Найджел отвел глаза от неприятного зрелища и спрыгнул на платформу. Мистер Барнс и мойщик, судя по их жалкому, растерянному виду, явно впервые в жизни столкнулись с чем-то подобным.

– Полицию и врача уже вызвали? – спросил Найджел и тут же подумал, что горстке костей в котле меньше всего сейчас нужен врач.

– Вызвали, сэр, – подтвердил пивовар. – Я как раз сказал Перси, чтобы…

– Послушайте, нужно вынуть его, нельзя ведь… – Сорн был на грани истерики.

Найджел схватил его за плечи и хорошенько встряхнул.

– Возьмите себя в руки, – приказал он.

Сорн устало утер лоб, как-то странно посмотрел на сыщика и, опять цепенея, прошептал неестественно серьезным голосом, будто пьяный:

– Вы знаете, кто внутри?

– Нет, – ответил Найджел, – надо установить.

Рассудив, что ждать полицию не имеет смысла, он велел мойщику принести фонарь и обыскать котел на случай, если внутри остались какие-нибудь улики.

– Не трогайте, э-э, тело, но если найдете что-то в карманах, можете взять. И наденьте перчатки, мы же не хотим оставить лишние отпечатки пальцев.

– Отпечатки? – Мистер Барнс с сомнением поскреб подбородок. – Вы полагаете, это убийство?

– В люк невозможно упасть случайно, а для самоубийства способ чересчур фантастический, вы не находите? – с легким раздражением ответил сыщик.

– Да уж, – ответил мистер Барнс. – Не послать ли кого проверить хмелеотделитель?

– Хмелеотделитель? – озадаченно переспросил Найджел.

– Он самый. Куда вытекает сусло. Какая-нибудь мелочь могла провалиться в сливную трубу.

– Верно. А вообще нет, лучше при мне.

Мойщик гулко громыхал внутри котла. Вскоре до наблюдателей донесся сдавленный стон. Сонливость мистера Барнса как рукой сняло, и он с неожиданным проворством подскочил к люку, откуда мойщик передал ему какой-то предмет.

– Гляньте, мистер Барнс, часы босса, к жилету были пристегнуты. – Он говорил взволнованным шепотом, но рабочие внизу платформы услышали и подхватили:

– Босс…

– Босс!

– Это босс внутри.

– Часы нашли.

– Кто-то сунул босса в котел.

– Как ты сказал, «сунул»?

Найджел изучал лица спутников. Мистер Барнс был потрясен и, казалось, едва поспевал за происходящим. Гэбриэл Сорн, судя по виду, производил в уме какие-то вычисления, от которых зависела его жизнь.

Мойщик вылез из люка, поморгал и извлек из глубоких карманов спецовки перьевую ручку, разбитое пенсне, несколько монет и электрический фонарик. Найджел велел ему разложить находки на полу.

Мистер Барнс потянулся к пенсне, но тут же медленно отвел руку, будто передумал гладить чужую собаку.

– Бьюсь об заклад, это очки мистера Баннета, – сказал он. – И ручка тоже его, «Уотерман». Вот и доказательства.

– Боюсь, этого будет мало, – возразил Найджел. Собравшиеся, судя по виду, были глубоко потрясены. Для невротика вроде Сорна подавление чувств могло быть опасно. Найджел заговорил бесстрастным лекторским тоном: – Чтобы установить личность, необходимо…

Однако он недолго держал внимание беспокойной публики. Тяжелой поступью к ним неторопливо приближался дородный инспектор полиции. Бок о бок с ним шел сержант, а позади, к удивлению Найджела, – доктор Кэммисон.

Инспектор взобрался по лестнице и обвел собрание подозрительным недовольным взглядом. Найджел вдруг понял, что инспектор скажет сейчас: «Ну-ка, что тут у вас происходит?» – и тот не обманул его ожиданий. Этот простой вопрос застал всех врасплох. Найджел взял переговоры на себя.

– Труп в котле, – сообщил он.

Инспектор недовольно посмотрел на него, но, сбитый с толку серьезным видом, сказал:

– Труп? Ладно, всему свое время. – Он достал блокнот и угрожающе спросил: – Кто его обнаружил?

