По пути нам никто не встретился. В общем и целом, за исключением уставших спин и мозолей, наш первый день прошёл довольно хорошо.

***

Прежде чем отправиться в путь, мы с Дитером отвели Мариан в сторону и предложили на всякий случай проверить у всех рюкзаки просто на всякий случай: вдруг кто-то взял с собой предметы, которые могут нас выдать. Она отказалась, объяснив, что после вчерашнего вечера это будет оскорблением для всех. Её ответ не удовлетворил ни меня, ни Дитера. Поскольку мы её спросили, то за её спиной делать это уже не можем.

- Не надо было спрашивать, - горячился Дитер. – В следующий раз я не буду, а просто сделаю то, что нужно сделать, ради её же блага.

Терпеливый и быстро выходящий из себя, верность и бунт: Дитер – человек ярких контрастов.

Даже когда я напомнил Мариан, что могу посмотреть сквозь рюкзаки и никто этого не заметит, она отказалась. Она знала о моих способностях. К несчастью, она не забыла подмену вина. Она не сказала ни слова об этом с тех пор, как вернулась из Тар-Каранона. Я знал: она просто тянула время, ждала подходящего момента для мести, когда я меньше всего этого ожидаю. Бедная Мариан, она должна понимать, что я слишком бдительный эльф.

13 января.

Мне всегда легко удавалось набросать портрет Джейсона, но сейчас ничего не получается. Определённо не потому, что он нежеланный объект, как раз наоборот. Однажды он даже позировал мне пару часов. Даже когда я пытаюсь сделать набросок, через некоторое время я замечаю, что он сидит слишком неподвижно. Джейсон всегда знает, когда на него смотрят! Думаю, всё из-за того, что это внезапно стало важно для меня: через несколько месяцев мой лучший друг тоже уйдёт. Я изменила глаза, губы, подбородок, но всё равно это было не то. В пути я постараюсь закончить рисунок и сделать его похожим на Халдира, попытаюсь найти отличия в чертах их лиц.

Я снова села за работу во время привала, но верные линии так и не удавались.

- Бровь не такая, - отозвался Джейсон из-за моего плеча.

Я чуть не упала с бревна, на котором сидела. Я не думала, что не одна.

- Брови отличные – прямо как у тебя.

- Правильно, но ты рисуешь не меня, - прошептал он мне в ухо и растворился в деревьях.

Не понимаю, откуда он узнал, чем я занимаюсь. Я ему солгала, и мне было стыдно. Надо бы догнать его и извиниться. И рассказать ему обо всём… Но я не смогу сделать это, хотя знаю, что скоро выдам себя. Я не умею хранить секреты от Джейсона. Что он подумает обо мне?

14 января.

Несколько раз мы слышали звук вертолёта, но густая листва и погода послужили нам хорошей защитой. Снова пошёл дождь. Я надеялась, что хорошая погода продержится ещё несколько дней. Мы продвигались медленно, но дорога была не так плоха, а дождь не такой сильный. Мэйсон сделал из своего дождевика укрытие для костра. Это довольно ловкий приём, горловина служила трубой. Он говорит, что ему приходилось заботиться о пятерых младших сёстрах и братьях, поэтому о нас он тоже позаботится. Реплика была отпущена с мученическим выражением лица и воспринята не так благодарно, как ему хотелось бы. Я поблагодарила его и заверила, что в пути у всех нас будет возможность проявить заботу друг о друге.

Выяснилось, что Сэнди не очень любит разбивать лагерь, даже когда нет дождя. Я уверена, она ненавидит физкультуру в целом, но не признаёт этого. Притом у неё всегда хорошее настроение, и она не возражает. Наоборот, вдохновляет остальных. А ещё сегодня вечером мы выяснили, что она способна по-настоящему вкусно приготовить сухие завтраки.

15 января.

Дождь не прекращается, дорогу развезло, настроение у всех падает. Они спрашивают, сколько ещё идти. Я посоветовалась с Джейсоном, мы решили ничего не скрывать и сказали, что при такой скорости мы достигнем места через пять дней. Все мы ужасно промокли. Только Бруно держит свой мокрый хвост трубой. Под каждым папоротником или поваленным деревом так много новых запахов, зачем отвлекаться на дождь? Они спрашивают, сколько мы будем подниматься в гору. Большую часть пути, ответила я и выслушала хор вздохов и стонов. Сколько ещё будет лить дождь? Этого я не могла знать. Надеюсь, недолго.

Когда мы остановились на привал, я тихо сказала Джейсону:

- Им нужно что-то, что их поддержит и укрепит их намерение пройти до конца.

