Я была сбита с толку и унижена: они прекрасно манипулировали мной, и Линдир, и Владыка Халдир, и его брат Румил. Я даже ничего не заметила. Теперь я припомнила каждую мелочь: заставка на компьютере, поход в магазин с Джейсоном – нет, не Джейсоном. Его дружба и помощь были уловками. Джейсон не существовал.

Я не ждала, когда Владыка Халдир вечером выйдет на веранду. Задёрнув шторы, я сидела в темноте. Мои воспоминания оказались иллюзиями, а мечты разбились вдребезги.

========== Глава 18. Пламя свечи на ветру. ==========

19 сентября.

Прощание было быстрым. Тяжелее всего пришлось с Аллиндэ и Калло, несмотря на гнев и боль от обмана. Аллиндэ в этом не участвовала и осталась моей подругой. А что касается Калло – он был болен, и я не уверена, что он будет здесь, когда я вернусь.

Я не смогла скрыть своё горе от Аллиндэ, поэтому просто рассказала ей о Джейсоне, рыдая, как маленькая, перед камином в библиотеке. Это было вдвойне унизительно, потому что я раньше никогда ни перед кем не рыдала. Свои раненые чувства к Владыке Халдиру я оставила при себе. Она утешала меня, как мать утешает свою дочь, и заверяла, что Румил не желал мне зла, мне нужно простить его, но я не слышала её.

Румил… Я произносила незнакомое имя снова и снова. Джейсона больше не было – он был мёртв, если вообще когда-то существовал. Была лишь тяжёлая всепоглощающая пустота, как чёрная дыра, засасывающая меня в свои глубины. Я не уверена, хочу ли бороться с тьмой. К своему стыду, я где-то даже ставила под вопрос дружбу Аллиндэ – до такой степени я теперь сомневалась в искренности окружающих. Хотя именно её помощь удержала меня от впадения в полное отчаяние.

Я беспокоилась об Аллиндэ. Было очень трудно не рассказать ей о словах Калло. А что я могла рассказать? Как она могла оказаться в опасности здесь? Нет, лучше не расстраивать её тем, что могло быть всего лишь галлюцинацией больного.

Я настояла, чтобы Калло донесли до ворот. Он уже давно не покидал свою комнату, и мы с Аллиндэ заявили, что это пойдёт ему на пользу. Итак, Владыка Халдир позволил нам небольшой эскорт: Аллиндэ, целитель Ломион, Калло, которого несли на носилках два эльфа, и Линдир, с которым я не разговаривала.

В общении с Владыкой я лишь отвечала на прямые вопросы (чем короче, тем лучше), когда он их задавал. Большую часть времени он сурово изучал меня. Его равнодушное молчание было хуже слов. Он оставил меня упиваться своим горем в одиночестве. Я бы даже сказала, что это правильное решение, но я с ним не разговаривала.

Мы собрались на широком белом мраморном балконе, с которого я впервые увидела Метентауронд немногим больше месяца назад. Пытаясь сохранить самообладание – а я могла потерять его от любой обычной фразы – я оглядела мерцающие пещеры в предзакатных сумерках. Кажется, я была здесь гораздо дольше. Все мои старания спрятать эмоции, ничего не чувствовать не увенчались успехом. Метентауронд был восхитителен.

Появилась Ванимэ и вручила мне небольшой свёрток. Она была больше похожа на королеву, дарующую объедки крестьянину.

Я приняла свёрток, хотя не была уверена, что смогу спорить с ней прямо сейчас и что хочу утяжелить свой рюкзак. Но взяв его, я обнаружила, что он почти невесом.

- Эльфийский плащ, - сказала Ванимэ. – Когда нужно, он защитит тебя от недружелюбных глаз.

Она многозначительно посмотрела на нас с Владыкой. Видимо, она считала меня опасной для него и хотела, чтобы я была как можно менее заметной.

В этот момент я захотела стать невидимкой.

- Спасибо, - выдавила я. – Он мне пригодится.

Кажется, мы поняли друг друга и, наконец, нашли хоть что-то, в чём были согласны.

Последовавшее неловкое молчание нарушила Аллиндэ.

- Он сделан из цельного отреза особым образом выделанной ткани.

Я посмотрела на плащи Владыки Халдира. Они сделаны из той же материи. Я очень долго решала, какого они цвета – коричневого, серого, зелёного или какого-то смешанного. Один плащ был закреплён на тунике, другой изящно ниспадал с плеч.

С любопытством я обернулась к Ванимэ. Несомненно, это была её работа, без ловушек и злых штучек.

