И вот тут-то дело принимало настораживающий и неприятный для Гриммджоу поворот: желание рыжей помогать в ответ вечно помогавшим ей друзьям из-за множества собственных смертей и ранений других, вылилось в паническое отношение Куросаки ко всем, кроме себя. Отныне любой ее друг заслуживал не только защиты, но и чрезмерной опеки с ее стороны. И вот с этим Джагерджак уж никак не мог смириться. «За кого ты меня принимаешь, Куросаки? Я, что котенок, чтобы меня оберегали? Даже Кон и тот рвется на подвиги. А что говорить про меня? Неужто ты реально рассчитывала, что я останусь в Каракуре дожидаться твоего возвращения с чашечкой чая? Да я всю жизнь провел в боях, и, неужели ты подумала, что твои красивые глазки смогут остановить меня и осадить на месте?.. Ну, уж нет, киса… Разве ты не понимаешь, что именно из-за этих глазок, любимых, обожаемых мною карамелек, я готов пройти хоть триста Разделителей миров, лишь бы не дать им погаснуть в тебе снова… Ведь только я и могу вызывать в тебе такое необходимое желание жить…»

- О-о-о, так это ж моя любимая зверушка, – капитан Куротсучи, слившись со стеной на крыше одного из зданий института, увидел, как огромный арранкар с длинной голубой гривой беззвучно опустился перед ним на лапы и осторожно осмотрелся, будто спиной чувствуя опасность. – «Отличный экземпляр…» – Протянул довольный Куротсучи и сразу же потянулся за очередным флакончиком усыпляющего яда… Как вдруг, на крыше, неожиданно появился Урахара, во всю сражающийся со своим клоном-рейгаем. – «Кисуке, а, чтоб тебя… Вечно ты под руку ввяжешься!» – Проворчал Маюри и решил повременить.

- Урахара?! – Вытаращил глаза вмиг насторожившийся Джагерджак на две копии, от которых рябило в глазах, беспощадно сражавшихся на занпакто и разбрасывавшихся на ходу различными кидо.

- Гриммджоу-сан? Вы? – Не переставая парировать удары противника, не менее удивленный шляпник узрел случайного очевидца, которого вовсе не ожидал увидеть здесь. Ну, почти не ожидал. Импульсивность этого арранкара и его запредельная привязанность к Клубничке-тян рано или поздно должны были привести его сюда, но откуда с ним... – Кон-сан? И вы здесь? – Появившаяся рыжая голова игрушечного льва и вовсе смутила Урахару, да так сильно, что он едва не пропустил роковой удар от своего весьма достойного двойника. Но заблокировав того очередным сильным кидо, Кисуке смог передохнуть, хотя бы на миг.

- Где Куросаки? – Секста решил спрашивать коротко и по существу.

- Я спрятал ее в бараках десятого отряда…

- С ней что-то не так?! – Сердце Гриммджоу ударилось в ребра, едва не вырвавшись из груди. Когти, сжавшись в кулаки от напряжения, больно впились в собственное же тело, принося нестерпимую боль, но и в сотни раз не напоминавшую ту, которая охватила его внутри. Куросаки вновь в беде и, кто знает на сей раз, кто выиграет в ее очередной, ставшей уже обязательной, схватке со смертью.

- Надеюсь, что с ней, как раз, пока все хорошо. – Видя взорвавшийся взгляд Гриммджоу-сана, шляпник поспешил его как-то обнадежить. Хоть это и не соответствовало действительности. – Нестабильная реяцу, которую мы получили, потревожила ее внутреннего Пустого, и теперь нам нужно поторопиться воссоздать нормальную душу плюс для нее. Только восстановив контроль над духовной силой, она, возможно, сможет справиться с ним.

- Возможно?! – Взревел Гриммджоу.

Но Кисуке, опустив голову и пряча глаза, за неимением шляпы, под челкой, лишь развел руками:

- Я не могу давать никаких гарантий. Нужно пробраться в лабораторию и попробовать.

- Кисуке, чё за дела творятся на моей территории? – Из стены выплыл Маюри. – Души плюс, арранкары, пустые, временные синигами… Что ты здесь устроил, а?

Он перевел взгляд с бывшего начальника, явно смутившегося таким внезапным подслушиванием, на желаемого экспоната, упершись в Пантеру желтыми безжизненными зрачками. Расчленяя мысленно тело Сексты, он заставил того невольно сглотнуть и рефлекторно попятиться.

