В обширном изобилии нашлось целых четыре блюда, которые можно было есть почти без опаски, и еще три – для которых пришлось бы изрядно заправиться детоксом. И, наконец, еще одно, за которое можно было браться только в том случае, когда степень голодания дошла до крайней, и выбор стоит между выживанием и гордой здоровой кончиной.

– Они тут охотятся на динозавров, – пробормотал Рудольф.

– Кого?

– Гигантские ящерицы. У кого еще вырастет такая нога?

Йонге посмотрел на предлагаемую ногу. Самая усваиваемая еда была еще и костлявой. Вернее, крупнокостной. Обычные люди просто не могли позволить себе настолько задерживать дыхание, чтобы полностью обгрызать тяжелые шишковатые кости. Вдобавок яуты использовали уйму специй, от которых хотелось пить. Постоянно перескакивать между опциями «обгрызть – вдохнуть – запить» было весьма трудозатратно.

На исходе двадцатой минуты пиршества перед напарниками выросло по приличной горке.

Дылда, сидящий рядом с Рудольфом, косился на отходы с удвоенным вниманием, а потом прошипел нечто непереводимое, подхватил кость и закинул в челюсти. Перепонки сжались, кость хрустнула и раскололась. Провернув ее клыками, Дылда буквально засосал страшные осколочные останки.

Йонге наблюдал за ним во все глаза, пока не понял, что вот-вот задохнется. Пришлось срочно допивать воду и надевать респиратор. Между тем Дылда продолжил дробить кости, и на этот раз движение происходило прямо у него в горле.

«Никогда не читал о таких возможностях», – передал Йонге, наполовину уйдя в глейтер.

«А ты разве не чувствовал?»

«В смысле?»

«Бугорки в горле».

«Не понял».

«Далине, ты такой тупой иногда бываешь, что странно, как тебя взяли в пилоты. Когда Сайнжа тебе отсасывал, ты не почувствовал эту хренову анатомию?»

«Да пошел ты».

Отказываясь поддерживать дальнейшую беседу, Йонге отрубил усилок и с мрачным упорством вгрызся в очередную лапку, предварительно убедившись, что с нее не посыплется чешуя, мех или перья. Рудольф дернул его по синхрону, но и этот запрос Йонге игнорировал.

Яуты, казалось, готовы были набивать желудки весь день, отвлекаясь только на подзатыльники сервантесам. Но Рудольф следил за временем не менее внимательно, чем Йонге, и как раз в тот момент, когда таймер на сканере пилота показал нулевую точку отсчета, отложил зубчатый инструмент для вскрытия раковин.

– Всем спасибо, – объявил он, поднявшись с места, – но нам пора! Не хочу пропустить церемонию встречи с вашей… как ее там…

– Королевой, – подсказал Йонге, раздумывая, стоит ли прятать за пазухой засушенные листья неизвестного растения. Судя по сканеру, это был анестетик и энергетик в одном флаконе.

– Императрицей! – пафосно уточнил Рудольф.

«Это Великая Праматерь», – поправил Дахтойи.

Подспудно Йонге слегка опасался, что яуты начнут вилять и тянуть время. Он даже держал в уме возможность того, что оскорбленный отказом в родстве Цвейха попробует устроить им какие-нибудь неприятности. Какие именно – фантазии пока не хватало.

Но во всех подозрениях пришлось приятно разочароваться. Сборы троицы были по-военному быстрыми и включали в себя не только очередные живительные пинки сервантесам, но и обязательную гигиену.

«Одежда в правой стеклянной гробнице», – сообщил Дылда, провожая человека к санузлу.

В помеси душевой кабины и шлюзового дезинфектора Йонге стащил с себя диковинную накидку, в которой просидел весь званый обед, мужественно держа на плечах полтора G, и задумался над системой управления распылителями.

В закрывающуюся дверь просочился Рудольф, на ходу снимающий точно такую же накидку, и дружески хлестнул ею напарника по спине.

– В морду дам, – пообещал Йонге, наугад перебирая кнопки. Кожа после сернистых ванн уже начинала слегка чесаться.

– Лучше дай мне подробностей, чем вы трое занимались в этой чудной купальне?

– Я по большей части спал.

– Экий ты скучный, – протянул Рудольф, явственно улыбаясь.

– Меня не радует перспектива вторичной синхронизации через одного яута с целой кучей его родственников и побратимов.

