Гарганта с предателями захлопнулась и над всеми путниками нависла безмолвная шокирующе бессильная тишина. Растерянные лица капитанов и лейтенантов впервые отображали общее замешательство и обескураженность, отчего все синигами выглядели совершенно неестественно… Мысли каждого уносились далеко, за небосвод, где с минуту на минуту начнется сражение за жизни тысяч людей, за судьбы миллионов душ, за существование мира как такового, а они, запертые здесь, как пауки в банке, вынуждены просто покориться этой безысходности.

«Ну, уж нет…»

- А-й-з-е-н… – Проскрипела сквозь зубы Куросаки, сжимая до хруста свои кулаки.

Все мгновенно обернулись на нее, отмечая устрашающий и обезумевший вид временного синигами. Ичиго совершенно не замечала этого. Все ее естество воспылало ненавистью к одному-единственному человеку, который играл со всем светом, точно с игрушечным домиком.

- Айзен!!! – Закричала она, что есть духу, и запустила совершенно бесполезную Гетсугу Теншоу ввысь.

====== ХХI. БЬЯКУЯ-СПАСИТЕЛЬ: ЛАСТОЧКА НАД ЗЕМЛЕЙ ======

Все повторялось вновь и вновь. Бесконечное дежавю без надежд и воспоминаний.

Куросаки отправлялась снова в битву, и снова не прекращавшийся запах крови щекотал ее ноздри, предвкушение яростного боя и молниеносного бега горячили мышцы задолго до встречи со своим противником. Сердце выпрыгивало из груди под вспышками ненависти и ярости, разрывавших внутри все органы, которые собираясь вновь и вновь обратно, оставляли отчаянные раны. Орихиме не было, чтобы залечить их, хотя даже ее чудодейственным способностям иногда было не под силу залечить обреченную душу.

Временная синигами летела безмолвно, устремляясь бесстрашно вперед и только вперед. Она не оглядывалась по сторонам – знала: ее верные друзья следуют за нею. Всеми вновь двигало желание спасти Орихиме, но их мучило то же нестерпимое обстоятельство, что преодолев до этого весь путь, они начинали его заново. Вероломству Айзена не было предела, как и его изобретательности – теперь уже все поняли, хоть и достаточно поздно: Иноуэ Орихиме требовалась ему, как приманка для Ичиго, как отвлекающий маневр для всех остальных синигами. Бедная девочка стала лишь пешкой в его удачно разыгранной партии, и теперь никто не мог позволить ей умереть. Слова Айзена о том, что ее жизнь представляет непродолжительный интерес, подорвали мир Куросаки и она, без раздумий, мгновенно рванула за Иноуэ обратно, во дворец короля Лас Ночес.

Проклятое место, показавшееся вдали, заметно притягивало Ичиго сильнее. Орихиме ждала ее, ждала их, пока еще минуты ее жизни могли отбивать счет, пока влажные глаза могли вглядываться в горизонт, пока еще бьющееся сердце в груди могло верить в свое спасение и в удачу Куросаки.

Неприятное чувство ощутимой пустоты пролилось меж ключицами. Предчувствие Куросаки выдавало образ еще одного обитателя темницы в Лас Ночес, еще одного участника этих событий, с нерушимой решительностью ожидавшего ее прибытия там.

Улькиорра.

Чудовище, напрочь лишенное каких-либо чувств, эмоций и принципов. Хладнокровный, подлый, непредсказуемый зеленоглазый демон. Монстр, оставивший одинаковую пустоту в душе Иноуэ и в ее собственной душе, навсегда изменив их представление о смерти…

- Куросаки! – Окликнул Ренджи ее в полете и показал пальцем на целое полчище арранкаров, собравшихся на охрану центральных врат дворца. Без сомнений здесь, в своей резиденции, Айзен и отвел место для нового заключения Орихиме, а значит, там же находился и ее извечный страж.

«Их слишком много и приставлены они к вратам именно для того, чтобы мы потеряли время…» – Подумала Ичиго.

Но Рукия, точно прочитав ее мысли, уверенно заявила:

- Мы справимся, Ичиго! А ты отправляйся прямо в башню и спаси Иноуэ.

- Хай! – Кивнула синигами, согласившись на ее предложение и одновременно отблагодарив за понимание. Синие умные глаза, такие же проницательные, как у всех Кучики, всегда угадывали идеи и планы напарников. Рукия – несомненно самый незаменимый боец их «отряда», способная понимать все с полуслова и организовывать всех остальных.

