– У-ух!

Йонге заходил на третий круг, а Сайнжа все еще продолжал разгоняться. Сквозь тянущее удовольствие Йонге уже смирился с тем, что его заебут до смерти, но почти сразу же яут встряхнулся всем телом и напрягся. Секундой позже резко подался назад. Член сделался неимоверно жестким, резко увеличился в размерах, и спасло Йонге только то, что Сайнжа успел выдернуть свою дубинку, прежде чем ушибить чужие кишки. Головка почти выскочила из влажного ануса с отчетливым звуком, и этот звук вкупе с острыми ощущениями подбросил Йонге до третьего оргазма.

Не такого яркого, как предыдущие, но мучительно затяжного.

Сайнжа уже не трогал его, а Йонге все продолжал стонать вполголоса и тереться собственным членом о живот яута, размазывая быстро остывающую сперму. Наконец соскользнула и вторая нога, пятки проехались по простыням, и он прекратил елозить.

Сайнжа тихо-тихо заворчал, и Йонге нашел в себе силы, чтобы опять показать ему кулак, мимоходом удивляясь, почему партнер не завис, как во все предыдущие разы.

Рудольф так и не проснулся, чему Йонге был откровенно рад – не хотелось комментариев от напарника. Пусть они трижды по десять раз ближе друг другу, чем любые пары, пусть они уже были вместе с яутом одновременно, но…

Сайнжа подался назад и сел на пятки. Потянул к себе простыню, одним махом вытер живот Йонге, а затем тщательно обтер свой и швырнул простыню на пол. Йонге глупо улыбнулся под респиратором, чувствуя, как все же попавшая в него яутская сперма медленно вытекает из расслабленного ануса.

Неотступно преследовала мысль, как Цвейха возмутится, когда придет в гостевую… И тут же возникла еще более уверенная - сам не придет, пришлет слуг, а им плевать.

Сайнжа мягким движением поднялся во весь рост, примерился было спрыгнуть с кровати, но в последний момент передумал и осторожно спустился на пол.

Йонге проводил взглядом массивную широкоплечую фигуру, оценил гриву дредлоков и почувствовал совершенно неуместное чувство влюбленности. Не той, что случается на втором курсе, а той, которая происходит, когда впервые видишь своего кумира. Так что сердце колотится в горле, и в голове пляшут даже не мысли, а их обрывки.

Йонге медленно выдохнул, сжимая кулаки, полюбовался напоследок на силуэт яута на фоне открывшегося дверного проема и закрыл глаза одновременно с тем, как опустилась створка.

Тягостная лень владела каждой клеточкой тела, но сон упорно не шел. Взбудораженная нервная система почти пела, будто сквозь первого пилота пропустили не одну ниточку синхрона, а сразу десять тысяч – и за каждую настойчиво дергали.

Рудольф дышал тихо и размеренно, и Йонге начало одолевать любопытство. Не мог же напарник искусно притворяться. А в искренний крепкий сон Йонге верил все меньше. Стянувшая их воедино синхронизация должна была отдаться еще когда Сайнжа только-только полез к первому пилоту в штаны. На секунду Йонге задумался, стоит ли чуть позже начистить яутскую рожу за молниеносный похотливый налет, но затем беспокойство пересилило.

Йонге перекатился поближе и заглянул Рудольфу в лицо, наполовину закрытое респиратором. Ничего. Он прислушался к себе и с медленно холодеющими ладонями понял, что упустил самое важное.

Синхронная связь погасла полностью.

Как будто перед ним лежал труп.

– Руди! А ну проснись!

Йонге потряс его за плечо. Голова безжизненно качнулась, повернулась набок, и Йонге увидел сползшие лямки, а заодно и широкую щель между краем респиратора и щекой.

– Твою мать!

Йонге вскочил. Метнулся к краю кровати, спрыгнул на пол и взвыл – под босой ступней хрустнуло, тут же впиваясь осколками. Запрыгав на одной ноге, Йонге машинально мазнул пальцами по лбу, опуская сканер, и не обнаружил его.

– Нет! Ну нет же, мать твою!

На полутора ногах домчавшись до двери, Йонге заколотил по всем подходящим для сенсорных датчиков поверхностям. С десятого раза он попал куда нужно, дверь открылась, и в пролившемся свете Йонге увидел то, чего и опасался – он раздавил собственный сканер.