Йонге наконец-то нашел нужную ручку, и с потолка часто закапала неожиданно приятно пахнущая вода. Сканер радостно сообщил, что это почти чистая аш-два-о с небольшой добавкой.

Рудольф тяжело вздохнул, но повел себя как полагается напарнику, а не гвоздю в заднице – не стал больше задавать вопросов. Йонге надеялся, что он проникся только что озвученной идеей. Она пришла к Йонге внезапно: что, если из-за синхронизации с одним яутом они так остро реагируют на других?

Ведь ему даже не показался странным их пристальный интерес, не возникло желания послать всех нахер или хотя бы испугаться. Он просто относился к ним как к данности, и Рудольф чувствовал то же самое. Какой бы чуждой не была окружающая обстановка, яуты очень подозрительно казались старыми знакомыми.

Внутренне передернувшись, Йонге поспешил завершить мытье.

– Куда костюмы дели? – поинтересовался Рудольф из-за водяной завесы.

– В стеклянную гробницу.

– Только ритуальных захоронений моего костюма не хватало!

Посмеиваясь, Йонге вытащил из бокса свою одежду. На ощупь она была сухой и казалась слегка посвежевшей. Подергав ткань, Йонге убедился, что обработка ей не повредила, и принялся облачаться. Едва натянув штаны и накинув рубашку, он поторопился на выход – сырость хватала за бока влажными пальцами.

Рудольф вышел спустя полминуты – уже застегнутый на все замки и липучки.

– К встрече с благодарными зрителями готов, – отрапортовал он.

– Лайнер-то где? – на ходу бросил Йонге.

– Попросил Цвейху отнести к выходу, – чуть виновато откликнулся механик.

– О-о, – многозначительно протянул Йонге и не менее многозначительно умолк.

– Он показался мне честным яутом, – сквозь скрежет зубовный выдал Рудольф.

– Конечно.

Под неистовое пыхтение Рудольфа они миновали парадный коридор, спустились по лестнице и встретились с яутами, тоже успевшими как следует приодеться в стиле завоевателей. Цвейха небрежно положил лайнер на плечо, а в свободной руке покачивал связкой аккумуляторов.

– Если он их не отдаст, считай, твоя доля в деле уменьшается на полную стоимость, – предупредил Йонге.

Рудольф обогнал его, стремительно подскочил к яуту и дернул приклад на себя. Цвейха разжал пальцы, Рудольф от неожиданности пошатнулся и едва не упал. Вовремя поставленная яутом рука спасла положение, но не избавила Рудольфа от пронзительного взгляда напарника.

Молча обмотавшись аккумуляторными лентами, Рудольф взгромоздил лайнер на себя и мотнул головой на выход.

– Мы готовы, – продублировал Йонге, показывая всем переводчик.

С рамки планшетки уже потихоньку начинала сползать защитная пленка.

Цвейха прошел первым, его компаньоны притормозили, пропуская людей вперед, и замкнули треугольник сопровождения.

У самого парадного выхода Цвейха резко свернул налево, провел всю группу по коридору и начал спускаться по широким ступеням, ведущим как минимум в подвал.

«И все-таки они людоеды», – констатировал Рудольф.

«Лучше проверь, тебе батарейки не выкрутили?»

Рудольф щелкнул чем-то на корпусе лайнера, и ствол оружия на секунду вспыхнул зеленым огнем. Яуты глухо заворчали. Цвейха оглянулся на ходу, но ничего не сказал.

Путь завершился в ангаре. Йонге облегченно вздохнул, только сейчас осознав, что всю оставшуюся дорогу тщательно контролировал дыхание и держал мышцы в напряжении перед возможной дракой.

Пройдясь между экзотически выглядящими машинами, Цвейха выбрал нечто смахивающее на глайдер, но исключительно атмосферный, поскольку купола на нем не было. Зато рычаги управления торчали таким ворохом, что становилось страшно – как можно управлять такой архаикой.

Дылда и Толстый дружно перемахнули через борт и ловко разместились среди сплетения механизмов, словно всю жизнь там и сидели. Йонге почесал в затылке и полез следом, выбирая, куда наступить, чтобы ничего не сломать. Рудольф сопел за спиной, тщательно ступая след в след – под весом лайнера ему приходилось быть вдвойне осторожней.