Рудольф поднялся и, морщась, ощупал живот.

– Боже, за что мне это, хорошо, что не по яйцам… Куда прибытие?

Йонге обеспокоенно покосился на него. Тревога кольнула в загривок, и он с неожиданной ясностью понял, что Рудольфа хочется немедленно схватить, ощупать со всех сторон и отправить в стационар. Просто так, вопреки здравому смыслу.

«Трансмагистраль для переброски в столицу, – пояснил Сайнжа. – В чем твои страдания?»

– Ты мне в брюхо заехал, жаба! Чуть кишки не лопнули.

«Это рефлекс, который благодари твой напарник».

– Я очень благодарен, – буркнул Рудольф.

– Ну извини, – Йонге чуть приподнялся. – Совсем плохо? Сайнжа? У вас тут как с медициной?

Проигнорировав его, Сайнжа поманил Рудольфа пальцем, все еще не вставая с поверженного стола. Скривившись, Рудольф опустился на колени по другую сторону яута, по-прежнему держась за живот. Сайнжа почти осторожно отвел его руку, тряхнул кистью и сосредоточенно принялся ощупывать и даже мять пострадавшего.

Йонге ожидал, что Рудольф как минимум начнет материться, а может и бить яуту морду, однако напарник сидел как истукан. Подняв брови и словно прислушиваясь к происходящему внутри себя. Йонге вытянул шею и поймал себя на нелепой попытке прислушаться к процессам внутри напарника.

– Не болит, – удивленно и почти оправдываясь сказал Рудольф, встретив взгляд Йонге.

– Ну хоть у кого-то что-то не болит, – вздохнул Йонге.

Наблюдая за движениями руки, Йонге машинально считал. Сайнжа еще секунд сорок упражнялся в висцеральном массаже, а потом отпустил механика. Рудольф облегченно вздохнул и плюхнулся на задницу. Яут завозился, пробуя сесть. Пятки скользили по полу, яут негромко клокотал горлом и, похоже, ругался по своему.

Йонге подавил естественный порыв помочь. Слишком тяжелым для этого был охотник, да еще и при полутора G.

Но он не смог удержаться, когда увидел вплавившуюся в плечо яута металлическую полосу. От одного лишь взгляда уже становилось чертовски больно.

– Стой, – он придержал яута за локоть. – Дай уберу. Я тебя слегка оплавил.

Сайнжа удивленно вывернул шею, несколько секунд разглядывал плечо, а потом одним движением когтя выдернул металл из собственной плоти. Йонге передернулся.

– Теперь ты чувствуешь себя виноватым? – с интересом уточнил Рудольф.

– Нет! – рявкнул Йонге.

Сайнжа поднялся на ноги, потоптался на месте, словно разминаясь, и нацепил маску. Йонге подумал, что яуту очень повезло, что он полез будить экипаж, сняв металлический намордник. Его так просто не выковыряешь. Помедлив, он протянул Сайнже коробочку транслятора. Яут осторожно принял ее и пришлепнул магнитами к плечу. Экран тут же развернулся. Йонге полез за пазуху и достал последний из имеющихся у него трансляторов. Планшет уже пришлось держать в руках.

«Трансмагистраль идет… час. Вы должны почтенно караулить главная платформа. Сопровождать Зверя».

– А может, этот инкубатор без нас отконвоируют? – для проформы поинтересовался Йонге, поудобнее устраиваясь на обломке стола.

Сайнжа обернулся к нему всем телом.

«Там не инкубатор. Зверь родился».

В глубокой тишине, залившей вагон после этого заявления, Рудольф медленно начал вставать. Он двигался как робот, скрипя всеми сочленениями костюма. Йонге тоже хотел встать, но понял, что ноги опять отказали, и со вздохом уперся руками в колени. Выпрямившись во весь рост, Рудольф прошествовал к лежаку, поднял лайнер и с грохотом передернул регулятор лучевой секции. Йонге подозревал, что деталь эта вовсе необязательна, но выглядела пантомима в высшей степени угрожающе.

– Веди, – приказал Рудольф.

– Ты что, собираешься спасать весь поезд? – слабо усмехнулся Йонге.

– Если потребуется – я могу его сжечь.