- У меня как раз есть одна мысль, но нужно подождать до следующего привала.

То же самое он сказал остальным. Он сведёт меня с ума, но теперь я сама из любопытства иду чуть быстрее.

15 января, вечер.

Земля дрожала, сильнее, чем прежде и, возможно, ближе. Вдобавок к этому сошёл небольшой сель, вырвавший несколько небольших деревьев. Мы слышали и видели его, будто в замедленной съёмке. К счастью, сама тропа осталась невредимой. Даже меня это беспокоило, хотя я старалась не показывать виду. Здесь не должно быть землетрясений. Стыки земной коры находятся в океане на много миль южнее от нас. Влажная суглинистая почва покрытых лесом холмов зимой подвержена эрозии и селям. Землетрясения здесь не при чём. Интересно, в каком состоянии была дорога дальше, и не было ли на ней преград. Я так рада, что с нами Джейсон. Если понадобится найти другой путь, мы будем знать, куда идти. Многие ещё нервничают, и я не виню их. Когда земля, по которой ты идёшь, вдруг начинает куда-то скользить – зрелище не из приятных, оно оставляет чувство незащищённости. Они начинают удивляться, почему из всего мира мы одни делаем это; я ободряю их как могу.

***

Продолжительный дождь принёс остальным членам нашего Братства больше неудобств, чем мне, а сель стал стрессом для нас всех. Когда вечером мы подошли к нашей цели, все были довольно усталыми, промокшими и замёрзшими, грязными, напуганными и раздражёнными дождём и друг другом. У нас был не очень впечатляющий вид. Хорошо, что мы не встретим Линдира ещё несколько дней. Если он заметит нас в таком виде, насмешливым песням, которые он сочинит, не будет конца. Даже Бруно пыхтел и устало сел, когда я остановил Мариан.

Я обнял её, и мы повернулись к остальным.

- Впереди есть укрытие. Укрытие Квенди, - объявил я и подмигнул Мариан в ответ на её удивлённый взгляд. – Нам говорили, что вдоль дороги есть убежища, умело скрытые от глаз путешественников, таких как мы. Это место известно только нам. У вас будет шанс увидеть искусство Квенди и сухое место, чтобы переночевать. Если вам угодно, следуйте за нами.

Мы ушли с тропы и направились вверх по промокшему склону холма. Примерно через двадцать футов по папоротникам и вымокшему подлеску я исподтишка положил руку Мариан на почти незаметное сооружение и дал ей возможность понять, что это, прежде чем показывать остальным. Наше Братство было приятно поражено, что оно было так близко от тропы и так умело скрыто. Эсмин тщательно осмотрела его снаружи и внутри, а Мэйсон нашёл сплетённые листья папоротников, которые удерживали изогнутыми маленькие ветви, и начал их развязывать. Смертные. Иногда они невыносимы.

- Мэйсон, нет! – хором крикнули Мариан и Эсмин. – Сначала осмотр, Мэйсон, - напомнила Эсмин.

Джоэль сжал руку Мэйсона, чтобы прекратить его попытки, и предостерегающе посмотрел на него. На миг воздух затрещал от напряжения между ними.

- Мэйсон, извини, но ты должен остановиться, - мягко сказала Мариан. Потом она повернулась к остальным:

- Я понимаю, что это первое реальное свидетельство, которое вы видите помимо книги Джейсона. Новое открытие привело сюда лучших учёных, как Мэйсон, которые стремятся познать всё новое. У нас есть давняя научная традиция, или просто человеческое побуждение: чтобы узнать, как устроены вещи, надо их разобрать. Эта традиция помогла нам получить знания, но она причинила непоправимый вред тому, что мы изучали.

Мэйсон, я знаю, ты поступил так из лучших побуждений. Я понимаю твоё удивление. Но Эсмин назвала границы нашей ответственности как первых, кто увидит эту культуру. Наша главная задача – сохранить, а потом записать то, что мы увидим, и позволить Квенди обучить нас. Эксперименты и научные исследования возможны, но позднее. То, что мы захотим изучить, может оказаться в единственном экземпляре: одно укрытие, одна доза лекарства, одна картина, один цветок. Мы не можем позволить себе навсегда потерять знание о чём-либо. Поэтому здесь и сейчас я устанавливаю одно кардинальное правило для всех: не разрушать, чтобы выяснить, как оно устроено. Это не значит, что мы сделаем что-то намеренно или будем беспечны. Здесь есть вещи прекрасные и, возможно, хрупкие.