Навстречу восходящему солнцу

Судьба - царь над всеми и всем, ветер, от которого никто и никуда не может убежать.

Авеста

Они встретились в условленном месте сразу после заката, пожали друг другу руки, а потом каждый приложил свою правую ладонь к сердцу.

- Да не уменьшится никогда твоя тень, досточтимый Меружан!

- Да не уменьшится никогда твоя тень, благородный Шаварш!

Смуглые мужчины присели на скамью, стоящую на каменистом морском берегу, и бородатый окинул восхищённым взглядом безбородого:

- Никогда бы не подумал, что друг моего детства станет настоящим ромеем!

- Только внешне, досточтимый Меружан, только внешне. В душе я так и остался пахлаваном. Что нового на нашей благословенной родине?

- Всё, как обычно. Царь царей Ород, сын Фраата, брат Солнца и Луны, мудро правит Партавой. Ему помогает царевич Пакор. Остальные тридцать сыновей тихо ждут удобного повода, чтобы затеять смуту. Народ благоденствует, но спахбеды ропщут, ибо воины их давно уже не видели добычи.

- Лучше бы они радовались миру, ибо тот, кто придёт к ним с запада, воистину пользуется покровительством Ахура-Мазды.

- Ты не преувеличиваешь, благородный Шаварш? Разве может Владыка Мысли помогать идолопоклоннику?

- Я тоже был уверен, что не может, досточтимый Меружан, но когда разузнал побольше о жизни этого ромея, моя уверенность растаяла, как снег под весенними лучами. Ромеи идолопоклонники, в этом ты прав, но они чтят неугасимый огонь. А этот - верховный жрец, главный хранитель священного пламени. Ариман не может иметь над ним власти. К тому же у него, любимца Шахривара, есть собака, которая не отходит от него ни на шаг. Значит, дэвам к нему путь заказан.

- Хорошо, благородный Шаварш. Ты убедил меня, что этого человека не ведёт по жизни Ариман. Но почему ты решил, что он под покровительством Ахура-Мазды?

- Ты многое слышал о нём и ведаешь, чего он добился. Я же разузнал о его жизни с самого детства и просто поражён его невероятному везению. Откуда столько удачи у смертного? Он ещё не начал брить бороду, когда его стали готовить к жречеству и выдали за него деву из древнего рода. Однако новый царь ромеев повелел ему развестись. И этот юноша, ещё не опоясанный мечом, осмелился перечить своему владыке и отказался оставить жену. Царь тот был крут нравом и гневлив без меры, и многих ромеев повелел он убить без суда. Но юноше повезло, и царский гнев не отправил его на Мост Чинвад. - Шаварш немного помолчал, ожидая вопросов от своего земляка, а затем продолжил:

- Когда грозный царь ромеев умер, наш юноша вернулся в Ром, и спахбед из древнего славного рода прельщал его примкнуть к смуте, обещая славу и богатство. Но язаты хранили юношу, и отказался он участвовать в мятеже, который вскоре подавили.

Позже корабль, на котором он плыл на Родос, захватили пираты. Но снова удача не оставила этого человека, и с головы его не упало ни единого волоска. Свет оберегал его, хотя вёл он себя крайне опрометчиво, бранил пиратов, ругал последними словами и угрожал их всех повесить сразу после того, как освободится. И что же ты думаешь, досточтимый Меружан? Морские разбойники терпели все его грубости, а потом отпустили, получив выкуп. А этот любимец Шахривара тут же собрал в Милете корабли, с быстротой молнии захватил тех пиратов и тут же их казнил, хотя не был ни судьёй, ни сатрапом, ни спахбедом. И всё сошло ему с рук!

- Благородный Шаварш! Твой рассказ подобен речениям мобедов. Прошу тебя, продолжай!

