– Можем… валить, пока он завис, – пробормотал Рудольф. – Он всегда… зависает.

Йонге открыл рот, но Рудольф уже сам перечеркнул собственное предложение, завалившись набок. Йонге наклонился в другую сторону и тоже рухнул. Благо широкая платформа отлично позволяла. Яут остался в диковинной позе, едва-едва упираясь в постель локтями да кончиками ступней. Застывшие в каменной судороге мускулы даже не дрогнули.

Проваливаясь в дремоту, Йонге споткнулся о внезапно острую и неприятную мысль, что должен уже второй день переживать моральный раздрай и сотрясание основ.

Несмотря на тысячи лет эволюции, как физической, так и нравственной, люди оставались удивительно консервативны в некоторых вопросах. По-прежнему считалось, что настоящий мужик должен иметь дело с настоящими телками и только в качестве исключения может позволить себе постучать яйцами об яйца.

Впрочем, насчет инопланетных мужиков четкого кодекса не существовало, тут мнения расходились. Устаревший, но еще потрясающий регалиями институт церкви твердил, что все это дьявольские происки. Сторонники Свободной Генетики были уверены, что только через смешение рас и полов возможно достижение наивысшей космической гармонии. Последователям Ка Шпира все было похрен.

Теперь их с Рудольфом объединял не только корабль и его сихронизация, а нечто большее – как будто они вдвоем трахнули одну девку. Только с поправкой, что девка еще и сама трахнула их, да и не девкой была вовсе.

Что больше всего примиряло с действительностью – это погасшие всплески синхрона. Выглядело так, что контакта с яутом хватило, чтобы сбитая программа наконец-то выправилась. Йонге очень надеялся.

Он услышал четкий и звонкий щелчок.

Встрепенувшись, он приподнялся на локте и привыкшим к темноте зрением увидел страшную картину – Сайнжа разминал запястья, разглядывая болтающиеся на них куски биопласта.

Те судорожно шевелились в попытке соединиться. Мотнув гривой, яут собрал с себя фиксатор и выразительно смял в комок. Йонге осторожно ткнул ногой Рудольфа. Напарник просыпаться не желал, и Йонге его пнул.

– Какого хрена?

Подскочивший Рудольф звучно подавился – наверняка точно так же увидел надвигающиеся неприятности. Сайнжа сел и потянулся. Затем порылся в дальнем правом углу на платформе и достал оттуда таблетку переводчика. Резня явно откладывалась.

«Я не понял, зачем вы трахали меня в каал-ли».

– Во что? – недрогнувшим голосом уточнил Йонге. – Не переводится.

– Надеюсь, он не баба и у нас не будет алиментов, – страшным голосом сказал Рудольф.

«Фелиция» негромко зашипела. Яут тут же оскалился.

«Не оскорблять звание женщины, слизень, – моментально припечатал он. – Каал-ли… Это как рудиментарный половой органик. Остатки эволюционного дорога развития. Мы не используем.».

Повисла пауза.

– Как-то неудобно получилось, – наконец сказал Рудольф, ложась обратно и закидывая руки за голову. – Выебали представителя разумной расы в рудимент.

«Было неплохо, – великодушно пророкотал Сайнжа, выслушав дубляж искина. – Твердое тело, но мягкая кожа. Твердые пенисы, но мягкое движение. Все мягкое».

У Йонге в голове крутилась пространная мысль насчет, что «неплохо» и «кончил фонтаном» странно сочетаются между собой, но он никак не мог составить емкую фразу, поэтому молчал.

Глаза слипались, и он не сразу сообразил, что Сайнжа передвигается. Рудольф, похоже, совсем расслабился, и даже не возразил, когда яут перевернул его на спину и склонился сверху, широко расставив руки. Сомкнутые клыки заскользили по плечам и груди Рудольфа, а потом яут раскрыл челюстные перепонки и низко заворчал.

Йонге сел. Яут обернулся к нему, несколько секунд разглядывал в упор, а затем выбросил руку в сторону, схватил Йонге за плечо и дернул.

– Твою мать!

Вопль вырвался у обоих напарников, но у Рудольфа, на которого рухнул Йонге, вышел еще и убедительно задушенным. Яут склонился над ними и прижал обоих всем весом.

– Сайнжа, отвали! – нервно потребовал Рудольф.