Йонге сосредоточился, призвал все силы и тоже начал подниматься. Не с первого раза, но ему удалось. Благодаря эндокомпенсаторам, браслетам и металлическим деталям костюма, встроенный шокер сработал с гораздо меньшими последствиями. Потопав, Йонге уверился, что, как только пройдет слабость, он снова будет в строю. И ему даже не нужно срочно бежать в сортир и в душ.

Йонге похрустел пальцами и выпятил челюсть. Атмосфера постоянного аварийного взлета начинала серьезно беспокоить. С момента приземления на Калисее различные события обрушивались на экипаж с хроническим постоянством, и от этого вся миролюбивость пилота первого класса хирела на корню. Один только ушибленный электричеством яут свидетельствовал, что душевное здоровье Йонге прилично пошатнулось.

– …к чертям, – договорил Рудольф пространное мнение о яутах, таскающих альяса в вагоне.

«Нет необходимости, – возразил Сайнжа. – Оскорбительно думать, что воины моего рода и сводных ветвей не способны управляться со Зверем».

– Если бы не наше появление на Калисее, ты бы до сих пор гордо лежал в своем саркофаге, – холодно сказал Йонге, проверяя ремни на перчатках.

Сайнжа тряхнул головой и недовольно хрюкнул. Йонге определил это как надменное фырканье, но все равно усмехнулся под респиратором.

– Пока я не увижу, что эта дрянь сидит в надежной клетке, я не успокоюсь, – заявил Рудольф.

– Все меньше хочется туда идти, – с грустью сказал Йонге. – Если гадина вырвется на свободу прямо сейчас, между нами будет хотя бы пара вагонов, набитых жратвой.

– Это ты про яутов? – уточнил механик.

– Ну.

Сайнжа развернулся, сгреб Йонге за плечи и потащил к выходу. Пилот еле успевал переставлять ноги. Слабость после электрического удара тормозила даже мысли, и Йонге искренне удивился, как у Сайнжи хватает сил энергично тащить на себе внушительный довесок. Впрочем, он хорошо чувствовал подергивание мелких мышц под кожей охотника. Видно, не все было так красиво, как выглядело.

– Рудольф, помоги ему, – позвал он, задержавшись в дверях.

– Чего? Зачем?

– Электрошок. Если он рухнет в коридоре, то меня придавит.

Рудольф подождал, пока слегка пошатывающийся дуэт выйдет в тамбур, а затем пристроился вплотную. Йонге через вновь обострившуюся синхронизацию почувствовал, как упираются ладони в спину яута, и ему сразу же стало легче. Сайнжа опять хрюкнул, но не стал отталкивать неожиданную помощь.

– Если что, первыми по очередности начнут истреблять вас, – жизнеутверждающе добавил Рудольф.

Йонге на ходу попробовал лягнуть болтуна. Рудольф ответил смешком, значившим, что пилот промахнулся.

Еще два пустых вагона они прошли в неуклюжем равновесии, теснясь по узким коридорам, а затем Сайнжа остановился и решительно выпрямился. Слегка оттолкнув Йонге, он передернул плечами, вынуждая Рудольфа так же отступить.

«Идите за мной почетным строем».

Йонге не стал опускаться до рвущихся на язык комментариев, Рудольф тоже промолчал. Сайнжа довольно покивал и двинулся дальше. Между делом Йонге продолжал нажимать на дверные ручки, и в этот раз поддавались почти все. На ходу он успевал мазнуть взглядом по… Он не мог вспомнить, как называются отдельные жилые отсеки в поездах. Но во всех он видел следы чужого присутствия. Даже чувствовался резкий запах, словно множество яутов сидели рядом и усиленно потели. В одном отсеке даже подгорала еда на открытом огне. Воняло гнусно. Конечно, это могла быть и не еда, а жертвоприношение в честь будущей удачной охоты, но Йонге предпочитал не задумываться о пугающих вариантах.

– А нас точно не сделают почетной добычей? – хриплым шепотом поинтересовался Рудольф из-за спины.

– Теперь мы оба готовы к чему угодно, – успокаивающе откликнулся Йонге.

– Эх, надо было брать тяжелые скафандры! Вот тогда…

Поезд качнулся и резко встал. Рудольф влетел в спину напарника, Йонге продолжил движение, и уже оба они врезались в Сайнжу. Яут выстоял, а напарники хором выматерились. Столкновения при повышенной гравитации были слишком неприятными.