- Пойдём, пойдём! – всхлипывая, дёргала Вера мужа за рукав.

- ОААААЙ, это предзнаменование! – надрывалась Лоло.

- Заткнись, – сурово говорила ей баба Нюра. – Вы как хотите, а я пошла искать кобелину.

- Стойте! – услышав, прокричала Ольга. – Вы же его убьёте!

- Очень хорошо! – со странным смехом заявила Таисия и икнула.

- Знаете что, вы совершенно зря подняли шум! Она сама подала ему повод! – заявила вдруг Даша, про которую все забыли.

- Что ты сейчас сказала? – ледяным тоном поинтересовался Ваня, поворачиваясь к ней. – Повторишь это – и...

Но Ивану не потребовалось продолжать фразу, потому что из чайного домика вылетела Роза с топором в руках.

- Что ты, сучка крашеная, пискнула?! – рявкнула она и бросилась на Долдонову, замахиваясь. Та оглушительно завопила и понеслась прочь.

- Не смейте меня останавливать! Эта сопля мне сама подала повод! – орала Роза, не отставая и размахивая топором.

Даша пулей помчалась к калитке, а за ней побежала и Вера, за руку тащившая Долдонова, который возмущался и потрясал свободным кулаком. Вслед за ними летела озверевшая Роза. Ольга хотела было остановить дочь и совершила ужасную ошибку, отпустив мужа. Николай сразу же схватил стул и с визгливо-каркающими проклятиями устремился за ними.

- Конец света пришё-ооол! – торжественно возвестила Лоло, бухнулась на колени и начала призывать Сатану.

Мария Шмульдина насмотрелась на всё это вдоволь и решила, что с неё хватит. Она уверенно взяла за руку ничего не соображающую Шаню и повела к себе домой. Ваня пошёл за ними, не решаясь бросить Шмеленкову одну. Более того, оставаться на своём участке, который превратился в загон для буйных больных, он не собирался.

Прижавшись к забору, чтобы не попасться на глаза Долдоновым и Травкиным, которые с невероятными воплями, рёвом и криками носились по улице, Марии удалось добраться до своей калитки. Её руки немного дрожали, когда она набирала код.

- Чтобы я еще раз пришла на пьянку... – еле выговорила она.

- Не советую, если хотите жить, – тяжело вздохнув, сказал Ваня.

Шаню отправили принимать горячую ванну, потом выдали ей фен, полотенце и Сарочкину одежду, а затем усадили на кухне и напоили горячим чаем. Только после этого она более или менее пришла в себя.

- Спасибо, что приютили. Вы, наверное, теперь продадите дом, – невесело усмехаясь, обратилась она к Марии Шмульдиной.

- Я была бы рада, но уже не выйдет, – вздохнула та. – А еще была бы рада, если бы моя дочь вернулась домой.

- Она ведь... пошла убивать Семёна? – напрягаясь, вспомнила Шаня.

- Она за тебя любого убьёт, – покачала головой Мария. – Честное слово, лучше бы твои родители оставили тебя нам.

Неделю назад Ваня бы согласился с ней. Но только не сейчас. Только не после всего, что произошло и что он понял за это время.

Шмеленкова подняла глаза на сидевшего напротив Травкина. Только тогда она обратила внимание на его разбитую губу и глубокую царапину на щеке. След от сражения с Семёном. Надо бы что-нибудь сказать, что ли...

- Ваня! – окликнула его Шаня. – А ты был прав, от меня одни проблемы. Это... Спа-си-бо тебе, что спас меня и мою честь.

- Я жалею, что не переломал этому скоту руки, – сквозь зубы выговорил Ваня.

- А я так просто слабое чмо, как скажет Роза, – вздохнула Шмеленкова, потирая лоб. После горячего чая с сахаром головная боль наконец-то согласилась отступить.

- Пф. Шань, ты всё-таки девушка, а он тяжёлый кусок жира. Ты в принципе не можешь быть сильнее, – сказал Травкин. – Слишком уж ты самоуверенная.

- Не занудствуй, и так плохо, – кисло улыбнулась Шаня. – Предупреждал же меня Миша... И ты. Тоже. Предупреждал.

- Да мы с ним дебилы полнейшие, – вдруг тоскливо сказал Травкин. – Мы оба подозревали, что этим всё кончится, но поверить, что он это сделает... Кретины тупые, короче. Думали, что он не решится, вот и не могли нормально предупредить.

- Он... Он говорил вам, что собирался сделать, да? – спросила Шаня, припоминая разговоры с Раздолбаевым.