- Когда ты вернёшься, - подчеркнула она, - я научу тебя их делать.

Я растерялась. Неужели она действительно хотела, чтобы я вернулась? Я честно ответила, что её предложение меня заинтересовало.

Ванимэ кивнула. Затем, приложив руку к сердцу и попрощавшись тихо с Владыкой, она ушла.

Я хмуро потрепала Бруно по голове, пока мы ожидали Владыку Халдира. Не могу определиться, хочу ли я, чтобы он шёл со мной или нет. Так много случилось вчера. Хоть они с Линдиром очень оскорбили меня, я поняла, что люблю его не меньше, чем прежде. Как я собираюсь пробыть с ним почти неделю?

Я чувствовала себя плывущей по течению и почти безнадёжной. Почти. Надежда есть всегда, я знаю, неважно, как глубоко она спрятана. Но она была блестящим камушком на дне глубокого озера, слишком глубокого, чтобы его достать. Она была там, появляясь и исчезая в бушующих водах, но осознание этого ничем не могло мне помочь.

Я старалась не смотреть на небольшой свёрток вещей Владыки Халдира – у меня за спиной был тяжёлый рюкзак. Он взял с собой немного: компактное одеяло, потёртый, но искусно сделанный колчан со стрелами и большой лук, с которым я его видела впервые. Без сомнений, на поясе были кинжалы, спрятанные под плащом. Он двигался легко, словно эти вещи были продолжением его тела. Волосы были собраны на затылке и заплетены, более мелкие косы были над каждым ухом, длинный локон шелковистых волос спускался с обеих сторон от его лица. Он выглядел невероятно высоким, сильным и властным. Не считая Бруно, недовольного тем, что он снова несёт свою еду в рюкзаке за спиной, Владыка Халдир был лучшим защитником, о котором могла мечтать женщина. Опять же, он не был похож на обычного путешественника. Я волновалась за него, возможно, даже больше, чем Ванимэ. Что делать, если его увидят?

В моём рюкзаке были, в основном, тетради, которые мне пришлось взять; в них между страниц лежало несколько листьев и цветов, взятых с разрешения Гладрель. Это тяжело, но как ещё я собиралась убедить людей в том, что я не сумасшедшая? Шансы убедить их в том, что это не подделка, были ещё меньше.

Владыка Халдир живо повёл нас вниз по ступеням мимо Большой Залы. Линдир, сопровождающие Калло и Бруно пошли за ним. Что такое? Он передумал? Мы с Аллиндэ недоумённо переглянулись. Он остановился и повернулся к нам.

- Ты ещё хочешь узнать, где Врата Линлуина? – поинтересовался он с раздражающе высокомерным видом, отвернулся и пошёл дальше.

Мы с Аллиндэ последовали за ним, но я не ответила. Слишком поздно – мне уже всё равно.

***

Я не буду описывать, где находятся Врата Линлуина или как они открываются: когда-нибудь этот дневник может попасть не в те руки. Скажу только, что Метентауронд, хоть и находится под землёй, похож на Лотлориен: как заострённый с двух сторон меч; защита и опасность были здесь в избытке. Дверь находилась не там, где я её искала. И она была не тем, что я искала. Как большинство эльфийских вещей, она была так обманчиво проста, что можно пройти мимо неё, разглядывать её и так и не найти.

Она как Румил. Во мне снова вспыхнул гнев. Эти врата мне вдруг разонравились.

Мы вошли в лес, залитый лунным светом. Я наконец убедила Владыку Халдира, что несмотря на стремление эльфов к скрытности, я не могла идти в темноте. Он с неохотой согласился выйти как можно раньше на закате. Видимо, у эльфов это означает что-то другое.

Свет Итиль – так эльфы называют луну – рябил на водах Линлуина; лёгкий ветерок шевелил папоротник и ветви кустарников и шептал высоко в ветвях леса. Тар-Каранон в этот ранний предрассветный час, когда всё становится серым и воцаряются звуки, запахи и движения, был таким же волшебным и таинственным, как его имя.

Бруно воодушевлённо втягивал воздух, желая прогуляться в кусты, но мы с Калло задержались у озера. Было полнолуние, но на бледном ночном небе виднелись звёзды. Эльфы опустили носилки Калло на широкий плоский камень. Мы разместились рядом и любовались ночным небом. Калло слабо улыбнулся. Его лицо было бледным и осунувшимся, но благородным и прекрасным. Деревья отбрасывали на него движущиеся тени. Принести его сюда оказалось хорошей идеей.