Гриммджоу вдруг оказался за спиной шляпника, точно подсознательно искал у того защиты от маньяка, обещавшего вырезать ему глаза и много чего, рассортировав несчастного арранкара по пробиркам для исследований. Кисуке непроизвольно ухмыльнулся на это – хорошо зная историю «знакомства» капитана Куротсучи и Гриммджоу, он, слегка повернув голову к еще одному великовозрастному ребенку, дал отмашку:

- Беги к Куросаки. Мы здесь попытаемся договориться…

- Кисуке, да как ты смеешь распоряжаться моими игрушками?!

К слову об игрушках, Гриммджоу всучил Кона шляпнику в руки, раз тот собирался идти в лабораторию, где наверняка окажется зеленоволосая девчонка. Ему же требовалось спасать свою – интуиция Сексты не подсказывала, а кричала ему о том, что Куросаки опять влипла в историю с летальным исходом и, если он не поторопится, то расчленение его тела учеными НИИ синигами покажется не столь убийственно-болезненным, чем новая смерть рыжеволосой.

====== LXXXV. ВЫРВАВШИЙСЯ КОШМАР: МОНСТР ВНУТРИ КУРОСАКИ ======

Куросаки лежала посреди комнаты – по виду, обычного склада – чувствуя, как сдерживающие специальные ремни для ее нестабильной реяцу жгут запястья и лодыжки. Бредово звучало, конечно – «кандалы для реяцу», но такое определение придумал Урахара, когда оставил ее здесь от греха подальше, а сам поспешил в лабораторию. Капитаны, хвала небесам, не узнали о том, что на самом деле вызвало ее припадок, но расхаживающий по Сейрейтею Пустой уж точно не скроет правды о сорвавшейся с катушек бывшей синигами, которую пытается теперь еще больше ослабить собственный внутренний дух. Она подергала кандалы и покосилась на эти хлипкие ремешки: нет, этого явно недостаточно для него, для ее Пустого, который вел себя странно, еще страннее обычного, просто неадекватно и совершенно пугающе.

«Что с тобой, Куросаки. Не успели расстаться, как я уже тебе и не нравлюсь... Ну, да, куда мне до твоего арранкара?»

«Стоп. Откуда ты знаешь про Гриммджоу?»

«Ты думаешь слишком громко… А когда не думаешь, то все внутри тебя излучает это чёртово имя и этот чёртов цвет?»

«Цвет?!»

«О? Когда будет минутка, наведывайся в свой внутренний мир почаще… Айзен с голубыми патлами – то еще зрелище!» – Расхохотался он.

Но Ичиго было вовсе не смешно.

«Айзен? Как ты мог видеть его в моем мире? Ведь он – мой кошмар, а не дух…»

«Ну, это ты у себя спрашивай – буду я искать объяснения твоим тараканам в голове».

«Погоди… А ведь это верный вопрос…»

«Хм?»

«Ты – ведь тоже не Хичиго…»

«Ты чё совсем сбрендила?»

«Похоже, что нет… Да, ты мой Пустой, истинный Пустой, жестокий, бесконтрольный, бездумный, бесчувственный… Хичиго восставал против меня, но он никогда не был так озлоблен, как ты сейчас… Эта злость, эта ярость – истинны, первичны, необъяснимы. Ты питаешь ко мне полное неприятие вплоть до отторжения. Таков ты. Истинный Пустой. Пустота – не требующая вместилища, не требующая ни лошади, ни королевы... Хичиго не был таким. Он всегда был частью меня, которая, несмотря ни на что, заботилась обо мне. Пускай, своеобразно, с эгоистических побуждений или в случае крайней необходимости. Но он бы никогда не упивался, как ты, моим бессилием… Не желал бы уничтожить меня, растоптать. Он, наоборот, всегда давал мне хорошенького пинка под зад, чтобы я вставала с колен и пошла дальше…»

Глаза Ичиго загорелись прозрением и ей как-то разом и дышать стало легко. Ей показалось, что она вдруг даже перестала бояться этого Пустого, но...

«Больно умная, ты стала, Куросаки?!» – Восстал он против ее уверенности.

«У меня были хорошие учителя. Самые лучшие…» – Намекнула она на истинных старика Зангетсу и пустого Хичиго.

«Хех, они были слабаками…» – Проскрежетал опасный голос как-то уж особо пронзительно, будто невидимым острым клинком вонзаясь сквозь все тело Куросаки.

- А-а-а!!!! – Прокричала Ичиго от неимоверной боли, разорвавшей ее сознание и тело, безудержно трансформируя их в нечто. Кости принялись лопаться, разрастаться, увеличиваться в размерах хрупкой оболочки и окончательно разрывая ее на куски. Куросаки перестала чувствовать себя, осязать даже думать о себе, ведь ее голову будто окатили из горнила с раскаленным железом, ошпаривая мозг и расплавляя череп.