Секста несколько растерялся, но просьбу выполнил – что-то в глазах Куросаки его насторожило, но… в то же время и завело. Похоже, ему предстоит особенная битва.

- У тебя сейчас силенок не хватит, детка… – Решил подзадорить и поддразнить ее Гриммджоу.

- На тебя хватит. – Гордо вскинула голову Куросаки и скомандовала уверенно: – Банкай!

По лицу Бьякуи пробежала болезненная дрожь: что творила эта синигами, бросая вызов сопернику с ее-то крохами реяцу, не успев прийти в норму после недавнего нападения Пустого. Банкай для нее – смерти подобен.

- Куросаки Ичиго, тебе не стоило вызывать банкай в твоем нынешнем состоянии…

Она резко повернула к Кучики голову и вспыхнула глазами того далекого наглого, никому неподвластного мальчишки, с которым он впервые столкнулся в Сейрейтее, когда временный синигами заявился спасать его сестру от казни.

- И когда это я спрашивала совета, – бросила она капитану ущемляющие его гордость слова. – Я сама разберусь со своими проблемами.

- Кхе, – крякнул торжествующий Джагерджак, но Куросаки поспешила заткнуть его нахальное самолюбие очередной Гетсугой. Секста вновь скрылся.

После этого Ичиго повернула лицо к Бьякуе, впавшему в несвойственное для него состояние ступора, и улыбнулась ему самой нежной и искренней улыбкой: «Прости, Бьякуя, но мы разберемся с нашими отношениями самостоятельно». Он слегка кивнул ей, понимая, что она имела ввиду.

- Спасибо, – прошептала Куросаки капитану, и взмыла ввысь, где ее уже дожидался, вызвавший ресуррексион Джагерджак. – Что испугался? – Ехидно бросила она своему арранкару.

- Когда это я кого-то боялся? И, прежде всего, тебя, киса? – Он растянулся в опасно-соблазнительной улыбке, перехватив игривые огоньки заплясавшие в карамели синигами. Значит, он не ошибся, выяснение отношений будет интересным…

- Чего ухмыляешься? Я буду бить в полную силу! Гетсуга Теншоу! – Выпущенный клык вспорол ночную гладь и погнался за сверхскоростным сонидо Короля Пантер.

Бьякуя не без интереса пронаблюдал столь забавное явление: с каких это пор Гетсуга так щадяще наступала на противника, точно играла с ним наперегонки, но не желала его настигнуть? Голубое серо тоже странно атаковало, замирая в предельной близости от синигами, позволяя той с легкостью парировать его, точно теннисный мяч при подаче…

Кучики едва заметно улыбнулся: да, он явно был здесь лишним. Подняв Сенбонзакуру, он позволил своим глазам еще раз на прощание с восхищением взглянуть на Куросаки Ичиго: то, что она вмешалась в их «дуэль» задевало его капитанскую гордость, но то, что эта девушка отвела от него угрозу ценой собственной силы было… невероятно приятно. Что ж, столь странное укрощение ревности – возможно, единственно верный вариант для этой парочки, изголодавшейся по войне и страсти в одинаковых долях. Бьякуя с некоторой завистью отметил, что подобный взрыв эмоций куда интереснее, чем хладнокровное выяснение конфликтов, но он все же еще был слишком далек от этого, как и от того юнца, сидевшего в нем и позволявшего себе подобные вольности.

- Чего ты взбесилась, Куросаки?! – Уже не на шутку встревоженный ее атаками, кричал Джагерджак. Вдоволь наигравшись сам, он, к неприятному для себя открытию, понял, что, в отличие от него, Ичиго была только в самом разгаре. Скопленный ее гнев рвался наружу и требовал выхода еще и еще, сменяя шутливые атаки порой на вполне серьезные и угрожающие.

- Ты еще спрашиваешь?! – Злилась она.

- Ну, да… – Увернувшись вновь от Гетсуги, Король Пантер, оказавшись за спиной Куросаки, попытался нанести ей какой-то легкий удар, но та среагировала быстро и взмахнула Зангетсу в аккурат над его головой, срезая несколько волосков его роскошной голубой гривы.

- Ай, Куросаки! Это уже не смешно! – С жалобным взглядом проводил он слетающие вниз поблескивающие в лунном свете шерстинки своего ресуррексиона.

- Не смешно?! Отчего же? Мне, как раз, очень весело. Просто невероятно! – Гетсуга Теншоу вновь погналась за арранкаром, заставляя того напрячься в сонидо, чтобы увернуться. Но сосредоточившись лишь на этой атаке, он пропустил следующий удар по плечу, который из-за своей силы и его иерро все-таки оказался не критичным.

