- Ренджи… Я понимаю твою трепетную любовь к капитану, но почему ты решил поискать его в моей комнате? – Медленно, выделяя каждую букву, спросила Куросаки, сигнализируя приятелю злыми глазами: если он скажет хоть одно корявое слово, то она его точно уничтожит.

- Э-э-э… – Поглядывая на многообещающую Куросаки и на дергающегося под ее усмиряющим локтем Эспаду, Ренджи, покумекав маленько, выдал все же верные вещи: – Дык, тайчо ушел и я решил проверить все комнаты в доме…

- Ушел? – Смущенно переспросила Куросаки.

- Да, Урахара сказал, что капитаны вернулись в Общество душ. Ну… я не поверил. Бросился сюда проверять. Но, по ходу, это все-таки правда.

- Тогда… нам нужно тоже возвращаться в Сейрейтей!

- Ага! Щас-с-с, – прошипев высвободившийся Гриммджоу. – Так я тебя и отпустил.

Ренджи хмыкнул:

- Ты здесь ни при чем: Урахара не откроет переход для других. Он считает, что враги скоро пожалуют в Каракуру, сумев как-то преодолеть печать… Так что, нам лучше подготовиться, пока есть время.

- Итак, Нозоми-сан, вчера ты получила силу синигами, которой хотела защитить Кона, и она вернула тебе твой занпакто. Теперь ты хочешь сражаться с нами вместе. И для этого тебе нужно потренироваться, потому что ты не помнишь имени своего оружия, а, значит, не можешь высвободить шикай… – Куросаки расхаживала по поляне вперед и назад, потирая подбородок, как обычно это делает Урахара. – Я ничего не упустила?

- Нет. – Согласилась девочка. – Пожалуйста, помогите мне вспомнить свой занпакто. Я хочу помочь всем вам. Хочу тоже защищать… того, кто мне дорог. – Она застенчиво покосилась на Кона, уже бывшего плюшевым львенком, но смотревшего на нее с прежним обожанием и… столь нужным пониманием. – Мне кажется… Мои способности должны помочь остановить Кагерозу. Мне так кажется.

- Возможно, – пожала плечами Ичиго. – Может, в этом и причина, почему он и его рейгаи хотят забрать тебя. Тогда ладно… Не станем терять времени и приступим.

- Ты уверена, что это хорошая идея – заставить ее вспомнить шикай, нападая на нее? – Противным охлаждающим всякий пыл тоном процедил Исида.

- Когда я утратила силу, то Урахара заставил меня все вспомнить именно так, тренируясь...

- Бесконечно и изнурительно… Помню. – Отмахнулся очкарик.

- Слышь, Исида, если есть другие предложения, так говори. Нечего кота за хвост тянуть.

- Кота за хвост, как раз ты тянешь… То-то от тебя кошаком веет, аж за версту слышно.

- А ну-ка повтори! – Повернулась к нему Куросаки, скрипя зубами и сжимая кулаки.

«О, ками, два Гриммджоу – это многовато!» – Подумал квинси и натянул стрелу в луке. Но наставил его не на Куросаки, а на Нозоми.

- Ладно, давай, действовать по-твоему. Пускай попробует отбить наши атаки, а там посмотрим.

Ичиго, вместе с Чадом и Урюу, а также Рукией, присоединившейся к ним, принялись нападать на Нозоми, вызывая в ней забытые боевые навыки и провоцируя элементарные инстинкты выживания. Кон, заламывающий лапы и страшно переживающий за новую «сестренку», нервно расхаживал возле Иноуэ, робко стоявшей в стороне от сражавшихся. Она, конечно, могла тоже вызвать Цубаки, но друзья доходчиво пояснили ей: главное задание их «целительницы» вовремя заживлять царапины и раны, чтобы не прерывать тренировочный бой, разразившийся в условиях ежеминутно ожидаемой угрозы вторжения рейгаев. Оно и верно, соглашалась Орихиме про себя: каждый должен заниматься тем, что может делать лучше всего. Куросаки-тян сражаться. Исида-кун поучать. Садо-кун помогать. Кучики-сан – руководить. Она – лечить. Кон-сан – беспокоиться. А Гриммджоу-сан – защищать…

Сероглазая покосилась на ближайшее дерево, где в обширной и густой кроне незаметно, прислонившись к стволу, притаился на ветке человек в белом костюме. Он был неподвижен, точно хищник в засаде, и только его голубые глаза резво поблескивали меж листьев, когда метались в неотрывном слежении за участниками утреннего тренировочного сражения.