- Мне говорил, я рассказал Мише. Мы думали, что он все-таки шутит, – вздохнув, отозвался Ваня.

Шаня вдруг вспомнила, как они с Розой тайно пробрались в дом Долдоновых. Тогда ей удалось подслушать обрывок какого-то диалога. Как оказалось, разговор этот был судьбоносным. Ваня говорил что-то про “только попробуй”, Семён называл его рыцарем хреновым.

- Это тогда, у него в комнате было? – спросила Шмеленкова.

- Не совсем. Первый раз он намекнул мне на это, когда ты прыгнула с крыши сарая и повредила ногу. Мы с ним дотащили тебя до комнаты, а потом он мне по секрету заявил, что собрался тебя... ну, ты поняла. Я еще, по-моему, потом советовал тебе быть осторожнее, но тогда я просто сказал это на всякий случай. Я думал, он, как обычно, хрень всякую несёт, башкой не думая. А у него в комнате мы этот разговор продолжали, пока не вломились вы с Розой.

Шаня значительно покачала головой и уставилась в свою почти пустую кружку, наклоняя её и наблюдая, как переливается крепкий чёрный чай.

- Вот оно что, – задумчиво сказала она. Повисла тишина.

- Шань, – начал Ваня, запнулся, но продолжил говорить, – Шаня, ты, в общем, прости. За мой дебилизм, занудство, наезды и за всё остальное.

От неожиданности Шмеленкова разжала пальцы, и кружка громко стукнула по столу. Пару секунд она не знала, что сказать и как вообще реагировать.

- Ты меня тоже... Если начну перечислять, за что, сидеть будем до вечера, – наконец отозвалась она, посмотрела на Травкина и вдруг рассмеялась.

Эта её беззаботная улыбка и жизнерадостный смех, которые раньше Ваню (как он думал) раздражали, показались удивительно красивыми. Глядя на неё, он не мог не улыбнуться в ответ.

- И ещё... А я всё-таки рад, что ты живёшь у нас, – продолжил Ваня, комкая салфетку и отводя взгляд. Почему-то произносить хорошие, тёплые слова было непросто. Но не сказал бы он ей то, что давно уже хотел сказать, – чувствовал бы себя более чем ужасно.

- Не поверишь, но я сама рада. Несмотря на то, что всех уже достала, – фыркнула пораженная Шаня. – Ты был прав, от меня проблем дохрена и больше.

Трогательное объяснение прервал звонок в домофон.

- Вернулись, – облегченно вздохнула Мария Шмульдина, нажимая кнопку. Про Долдоновых или Травкиных она бы так говорить не стала, поэтому Шаня догадалась, что явилась Сара. Причём не одна.

- Мы не нашли подонка! – с порога воскликнула запыхавшаяся Сарочка, сжимая в руке нож.

- Если он покажется мне на глаза, его родители за лечение не расплатятся, – совершенно жутким нераздолбаевским тоном произнёс Миша.

- Присоединяюсь, – процедил Ваня.

- Повезло тебе, Шанечка, с друзьями, – покачала головой Мария, решив оставить объяснения с дочерью на потом. Хотя, видимо, аргументы вроде “девочки так себя вести не должны” давно уже не действуют.

- Ребят, я вас обожаю, – честно и от всей души заявила Шмеленкова. – Ну кто еще будет ночью носиться по посёлку и искать Долдонова?

- Шаня, ты тут! – в два голоса воскликнули Сара и Миша, бросаясь к ней.

- Ну ты как? Это дерьмо на ножках тебя покалечить не успело? – с тревогой спрашивала Шмульдина, зачем-то ощупывая Шаню. Марии оставалось только развести руками и поразиться словарному запасу Сары. Она и не догадывалась, что это была лишь малая часть...

- Я отделалась лёгким испугом, – хмыкнула Шаня. – Настолько лёгким, что упала в реку. Если бы не Ваня, Семёну мстила бы моя неупокоенная душа.

- Шаня, прости-прости-прости! Мы не должны были отпускать тебя одну! – суетился Миша, из-за сильного нервного напряжения бегая вокруг стола. – Если бы Ваня не успел, я бы от горя совершил харакири, клянусь! Но предварительно четвертовал бы это животное. Я должен был сразу объяснить тебе нормально, но мы с Ваней думали, что он шутит, получилась бы клевета и поливание грязью...

- Так вы знали и не сообщили нам? – напряглась Сара, поднимая голову. – Вы должны были сказать, даже если у вас было хоть малейшее подозрение! Вы чем вообще думали?!