- Временный штаб по защите души плюс, – невозмутимо ответил Урюу и привычно поправил очки на переносице. Порой Куросаки хотелось прибить его за это движение, но сейчас руки занимал Кон, а голову – куча не заданных вопросов.
- Ш-штаб? – Изумилась она. – С какой стати? И почему у нас дома?
- Иссин разрешил, – на пороге появилась Карин, с недовольно сложенными руками на груди. – Теперь вся эта толпа ошивается здесь круглосуточно.
- Оте-е-ец! – Прокричала Куросаки, вмиг разделившая раздражение Карин.
Любвеобильный родитель появился сразу, несясь на нее с распростертыми объятиями. Выпустив Кона из рук, старшая Куросаки, как всегда, увернувшись от неприятного приступа отеческой нежности, позволила Иссину беспрепятственно поцеловаться со стеной, вместо щечки обожаемой дочери.
- И-чи-го, за что ж ты со мной так? – Прохрипел он и сполз вниз. – О, Масаки…
Ичиго хлопнула себя по лбу, закрывая глаза и отгораживая сознание от будущей тирады на предмет нелюбви дочерей Куросаки к своему ненормальному отцу.
- Значит… Ты Куджо Нозоми, – бросила она взгляд на главную гостью своего дома. Ее взрослые не по годам глаза вселяли в сердце Ичиго некоторую грусть и тревогу: не многим старше Карин и Юзу, эта девочка должна была улыбаться, а не быть ходячим немым зомби. Обычно, эта роль закреплялась за самой Ичиго и видеть себя со стороны было как-то неуютно. – Добро пожаловать в нашу шумную безумную семейку, – попыталась разрядить напряженную атмосферу Куросаки, но не справившись с этим, добавила серьезно: – Не бойся, Нозоми-сан, все вместе мы сумеем защитить тебя от Кагерозы.
Девочка рассеянно произнесла:
- Зачем вам все это? Зачем вы все хотите меня защитить…
Куросаки почесала затылок:
- Знаешь, если бы я спрашивала себя об этом каждый раз, когда сражалась, то поверь много душ и людей остались бы незащищенными. Мне достаточно того, что Кагероза – враг, а ты – скрываешься от него и не хочешь за ним идти… Значит, и я не позволю случится этому.
- Куросаки-тян, – умилилась ей Орихиме: она не сомневалась, что Ичиго подружится и сумеет помочь этой душе плюс, затерявшейся меж миров.
Исида слегка хмыкнул немного пафосной в этот момент Куросаки, но подавил неуместную усмешку. О том, что они справились с Кагерозой без нее и заставили того пока отступить от Нозоми, квинси решил промолчать, не задевая гордость временной синигами, да и не волнуя ее резко убывающую духовную силу.
Куросаки обернулась к друзьям:
- Спасибо, ребята, что смогли защитить ее. Теперь это и мой долг – защищать Нозо… – Не договорив, Ичиго пошатнулась, и потеряв разом сознание и равновесие, чуть не свалилась на пол, если бы не реакция Исиды, вовремя подхватившего ее.
- Куросаки-тян, – метнулась к ней Иноуэ, но Иссин остановил ее, покачав головой.
- Ей нужен отдых, вот и все… Урюу, отнеси, пожалуйста, Ичиго в ее комнату.
- Д-да, – почему-то покраснел парень, и, перехватывая Куросаки на руки, стал подниматься по лестнице на второй этаж.
Куросаки была легкая… И не потому, что сейчас он нес ее духовную оболочку. Чувствительный ко всякого рода духовным частицам, юный квинси всем своим естеством слышал, насколько ослабела ее реяцу, превратившись из некогда неуправляемого и постоянно бьющего фонтаном источника духовный силы в нитевидный ручеек, едва струившийся в ее теле. «Что ж ты делаешь, с собой, Куросаки», – сокрушался Урюу, ругая и без того несчастную синигами с бледным безжизненным лицом и утраченной теплотой. Эта девчонка совершенно не жалела себя, а ведь, кроме нее существовало еще много «борцов за справедливость» и «защитников Каракуры». Взять хотя бы их, всех ее друзей: ведь они сумели отбить атаку Кагерозы и без нее, а, значит, зачем ей так измываться над остатками своей силы, чтобы кому-то что-то доказывать, лишь бы не страдать от беспомощности и бездействия. «Какая же ты все-таки глупая, Куросаки», – замер Исида перед ее дверью, непроизвольно залюбовавшись такой редкой слабостью этого рыжего человечка на своих руках. Несмотря на весь трагизм ситуации, эта слабость делала его одноклассницу более женственной и мягкой, пробуждая в сердце каждого мужчины, в том числе и его, непременное желание защищать и оберегать ее…
- Ну-ка, ребята, посторонись, – открыв ногой дверь, Исида, как заправский медик, маневрируя меж головами десятка синигами, собравшихся в комнате Куросаки, донес ту до ее кровати. Очкарик, поправив свалившиеся на кончик носа очки, окинул всех требовательным и не подлежащим пререканиям взглядом: – Думаю, собрание на сегодня окончено…
- Ичиго!!! – Рангику и Рукия, бросились к отключившейся временной синигами, выглядевшей скорее мертвой, нежели спящей по состоянию ее лица и реяцу. Все шокировано смотрели на рыжеволосую и с ужасом считали сокращавшийся пульс ее силы.
