Напарник завозился, уперся в пол и дернулся.

– Отпусти, задушишь!

Йонге разжал руки. Рудольф приподнялся, ошалело потряс головой и уставился сквозь стену. Наискось по ней шла трещина. Йонге панически глянул себе под ноги – но шахты там не было, лифт отрезало аварийным стопором вместе с футляром.

Напарник с хрипом откашлялся.

– Господи боже, теперь я точно обосрался.

– Как это… Это же просто… всех законов…

Йонге поймал себя на беспомощном бормотании и замолчал. Растерянно оглянулся. Парус по-прежнему простирался, насколько хватало глаз. Теперь, без дорисовки “Фелиции”, трудно было разглядеть его структуру. Но зато вместо сотового блока станции висела изуродованная дырами конструкция.

Почему-то не сбросилось большинство ярусов, и Йонге представил, какая сейчас там творится паника. Выпнутые в открытый космос футляры парковок добавляли хаоса.

– Йонге, – позвал Рудольф. – Слышь, Йо, слышь, ты мне скажи, что я сплю, и вся эта срань мне мерещится, а?

Йонге машинально пощупал шею, наткнулся на кровавую коросту. Услышав резкий выдох, он мигом обернулся и тут же вздрогнул сам.

Аннели стоял в двух шагах впереди, широко расставив ноги. До “Фелиции” ему оставалось едва ли десять метров.

– Зараза, – процедил Рудольф. – Только же валялся.

Второй запасной пандус “Фелиции” медленно открывался. Аннели похлопал себя по бедрам, снял один за другим два блока и привычным быстрым движением собрал в УКД.

Йонге шагнул вперед и ударил в стену. С яута сталось бы вылезти во всем великолепии, покрасоваться в сиянии славы.

– Аннели!

Майор не обернулся.

– Аннели, я отдам вам чертовы координаты! – он снова ударил в стену. – Руди! Ты их слышишь? Пусть не вылезает! Йезус Мария, что он вообще натворил?

Рудольф не ответил. Йонге обернулся и увидел, как механик, сжав голову руками, изо всех сил жмурится и бормочет себе под нос. Сам Йонге не слышал ни малейшей доли синхрона. Он метнул взгляд на “Фелицию” – но проход оставался темным.

– Аннели! – вновь заорал он. – Эй, майор! Твою мать! Обернись!

Не оглядываясь, майор вывернул руку назад, отгибая запястье. Йонге прыгнул в сторону, вновь сбивая напарника с ног. Рудольф изумленно охнул, ударившись о стену. В противоположной стене со щелчком появилась аккуратная круглая дырка. Пол больно ударил в копчик.

– Ах ты паскуда! – взвыл Йонге.

Аннели все-таки обернулся к ним. Развернулся в полкорпуса и двумя плавными шагами оказался возле лифта. Свободной рукой хлопнул на стену лист-копирку. Клавиатура тут же подсветилась, предлагая заполнить пустые ячейки.

– Пиши!

Йонге суетливо завозился, буквально отпихиваясь от напарника. Проход на борту “Фелиции” засветился. Майор обернулся и нажал на спуск. Вокруг прохода вспыхнула радужная пленка защиты.

– Эй там! – гаркнул Аннели. – Я вышибу твоим приятелям мозги! Сиди и не рыпайся!

Подсвеченный проход оставался пуст. Йонге поднялся и встал ближе к стене, пытаясь загородить напарника. Майор удовлетворенно кивнул, но УКД так и не убрал. Синтетическая рука даже не думала опускаться под весом оружия. А синтетическому самообладанию было совершенно плевать на события, только что потрясшие до самых основ всю физику космоплавания.

– Груз! – повторил Аннели. – Мозги вышибу! Почему вы, черт вас дери, не сдохли в этом разломе? Должны были сдохнуть!

– Возле Ахерона! – выкрикнул Йонге. – Я дам координаты!

Люк оставался пустым. Йонге торопливо тыкал, заполняя ячейки, сбивался, стирал и начинал заново. Майора уже перекосило так, что подергивался уголок рта.

– Живее!

– Да я не могу так быст-тро… – заикание вышло правдоподобно. – Мой глейт-тер… Я без нег-го… Нест-таби…

В добавок к заиканию у него тоже начал подергиваться уголок рта. На борту “Фелиции” все-таки что-то двигалось. И даже паскудная синтетическая пятерня Аннели, развернутая в огнестрел, не вызывала такого страха, как черная угловатая фигура, выползающая в проход.

