— Даже он бы такого не сделал! — горячо возразил Алистер. — Продать деву в бордель! Никто бы такого не сделал!

— Никто бы не смог убежать, после попытки продать мага, — отвергая наивное замечание Алистера, спокойно заметил Андерс. — Если бы рыцарь попытался это сделать, он бы пожалел.

Чародей ободряюще улыбнулся Таре. Она уселась на место и съела печенье из протянутой Бронвин тарелки.

Бронвин задумалась.

— Мне кажется, рыцарь был труслив. И лишён воображения. Если бы я была на его месте, я бы постаралась подружиться с девушкой, и с её сёстрами. Затем вызвала бы волшебника и неважно, сколь могущественен он был, работая вместе мы смогли бы его одолеть. А потом мы бы поделили сокровища и замок, и каждый жил бы припеваючи! В рамках человеческих возможностей, конечно же, — добавила она, сделав поправку на реальность.

— Кроме волшебника, — ухмыльнулась Морриган, довольная, что её небольшая история вызвала столь бурный отклик.

— Кроме него, — согласилась Бронвин, беря себе печенье. — Но он был жесток и несправедлив к своим дочерям. Конечно, было бы по-настоящему самонадеянно сражаться с ним в замке и просить руки одной из его дочерей, а потом ждать, что он на это скажет.

— Может быть, после такого он бы зауважал рыцаря? — с надеждой спросил Алистер, взглядом прося у Каллена поддержки. — Может быть, он бы устроил рыцарю испытания, исполнив которые, он мог получить разрешение на брак…

— а затем, — воскликнула Лелиана, увлечённая историей, — после того, как рыцарь преуспел, волшебник устроил бы замечательную свадьбу, и все сёстры были бы в чудесных платьях, а волшебник дал бы новобрачным мешок золота, а после…

— они отправятся в медовый месяц на море? — усмехнулся Андерс. — В моей версии, герой сам будет магом, только молодым, красивым и с убийственно-потрясающим чувством моды, и он войдёт в замок, сожжёт отца до хрустящей корочки и получит девушку. Конец сказки.

— Да ну тебя! — засмеялась Лелиана, удивлённая и раздражённая. — А ты что думаешь, Стэн? Как стоило поступить рыцарю? У тебя ведь есть мысли на этот счёт, да?

Кунари нахмурился, но ответил достаточно быстро.

— Очевидно, что рыцарь должен был сразиться, но не вызвав волшебника на поединок, где маг мог сражаться в знакомой местности, будучи предупреждённым. Нет. При борьбе с магией требуется хитрость. Рыцарь должен был застать мага врасплох и убить его на своих условиях. Затем рыцарь должен был захватить замок и взять дочерей волшебника в жёны. И только в этом случае можно было бы надеяться, что рыцарем двигала логика и разум, — Стэн пожал плечами, будто говоря, что такой вариант маловероятен, ведь речь идёт о людях.

— Всех дочерей? — немного опешив, спросил Каллен.

— Взять в жёны всех дочерей? — повторил за Калленом Алистер и покраснел.

— Мне подходит, — медленно кивнул Андерс, обдумав это.

— Да, — ответил Стэн прямо. — Я не знаком со всеми тонкостями человеческого брака. Однако все женщины в замке были лишены мужской защиты, и должны быть довольны, выйдя за рыцаря. Почему лишь одна женщина получит мужчину, а остальные нет? Разве это не повод для будущих раздоров? Лучше, если рыцарь возьмёт их всех.

Морриган восторженно засмеялась. Лелиана и Тара уставились на кунари в изумлении.

— Не могу дождаться, когда ты расскажешь свою историю, Стэн, — сказала Бронвин.

— Придётся подождать, — серьёзно ответил кунари. — Сначала свою историю должна рассказать преподобная сестра. А я свою историю ещё мысленно не закончил. Когда это произойдёт, я вам скажу.

Печенье скоро закончилось, но эль ещё оставался. Было много смеха, много споров, много выпивки. Бронвин взяла кружку и вышла из душной и шумной таверны наружу, под звёздное небо. Скаут трусил рядом, но вскоре отвлёкся на кролика, вышедшего поужинать.

Прохладный ветерок освежил Бронвин, и она пошла по камням к озеру. На деревьях пели птицы, устраиваясь на ночлег. Бронвин отпила ещё немного эля и задумалась о завтрашнем дне. Скаут нагнал кролика и, похоже, собрался разделить его с Бронвин. Она покачала головой и махнула рукой.