Пантера все же взвыл от негодования, но вместо разъяренного рыка у него случайно вырвалось Ригидо. Превысив рассчитанный на Куросаки лимит силы, он с опаской бросил взгляд на слабеющую синигами, но та, к его удивлению, снова справилась с его мощной атакой при помощи маски Пустого, как в их последнем сражении. А он и не знал, что она все еще при ней.

- Куросаки! В самом деле! Что я натворил?! – Скорее, обиженно, нежели злобно набросился в сонидо на нее Секста, но та, молниеносно реагируя на противника в этой форме, заехала рукоятью Зангетсу под челюсть Джагерджака, отчего клыки того клацнули, заглушая внутриутробный рык, смешавшийся с буквами ее имени: – Кур-р-росаки…

- Что неприятно? Когда тебя просят, а ты не слушаешь?.. – Остановившись, она с болью выплюнула ему в лицо эти слова. Маска мигом осыпалась в ночной воздух и усталые глаза, чуть не плача, вгляделись в обескураженное, до сих пор ничего не понимающее, лицо своего любимого арранкара.

- Куросаки…

- Ты замучил меня своей ревностью…

- Бьякуя?..

Вместо ответа – громкий увесистый удар пощечины: Ичиго, оказавшаяся в мгновение ока, возле смутившегося озарением Гриммджоу заключила их схватку сверхъестественных существ классическим женским жестом.

Голубые глаза вспыхнули под стать тому жару, пропекшему его щеку только что посильнее всякой Гетсуги Теншоу. Как поступает мужчина в такой ситуации? Он не знал. Ему вообще впервые заехали по лицу затрещиной, которая показалась ему унизительно гадкой… но в тот же момент на диво отрезвляющей.

Гриммджоу возмущенно фыркнул, глядя на дрожащую от гнева и досады Куросаки. Ее сил, почти полностью истраченных на своеобразное сражение, едва хватало держаться в воздухе. Но… Выяснив все и осознав свою ошибку, Джагерджак не собирался продолжать с ней драться… Он уже думал о другом и оттаявшая от злости карамель, похоже, не возражала против этого.

Метнувшись в одну секунду навстречу друг другу, Гриммджоу и Ичиго принялись страстно сжимать друг друга в объятиях, впиваясь в губы болезненными поцелуями и нетерпеливыми укусами. Куросаки запустила пальцы в длинную густую гриву Короля Пантер и безапелляционно притянула его к себе, чтобы не дать больше никогда ревности просочиться в их столь безоговорочной близости. Он углублялся в нее поцелуем, заполняя требовательным, нахальным, властным языком весь рот Куросаки, все ее горло, доставая взорвавшимся от вожделения и возбуждения горячим дыханием вплоть до самого сердца.

Секста зарычал, хрипло, не отлепляясь от Куросаки ни на миг, не давая ей опомниться, раз она сама впустила короля в свое царство. Обезумевшие от страсти клыки и жадные губы вновь терзали ей рот, пропуская лишь редкие дозы воздуха в ослабленные напором легкие, позволяя сказать лишь малость из того, что следовало. В очередной раз, когда он закусил ее губу и с наслаждением прошелся по ней своими острыми зубками, Куросаки прошептала:

- Съешь меня, если захочешь, только никогда не ревнуй к тому, кого я не люблю…

- Но Бьякуя… Ты ведь за него заступилась... – Не унимался Секста, прижимая к себе тело Ичиго все сильнее и сильнее, точно ждал, что не дававший ему покоя капитан выскочит перед ним и заберет к себе его женщину.

- С чего ты взял? Это я за твою ярость заступилась, которая разорвала бы тебя на части быстрее, чем тысяча смертоносных лепестков Сенбонзакуры…

Он, прозрев, довольно рассмеялся и, наконец-то, ослабил хватку, параллельно спускаясь с Куросаки на землю. Голубые глаза бесстыже прищурились, оценив окружающую их обстановку. Ночь. Парк. Загород. Прекрасненько. Долгожданный реванш он получил, но, помнится, он обещал отомстить Куросаки за прирученного беззвучного котенка…

Джагерджак с силой впечатал Куросаки в ближайшее дерево. Она не сопротивлялась. «Хорошая, киса», – довольствовался Гриммджоу, отмечая, что девушка согласна поиграть с ним в грубые игры. В духовной оболочке это делать можно было без опаски. Он отстранился на миг, чтобы убедиться наверняка, но карамельное солнце, как и его обжигающий голубой свет, также хищно струилось из-под полуприкрытых томных глаз. Куросаки схватив арранкара за грудки и оттолкнувшись от земли ответила ему тем же – врезала его спиной в соседнее дерево и зашипела ему в лицо. Он лизнул ей нос и довольно заурчал: «Плохая киса…»