Выдернув осколок, Йонге еще раз подпрыгнул, встал на всю ступню, убедился, что кроме режущей боли, не ощущает уколов засевшего пластика, и, как был, рванул по коридору.

Едва не сбившись в подсчете дверей, он все-таки затормозил у нужной и только-только собирался вновь отбить себе ладони, как дверь открылась. Йонге рванулся вперед и немедленно налетел на яута. Еле успел повернуться, чтобы не расшибить нос.

– Ар-рхйоон?

– Где ваша лаборатория? – заорал Йонге.

Цвейха взял его за голову одной рукой и заставил отклониться назад. Вторую, до сих пор высоко поднятую, он опустил и торжественно протянул Йонге переводчик.

После ремонта выглядел он очень по-яутски. Теперь им можно было наносить тяжкие телесные повреждения или совершать массовые убийства. Внушительная оправа из рыжего металла, острые углы, громоздкие, пусть и удобные ручки…

Йонге выхватил переводчик, мотнул головой, высвобождаясь, отступил на шаг и поднял прибор обеими руками как щит.

– Лаборатория! – повторил он. – Мне нужно производство детокса!

«Что случилось?»

– Мой напарник отравился! Надышался вашим гребаным воздухом, и у меня не хватит детокса, чтобы ему помочь – нужно промышленное производство!

«Прекращай кричать. Тебе нужна помощь?»

– Я же сказал…

«Твоя нога. Вы хрупкие».

– Что?

Йонге глянул вниз. Вокруг ступни расползалась крохотная лужица, а у него за спиной так и протянулась цепочка кровавых отметин.

– Потом! Ты слышал, что я сказал про лабораторию?

«Отравление воздухом? У тебя есть первопричинники нужного средства?»

– Чего-чего?

«Малые дозы, из которых можно сделать большие».

– Ах, образцы… да, есть, – он машинально хлопнул себя по бедру, обнаружил, что стоит нагишом, и хлопнул уже по лбу. – Все осталось, иди за мной, я…

«Стой. Вторая от этой дверь, два раза правый поворот, прямо до конца. Лабораторный кабинет. Я редко провожу химические следствия, необходимо стартование заново».

– Что включать?

«При входе слева три рычага. Сначала дальний, потом средний, потом первый».

– Штаны мои принеси! – крикнул Йонге вслед удаляющемуся яуту, но тот даже не обернулся.

Йонге вспомнил, что бросился на поиски помощи, даже не поправив респиратор на напарнике, и застонал. Выбитые межрасовым перепихом мозги совсем не работали.

Прихрамывая, он поспешил по указанному яутом маршруту, благодаря всех богов, что Цвейха успел починить передатчик, а также проклиная Сайнжу за ебливость, себя – за невнимательность и всё на свете – за стечение обстоятельств.

Он как раз успел запустить лабораторию и сесть под первой попавшейся лампой, чтобы поковыряться в ступне, когда дверь открылась. Обернувшись, Йонге увидел, что Цвейха принес не только Рудольфа, но и одежду обоих.

В ярком освещении лаборатории Рудольф выглядел чудовищно бледным, однако широкая грудь равномерно поднималась и опускалась. Йонге подавил бесполезное желание вскочить и засуетиться, дождался, когда Цвейха уложил Рудольфа на хирургический стол, и только после этого подошел к ним, вновь капая кровью из только-только подсохшей раны. Переводчик он бережно нес с собой.

«Где твои первоисточники?»

Йонге порылся в куче одежды, почти вывернул наизнанку бронепластины и безошибочно вытащил нужную капсулу, отцепив от нее тончайшую полимерную трубку.

– Вот. Этого нужно много, раз в двадцать больше. Десять грамм детокса на один килограмм веса… Он весит девяносто пять.

«Очень странное лекарство».

– Он широкого профиля, поэтому такая доза. Дорогой. Давай запускай свои автоклавы, не стой!

Цвейха неодобрительно пошевелил челюстями, однако взял капсулу, которую Йонге настойчиво пихал ему в руки, и удалился к стойке с многочисленными приборами. Йонге снова вознес хвалу богам за научное образование Цвейхи и еще два раза проклял Сайнжу с его тщеславием.