«Гриммджоу-сан стал таким… добрым», – подумала девушка. Благодарная ему до конца своих дней за спасенную Куросаки-тян и найденного Улькиорру-куна, Иноуэ все же не могла не подметить, что всех их давно уже связывает нечто большее, чем просто благодарность. По крайней мере, сама она давно не стыдилась называть арранкара своим другом, ставшим для нее таким же дорогим, как и все остальные.

«Принцесса» вдруг перехватила голубой взгляд, впившийся в нее недовольством, и спешно отвернулась – все-таки «этого друга» лучше не раздражать понапрасну. Он, может, и не скрывался здесь – его реяцу мог ощутить каждый из присутствующих на лесной поляне, но гордость Короля Пантер не позволяла ему «развлекаться» с горсткой детишек, с которыми так любила возиться его Куросаки.

- Нозо-о-оми! – Кон бросился к зеленовласой синигами, когда ту кто-то из друзей случайно задел, оставив алую отметину на бедре. Львенок прижался заботливыми лапами к порезу, но, вслед за неизменным из уст Нозоми «извращенец», получил хороший от нее удар, отбросивший «животное» на несколько метров.

Кто-то в полете поймал игрушку и усадил на ветку, находящуюся высоко над землей, но открывавшую прекрасный вид на поляну и участников «битвы».

- Что, брат, тяжко быть бесполезным? – Проронил грудной неторопливый голос.

Кон покосился и чуть не вскрикнул, завидев перед собой огромную Пантеру ростом с человека, со скалившимися клыками, хищным взглядом и длинными острыми когтями на лапах. Но потом смышленый львенок присмотрелся повнимательнее: что-то в этом «чудище» было ему знакомо… Вспомнив наконец, где и когда он видел его, Кон заметно расслабился:

- А сам-то поди тоже стоишь тут без дела, – заложил он руки на груди, подобно кажущемуся грозным арранкару. – Чё ж Ичиго не помогаешь?

Гриммжоу хмыкнул на дерзость «игрушки», которую он мог разодрать сию же минуту одним когтем. Но, похоже, того это не сильно беспокоило. Чего не скажешь про промахи и усталые вскрики тренируемой малявки-синигами. Рыжая порядком ту загоняла.

На поляне перед ними появилось еще трое проводников душ.

- Йо, Куросаки, сколько ты будешь заниматься ерундой? – Кивая на Нозоми, недовольно бросил Иккаку.

- Она хочет сражаться. И я помогу ей. – Передернула нервно плечами Ичиго. Отношение многих лейтенантов к Нозоми было, мягко говоря, настороженным: неизвестно как и откуда взявшаяся девочка, которую почему-то все должны защищать.

- Я не хочу продолжать наш разговор, – отрезала Куросаки. – Я помогу Нозоми стать сильнее.

- Она слабая от природы. – Вздохнул Юмичика. – И тут ничего уж не поделаешь…

- Для того, чтобы начать драться, нужно чем-то жертвовать. Прежде всего, своей жизнью. А ваши мнимые атаки бережно щекочут ее занпакто, а не активируют его. – Вставил лысый – эксперт по обучению новичков навыкам ведения боя, среди которых когда-то оказался сам Абарай Ренджи.

В этот самый момент над головами синигами и людей небо Каракуры треснуло и из Разделителя миров выбрался-таки из первый из рейгаев.

- Капитан Зараки, – тут же улыбнулся безумной улыбкой Иккаку, не раз мечтавший сразиться со своим капитаном. Лишний раз упрашивать его не стоило и офицер рванул к «двойнику».

- Мы возьмем самозванца на себя, – бросил Юмичика, – а вы… Если действительно хотите этого, то поторопитесь помочь этой девочке достигнуть шикая. Времени у нас больше не осталось. – Он скрылся в сюнпо, вслед за сражавшимися уже вдалеке Иккаку и псевдо-Зараки.

Однако этот бой оказался не одиноким – как минимум, в трех местах небо Каракуры раскрошилось и на землю сошли еще несколько рейгаев. По отголоскам реяцу другие лейтенанты Готея-13 также завязали бой с самозванцами, но все понимали, что приход самого Кагерозы в этот мир – дело скорое.

- Ну же, Нозоми, соберись! Сейчас мы будем бить в полную силу! – Скомандовала Куросаки, концентрируя зеленоволосую девочку на этом конкретном и важном для нее сражении. Временная синигами вызвала банкай. Красноволосый, оставшийся помочь, также выпустил Забимару в банкайной форме.