Если тут... ээ... такое дело, что никто не может позаботиться, я сейчас могу забрать её к себе.

- Спасибо, – рассеянно поблагодарил Иван. Шаня наблюдала за происходящим с совершенно отсутствующим видом.

- Коля! Коооооля! – дико верещала Ольга, не отпуская Николая, потому что тот отчаянно рвался в бой.

- Вон! Вон!!! – хрипел Травкин, выкатывая глаза.