Куросаки проводила взглядом спускавшихся вниз Абарая, Исиду с Чадом, и саму Рукию, на ходу достававших свои занпакто и прочее оружие. Что ж, оставалось только пожелать им удачи в предстоящем нелегком сражении, но Ичиго, как всегда, не сомневалась в силе, стойкости и непобедимости своих друзей.

- Я сопровожу тебя, – внезапно прозвучавший просто над ухом голос, вывел Куросаки из равновесия. Сбившись с высоты и ритма от неожиданности, она обязательно свалилась бы вниз, если бы чьи-то сильные руки не подхватили мгновенно ее под ребра.

Куросаки подняла лицо вверх. Серебристо-белый шарф, развевавшиеся черным шелком длинные пряди, гордый подбородок стремившийся только вперед… Капитан Кучики парил над ней, точно изящная ласточка, беззвучно разрезая воздух и преодолевая километры в мгновения ока.

- Не теряй бдительности. Твоя невнимательность – самое уязвимое место для противников. – Донеслось свыше, точно ее научал не капитан, а бог.

- Бья-куя? – Как всегда заикающимся голосом прошептала Ичиго.

Сказать то, что она была поражена его появлением, его прикосновением, его словами – не сказать ничего. Шок давал возможность лишь отдаленно ощутить на своей талии пальцы, слишком уверенно и безоговорочно вцепившееся в это тело, будто в самую важную вещь на свете. Секунда, две, три… Осознание медленно накатывало на нее, но инстинкты срабатывали быстрее. Под давлением слишком сильных, настойчивых и заботливых рук, внутри Куросаки просыпалась не только уверенность в реальности происходящего, но и пробуждалось желание, теплом растекшееся внизу живота. Ее спина неожиданно ощутила невероятную близость Кучики, его могучей, спокойно вздымавшейся груди и твердого накаченного пресса. Ичиго задышала сильнее, чувствуя, как ее часто сокращающийся живот стал барабанить о крепкие ладони парящего капитана.

- Все хорошо? – Монотонным голосом спросил Кучики, даже не глядя вниз, на Ичиго.

Она же, напротив, не в силах была оторвать своего взгляда от внезапно свалившегося на ее голову супермена. Она наблюдала за ним зачарованно. В его внешнем поведении не показалось бы и намека на перемены, если бы Куросаки на каком-то подсознательном, чисто женском, уровне не уловила те нотки необыкновенной нежности, которой были пропитаны эти два слова…

«Какая тонкая талия…» – анализировал новые ощущения Кучики. Даже в приталенном и изящно сотканном косоде, капитан не предполагал такую удивительную хрупкость фигуры временного синигами, утонченность его изгибов и мягкость кожи, пружинящей под его пальцами. Куросаки Ичиго был удивительно легким, несмотря на подтянутые и довольно ощутимые рельефные мышцы своего тела.

Он сжал его сильнее в руках, боясь выронить, ведь смущенная растерянность парня заставляла колебаться его тело в вынужденных объятиях. Спина синигами вздрогнула, упершись в грудь капитана, и Кучики отчетливо ощутил участившееся трепыхание его живота. «Что за странная реакция, в самом деле?..» – Нервно подытожил он. Даже Абарай, порой витавший явно в неординарных фантазиях насчет своего капитана, не заставлял тело разрываться от столь неистового волнения…

«Ну, же, Бьякуя, блесни своей пресловутой проницательностью…» – Скомандовал разуму подозрительный Кучики. Смущенные золотисто-карие глаза, розовые щеки, приоткрытые губы, обожженные горячим вздохом… Слишком трепетный. Необычайно милый… Влюбленность синигами налицо, но с явной, кричащей оговоркой… «А что, если…» Тонкие указательные пальцы соскользнули с талии и пытливо потянулись выше, пока не уперлись в упругую, выступающую в обтянутом его объятиями косоде, грудь, совершенно не мужского типа мускулатуры…

«Куросаки... Заметил ли?..» – Взгляд Кучики осторожно покосился вниз на мечтательно-парившего в облаках (в прямом смысле этого слова) рыжеволосого синигами. «Простодушен и наивен, как всегда», – не без удовольствия отметил капитан, познавая неловкое переосмысление всех повадок и поступков Куросаки Ичиго в своих воспоминаниях.