- Ей просто нужно отдохнуть, – тоном Иссина, да и всех врачей, пояснил Урюу.
Синигами, не всегда тактичные, но понимающие с полуслова происходящие колебания реяцу «героя Общества душ», без лишних расспросов мгновенно исчезли из комнаты Куросаки. Оставшиеся только Ренджи и Рукия, задержавшись на миг у постели их товарища, вышли с Урюу через дверь, погружая Ичиго в долгожданное царствование сна, тишины и покоя: возможно, они сумеют восполнить хоть часть ее силы.
Ичиго проснулась оттого, что во рту у нее все пересохло. Странный побочный эффект потери реяцу. За окном уже наступила ночь – значит, она проспала несколько часов, если не несколько суток, конечно. Сила немного восстановилась. Синигами скользнула по себе взглядом и отметила, что все еще находилась в своем духовном теле. Смутно припоминая вечернюю сцену с внезапно появившейся в ее доме Нозоми и Коном, и уловив какое-то незримо завязавшееся понимание двух искусственно созданных душ, Куросаки вдруг подумала, что могла повременить с возвращением в физическое тело. Все равно, враг не спал и не медлил… а в образе синигами она была сразу готова ко всему.
Куросаки тихонько отворила дверь и нащупала под рукой с обратной стороны вывеску: «Временный штаб ассоциации лейтенантов синигами». Еще штаб? Она выдохнула: значит, недавнее роптание вокруг нее все-таки не приснилось… Кричали Мацумото и Рукия. Интересно, сколько представителей Готей-13 на сей раз сумела приютить ее комната? «Не дом, а проходной двор какой-то», – вспылила Ичиго и в скверном состоянии духа направилась на кухню.
По пути заглянула к сестрам: Нозоми там не оказалось, да и Кона в доме она не чувствовала. «Совсем от рук отбилась ребятня, – тоном учительницы младших классов пожаловалась Куросаки, – надо будет Иссина заставить прочитать им лекцию о том, в котором часу нужно возвращаться в этот дом!» Она бросила беглый взгляд на настенные часы – ну, вот, пожалуйста, почти полночь. И где шлялись эти модифицированные души?!
Снизу донесся звук работавшего телевизора. «Еще одни…» – Выдохнула Куросаки, памятуя про странную «дружбу» меж капитаном Хитсугая и Карин, которой те наивно прикрывались ото всех. Она спешно спустилась с лестницы, не издавая в духовной оболочке ни одного звука. «Ну, пускай только они снова уснули под «Дона Каноджи»!..» Щас она им устроит…
- Бу-га-га-га!!! – Ичиго, ловко подкравшись, выпрыгнула из-за спинки дивана.
- Куросаки Ичиго, я думал ты все-таки повзрослела… – Проронил спокойный мужской голос, хозяин которого даже не шевельнулся в намеке на испуг от неожиданности.
Зато сама девушка не на шутку испугалась тому, кто сейчас заговорил с ней. Оказывается, черноволосая голова, торчавшая в темной гостиной перед экраном телевизора, принадлежала вовсе не Карин... «Черт! И куда он девал свой бессменный кенсейкан, когда он так нужен?!»
- Бьяк-куя? Откуда ты здесь??? – Появившись перед его лицом Куросаки округлила глаза. Как этот человек оказался здесь, на ее диване, в ее доме, в ее мире?..
- Нам с сестрой позволил остаться Куросаки Иссин.
Взгляд Ичиго скользнул по дивану и заметил миниатюрную скрутившуюся калачиком брюнетку, крепко спавшую на коленях брата. Она мягко улыбнулась: картина выдалась весьма милой и… по-человечески домашней. Рыжеволосая синигами достала одеяло из шкафа и бережно укрыла Рукию. Сама же села рядом с семейкой Кучики на пол. Она засмотрелась на Бьякую, который живо наблюдал за ее движениями, а когда угомонилась, с интересом воззрился на экран телевизора. В его серых серьезных глазах читалось любопытство и восхищение, которые делали грозного капитана Кучики похожим на ребенка, которому только что купили занимательную игрушку.