Йонге не видел, сработал переводчик или нет, но, независимо от этого, Сайнжа останавливаться не собирался. По ягодицам пилота скользнул упругий член и пробрался между сдавленными телами и тут же выскользнул. Йонге инстинктивно втянул живот. У Сайнжи действительно были мускулы пениса.

Рудольф вздрогнул и выдал полуживотный стон, от которого Йонге моментально сделалось иррационально стыдно. Рудольф вцепился в ткань и запрокинул голову. Напряженное тело приподнялось, но под общим весом Рудольф быстро опустился обратно. Яут, опирающийся на одну руку, царапнул второй Йонге по бедру, нашарил ногу Рудольфа и потянул. Тот послушно закинул ее почти на пояс Йонге, а вторую задрал уже сам.

– Вашу мать, спину сломаете! – не выдержал Йонге, буквально вжимаясь в живот Рудольфа.

Члены снова терлись друг о друга, но теперь почти болезненно. Йонге изо всех сил подался бедрами вверх, освобождая пространство, чем вызвал одобрительное ворчание яута и уже откровенный шлепок. Разозлившись, Йонге вслепую отмахнулся локтем, не попал и отмахнулся еще раз, уже всей рукой. Поймав Сайнжу за дредлоки, он рванул. В ответ яут навалился на него, и Рудольф страшно захрипел. Сплющенные яйца пронзила боль.

– Сдаюсь! – взвыл Йонге.

Видимо уловив интонации, Сайнжа чуть отступил. Мгновением позже Рудольф обхватил Йонге за затылок и потянул на себя. Разрываясь между вывихом плеча и растяжением шеи, Йонге все-таки разжал пальцы, нырнул чуть ниже, и Рудольф его поцеловал.

Оторваться Йонге не смог. Сам поцелуй он почти не воспринимал, но ударивший в голову эндорфиновый выброс моментально стер все лихорадочные испуганные мысли. Рудольф обхватил его и второй рукой. Йонге уперся локтями в платформу, втянул воздух, а затем Рудольф прервал поцелуй и замычал, поднимаясь всем корпусом. Скрутившись, прижался лбом ко лбу напарника.

Йонге испуганно вздрогнул, ощутив прикосновение мокрого извивающегося кончика к раздвинутым ягодицам. Сайнжа заворчал, надавливая сильнее и проникая в наконец-то уступившее отверстие. Йонге зажмурился и почувствовал, как губы Рудольфа скользят по его щеке и челюсти.

…Ему нравилось, когда член только начинал пробуравливать отверстие ануса, и совершенно не нравилось, когда вся эта огромная штука двигалась глубоко в животе. Зато когда Сайнжа задевал простату… Ласкающее прикосновение выбивало дрожь.

Потом яут подавался назад, вытягивая член, и скольжение наружу тоже было таким приятным, что Йонге всякий раз казалось, будто он вот-вот вывернется наизнанку от удовольствия. Вздрагивающая задница сжималась, опустев, а Рудольф под ним тут же напрягался и начинал стонать. Потом снова приходила очередь Йонге, и опять, опять, по кругу…

А еще Сайнжа делал это быстро. Он не заморачивался, чтобы прочувствовать каждого партнера, а просто менял их на каждый раз. От этого обоих сносило по постели, и Сайнжа то и дело тащил Рудольфа за ноги назад. Особенно хорошо это чувствовал Йонге, которому в этот момент засаживали по самую печень.

Спустя пару минут таких упражнений Рудольф глухо взвыл, застонал и кончил, обкусывая многострадальное ухо пилота. Йонге со всхлипом втянул воздух, чувствуя липкие горячие брызги на животе, Сайнжа опять сменил рабочую дырку, и теперь уже вынесло самого Йонге. Кончая, он стиснул зубы от тупой боли в яйцах. Слишком много секса…

Каменно-твердый член выскочил из него с влажным звуком. Сайнжа схватил пилота за бедра, приподнял и впихнул член между телами людей. Могучий залп опять обдал участников фонтанчиком. Рудольфу попало на лицо, Йонге тоже.

К счастью, Сайнжа удовлетворился одним заходом.

Залип он точно так же, как в прошлый раз, и постанывающим напарникам пришлось выбираться самим.

Йонге хотел убраться к синим шускам с этой платформы, но его хватило только хлопнуться на живот, проползти сантиметров двадцать, стирая с себя яутскую сперму, и немедленно уснуть.