– Я протестую, – просипел Рудольф с пола. – Не давай ему, Далине, я тебя уважать перестану!

– От-тстань! – Йонге скопировал истеричную интонацию жаки. – Я жить хочу!

– Правильный выбор, – прошипел Аннели. – Шевелись, плесень!

Через силу набирая координаты, ведущие хрен знает куда, Йонге окостенело пытался сообразить, кто затаился у них на корабле и почему от него тянет таким удушающим мертвенным страхом.

Он все еще думал, когда силуэт медленно поднял длинный иззубренный хвост с полуметровым клинком на конце.

– Г-готово, – выдавил он.

Координаты светились голубым. Аннели повернул голову еще на пару градусов и прикипел взглядом к длинным рядам цифр.

– Я не поленюсь проверить, господин Далине…

Йонге не выдержал. Колени подогнулись, и он упал на пол, отчаянно стараясь стать как можно незаметнее.

Аннели обернулся.

Альяс прыгнул.

*

Футляр медленно вращался. С точки зрения взгляда изнутри – вокруг футляра вращалась вся станция, и уже на пятой минуте Йонге начало казаться, что паруса отчетливо взмахивают, будто наполовину разрушенная станция пытается улететь с места катастрофы.

Скафандр совершенно определенно сделался тесноват. Шлем покоился у Йонге на коленях, и первый пилот то и дело бросал тревожные взгляды на основной затвор. Кое-какая техника в ячейке еще функционировала: у них сохранялся кислород и тепло. Но вплавившаяся в технический ярус Фелиция не давала шансов сбежать.

В раскрытом шлюзе раздалось громкое хлопанье и пронзительное скрипучее верещание.

Рудольф нервно вцепился в огнестрел.

Сайнжа выглядел почти благодушно, и духовая трубка в его пальцах напоминала какой-то древний музыкальный инструмент.

Тень с вытянутой, долотообразной головой метнулась из шлюза и рванулась к потолку.

Щелк.

Ликующее верещание оборвалось, и трупик брякнулся наземь. Яут, вооруженный духовой трубкой, развлекался дармовой охотой вот уже четверть часа. Крылатые твари, поражаемые меткими выстрелами, звучно шмякались под ноги инсалар.

Стесняясь и смущаясь, тот деликатно отворачивался и жрал их вместе с чешуей.

Провожая взглядом осторожно тянущуюся лапу альяса-инсалар, Йонге с содроганием припомнил, как яут ступил на пандус – в полной броне, да еще и с титанической винтовкой, отягощавшей левую руку. Оглянулся – и не нашел никого, на ком можно было проявить воинскую доблесть.

В футляре оставался лишь выгоревший корабль, чинно сложившая лапы тварь с болтающимся на хвосте обрубком синтетика – и напуганные до усрачки умансоо в кабине лифта.

Йонге откашлялся. Сайнжа зарокотал и покосился на него.

Йонге решительно встал с разделителя.

– Нет, я все-таки должен посмотреть…

– Сидеть, – Рудольф протянул руку и ухватил его за локоть. – Тебе там не понравится.

Йонге уставился на напарника. Отпустив его, Рудольф выразительно чиркнул по горлу и скривился.

– Все так плохо? – жалобно поинтересовался Йонге.

– Даже еще хуже.

Зайчик с дула спрыгнул Йонге прямо в глаза, заставляя отдернуться.

Последний киберик, остававшийся в распоряжении инсалар, окончательно утратил видовую принадлежность, будучи пересобранным по прямому назначению. Без особого сожаления Сайнжа передал монументальный ствол “орудия смерти” в трясущиеся руки первого механика. На взгляд Йонге оружие было чудовищным – в нем отчетливо прослеживались закрученные и почти переплавленные руки-ноги. А в том, что прицельной рамкой на длинном стволе служил кусок визора, Йонге готов был поклясться неприятными ощущениями в желудке.

Однако Рудольф вцепился в ствол, как в спасательный круг, тут же назвал его кибой и объявил, что столь ценный подарок будет следовать за ним повсюду, включая все судебные заседания, казино, телок и даже сортир. После чего отважно устремился вглубь корабля.