— Нет, старина, он весь твой.

Скаут подумал, что глупо отказываться от такого хорошего мяса. Он бы точно не отказался. И он занялся кроликом. Бронвин пошла дальше и вскоре услышала, как за её спиной под чьими-то шагами заскрипел песок и гравий.

— Стэн и Тара теперь сцепились в шахматы не на жизнь, а на смерть.

Это оказался Алистер. До того, как обернуться, Бронвин ощутила любопытное волнение в крови. Острое и возбуждающее, похожее на ощущение от порождений тьмы, но не такое неприятное.

«Я теперь ощущаю собратьев по Ордену?»

Однажды Алистер намекнул на эту особенность Серых Стражей. Бронвин подумала, что это приятная особенность. Больше не чувствуешь себя одиноким. Не совсем семья, но что-то на неё похожее. И для большинства её спутников это будет единственная семья, которую они узнают. Они пожертвовали многим и пожертвуют ещё большим, но всё же у них будет семья. Хотя бы такая.

Она обернулась и улыбнулась ему.

— Я рада, что ты здесь. Борюсь с решениями и хотела бы услышать твои предложения, прежде чем начать отдавать приказы.

— Спрашивай.

— Мы понятия не имеем, придёт ли проклятая лодка или нет. Я подумала, что лучше мы отправимся в путь завтра утром. У нас есть необходимые припасы. И никакой надежды купить здесь ещё лошадей. Я склонна сказать всем, чтобы собирали вещи и что утром мы отправимся на север.

— Я не против.

— Серьёзно? — с сомнением спросила она. — И никаких сожалений? Никакого желания остаться тут ещё на один денёк?

— Нет, — заверил он, — и я скажу, почему. Я ничего не смыслю в судах. Единственным судном, на котором я когда-либо плавал, была лодка до Башни Круга. И если на воде что-то пойдёт не так, я с этим не справлюсь. А если на нас нападут в дороге, я смогу сражаться. Уж это-то я смогу. И не буду выглядеть глупо и чувствовать себя неустойчиво. Давай забудем о судне и просто пойдём, Бронвин. Конечно, это займёт больше времени, чем если бы судно прибыло сегодня, но оно не прибыло. И, может, не придёт до Первого Дня, мы же не знаем, и будем выглядеть дураками, если станем ждать. К тому же, — он допил эль, — ты ведь знаешь, король Мэрик пропал, когда его корабль затонул. Все говорят, что и он сам утонул. И он ничего не мог с этим поделать, и неважно, что он был королём Ферелдена.

— Знаю, — мягко сказала она. — Когда объявили о его смерти, мы заказали службу в часовне в его честь.

— Никогда не забуду день, когда услышал новость. Это ведь событие, важное для всего королевства, в конце концов, — сказал Алистер с притворно застенчивым смешком. — Я узнал о его смерти из разговора сестёр Иты и Груоч, обсуждающих последние сплетни.

Она вылила остатки эля на песок, ощущая на языке кислый привкус.

— Алистер, — вздохнула она, не зная, говорить ему или нет, — я слышала, что сказал тебе король Кайлан перед нашим отъездом.

— Значит, ты знаешь. Я всё гадал, знаешь ты или нет. Я ценю то, что ты не стала относиться ко мне по-другому. И я рад, что мне не пришлось самому тебе рассказывать об этом. Это ничего не значит. Даже для меня.

— Думаю, для короля это имеет значение, иначе бы он не желал бы тебе удачи и не называл тебя братом. Кто твоя мать?

— Мне сказали, что она не представляла из себя ничего особенного. Служанка в замке Рэдклиффа. Она умерла, рожая меня. Может, поэтому я там и остался.

Пусть матерью его была простолюдинка, но Алистер всё же сын Мэрика! Почему на него не обращали внимания? Почему он рос в конюшне? Когда он родился, королева Роуэн уже была мертва и о её чувствах можно было не беспокоиться. Жестоко было лишать Алистера достойного воспитания и Кайлана в качестве брата. Если бы кто-нибудь лишил её Фергюса, она бы этого никогда не простила. И она всё ещё думала о том, что он сказал недавно.

— Но когда твой отец умер… Не могу поверить в подобное бессердечие! Никто тебе не написал об этом? Никто не пришёл рассказать об этом тебе?