Мойщик сглотнул комок в горле:

– Я, сэр.

– Имя?

Инспектор записал имя и адрес, задал те же вопросы Сорну и мистеру Барнсу, а затем, прищурившись, повернулся к Найджелу:

– А вас как зовут, сэр?

– Найджел Стрейнджуэйс.

– Вы здесь работаете?

– Нет, я…

– Так я и думал. И по какому вы делу, позвольте спросить?

Уязвленный воинственным и напыщенным тоном инспектора, сыщик ответствовал:

– По какому делу? По собачьему.

Инспектор начал медленно закипать, и Найджел, не удержавшись, добавил:

– Помните, как писал поэт: «Пес околел, а человек живет, как жил доселе»? Так вот, у нас околели оба.

17 июля, 17.15–19.50

– По собачьему делу, говорите? – повторил инспектор, когда к нему вернулся дар речи. – Я что, должен принять это всерьез или вы изволите веселиться на мой счет?

Эта витиеватость на секунду придала полицейскому по-настоящему грозный вид. Мысленно отругав себя за то, что не удержался от зубоскальства, Найджел ответил:

– Нет, все очень серьезно. Хотя мне, конечно, стоило выразиться иначе. – И он коротко обрисовал поручение мистера Баннета.

– Мистер Стрейнджуэйс – частный сыскной агент, – сказал доктор Кэммисон, наблюдавший за их разговором с невозмутимым лицом, на котором едва заметно подрагивал мускул. – Он часто содействует властям в расследованиях. Его дядя – помощник комиссара лондонской полиции.

– Замечательно, – холодно отозвался инспектор. – Давайте приступим к делу. Меня, кстати, зовут Тайлер, а это сержант Толуорти. Кто покойный?

– Тело, судя по всему, не подлежит опознанию, – сказал Найджел. – Однако мистер Барнс подтвердил, что предметы, найденные в котле, принадлежат мистеру Юстасу Баннету.

При упоминании Баннета сержант Толуорти изъявил желание провалиться на месте и даже инспектор принял слегка ошалелый вид, но, впрочем, быстро взял себя в руки.

– Улики нельзя было трогать, – с осуждением заявил он. – Кто их вынес?

– Мойщик, – быстро ответил Найджел. – Я беру всю ответственность на себя.

Инспектор резко повернулся к мойщику и спросил его громким, задиристым голосом, явно прибереженным для общения с рабочим классом:

– Вы, значит? Опишите их положение.

Мойщик взволнованно облизал губы.

– Вот как все было, сэр. Часы висели на цепочке, а цепочка была продета в петлицу. Деньги лежали в кармане брюк, фонарик – в пиджаке. Ручку я нашел во внутреннем кармане. Очки висели сбоку. Зацепились той штукой, которая вокруг уха идет – понимаете?

– И больше вы ничего не нашли?

– Нет, сэр.

– Уверены?

– Что такое?

– Обыщите его, сержант.

Инспектор Тайлер работал наверняка. Бедняге мойщику ничего не оставалось, как позволить обыскать себя сверху донизу.

– Ну-ка, – сказал инспектор, когда с осмотром было покончено, – дайте фонарик. Пора и мне заглянуть внутрь.

Горстка людей на платформе молча наблюдала за тем, как он неуклюже протиснулся в люк. Зрителей впечатлило, что инспектор залез в котел, даже не взглянув перед тем на страшное содержимое. Изнутри донеслось шарканье. Затем – тишина. Казалось, прошла целая вечность. Сорн стоял, судорожно заламывая пальцы. Наконец в люке появилось лицо инспектора: он был бледнее обычного, под козырьком фуражки проступил пот. Тайлер осторожно и неуклюже выбрался из котла, отряхнул мундир и повернулся к пивовару.

– Хм-м… Эта отдушина, сливная труба, или как вы там ее называете… Куда она ведет?

– В хмелеотделитель, – ответил мистер Барнс. – Если ищете улики…

– Толуорти, хорошенько осмотрите этот хмелеотделитель, пусть вам покажут. Послушайте, кто у вас тут главный?

– Выходит, что я, – сказал мистер Барнс, – раз уж боссу крышка, а мистер Джо в отпуске.