- Но это лишь начало! Ты знаешь, что став сатрапом, он за восемь лет покорил триста племён и присоединил их земли к Рому. Но много раз его жизнь висела на волоске. Однажды легионы сражались с воинами племени столь отважного, что закованные в железо ромеи дрогнули и готовы были броситься бежать. Но этот любимец Шахривара выхватил щит у своего солдата, и побежал с этим щитом на неприятеля. И ромеи, устыдившись, бросились в атаку и пересилили неприятеля.

В другой раз восстали все племена, покорённые ромеями, и этот человек осадил вождя восставших в большом городе, обнесённом неприступными стенами. И на помощь осаждённым пришла огромная армия. Но любимец Шахривара не отступился, и окружил рвом и валом город с одной стороны, а с другой - огородился рвом и валом от тех, кто пришёл на выручку восставшим. И бились ромеи, как дэвы, окружённые врагами со всех сторон. И дрогнули их враги, и отошли. А потом сдался великий вождь, бывший в окружённом городе. И без него закончилось восстание, и снова покорились ромеям все племена, хотя воинов в них было многократно больше, чем в легионах ромеев. И ты скажешь, что этому человеку не благоволит сам Ахура-Мазда? - Шаварш перевёл дух и возобновил свой рассказ:

- Ты знаешь, досточтимый Меружан, что этот человек сам решил стать царём ромеев. За четыре года он победил лучших ромейских спахбедов. Но ведомо ли тебе, что жизнь его постоянно висела на волоске? Его корабли, собранные, где только возможно, и порой едва державшиеся на плаву, благополучно пересекли неспокойное море и ускользнули от грозного вражеского флота. Когда он сам хотел выйти в море на утлом челноке перед штормом, ветер и волны, раз за разом, относили судёнышко обратно в порт, не давая этому человеку погибнуть в бурю. Его солдаты, вынужденные питаться кореньями, чтобы не умереть с голода, не бунтовали, а бились, как одержимые дэвами, и побеждали превосходящего врага. Когда армия спахбеда по прозвищу Великий была разгромлена, любимец Шахривара не успокоился и с малыми силами направился в землю Кем, терзаемую смутой. И этот человек с обычным своим азартом вмешался в эту смуту и восстановил против себя и фараона, и всех его жрецов и спахбедов. И оказался он с легионом ромеев против всех жителей земли Кем. А ты знаешь, досточтимый Меружан, как многолюдна эта земля. И любимец Шахривара был заперт в огромном городе великого Искандера на маленьком островке, и не мог он ничего сделать против несметной армии фараона. Пытаясь пробиться, в одной стычке он потерял много людей и был вынужден спасаться вплавь через канал, держа в руке свой меч и записи. Но и здесь удача не отвернулась от него. Через пару месяцев подоспело подкрепление, и враги снова были разгромлены.

Этого человека не смущали ни серпоносные колесницы, ни боевые слоны. В последнем своём сражении он чуть было не погиб, когда его легионеры утратили мужество и поддались натиску врага. Любимец Шарихвара спрыгнул с коня, схватил щит и рванулся на неприятеля, крича, что пусть этот день будет для него последним, как и весь поход для самих воинов. Враги осыпали его копьями, но ни одно из них не попало в цель. Не иначе, их отводил сам Ахура-Мазда! Но это снова помогло, и его солдаты устыдились и бросились на выручку своему спахбеду и победили.

И вот теперь этот любимец язатов собирает легионы в земле юнан, чтобы напасть на Партаву. И если он поведёт своё войско, то у царя царей уже не будет Сурены Михрана, чтобы справиться с ромеями.

- И что ты предлагаешь, благородный Шаварш?

- Этот человек - меч Шарихвара, орудие в руках Ахура-Мазды. Убив его, мы совершим святотатство и настроим против себя Владыку Мысли, который и так гневается против пахлаван. Но ведь можно убрать этот меч и спрятать его подальше от Мудрого. Тогда у Партавы появится шанс уцелеть, пока Ахура-Мазда будет искать себе другое орудие.

- Тебе под силу такая задача, благородный Шаварш?

- Да, досточтимый Меружан. Но мне потребуется заплатить тем, кто будет моим орудием...