Прокурор снял очки, сунул дужку в рот и вопросительно посмотрел на нее:

– Как так?

– Что именно?

– Думаешь, там какой-то криминал?

– Думаю, что-то личное скорее. Дневник, к примеру. Но именно это Жанна и не хотела никому показывать. Мне кажется, если мы найдем этот злосчастный дневник, то существенно приблизимся к разгадке причины убийства.

– Ну-ну. Что делать думаешь?

– Хочу завтра с утра практикантку Паровозникова по банкам отправить. Пускай поищет, а потом оформим выемку.

– Если найдет.

– Да, если найдет.

– Хорошо, иди. И к концу дня материалы по делу об ограблении пивного ларька мне на стол, пожалуйста. Срок подошел.

Лена молча кивнула и вышла. Все материалы по этому делу были готовы и в полном порядке, она просто забыла вчера занести их начальнику. Ничего, отдаст сегодня.

День прошел в какой-то бестолковой суете. К вечеру Лена почувствовала, как сильно устала и до какой степени не хочет никого видеть. К счастью, отец еще не вернулся из области, а мать позвонила и предупредила, что вернется поздно – заехала к подруге, а это, конечно, затянется. «Сейчас заскочу в кулинарию, куплю там пирог с вишней и остаток вечера проведу в постели с книжкой и пирогом», – планировала Лена, усаживаясь в машину.

Осуществиться этому плану помешал телефонный звонок, заставший ее у кассы кулинарии. Звонила Юлька, единственная подруга, оставшаяся у Лены еще со школьных времен.

– Да, слушаю. – Трубку она прижала плечом к уху и вставила в терминал банковскую карту. Сейчас изо всех сил нужно было постараться скрыть разочарование, хоть обида не покидала: планы на вечер явно срывались.

– Ленка, привет! – зажурчал мелодичный голос подруги. – Ты где пропала?

«Господи, ну почему именно сегодня? – мысленно простонала Лена. – Почти месяц ни слуху ни духу, и именно в тот день, когда я еле дышу от усталости, ты вдруг возникаешь откуда-то».

– Я пропала? По-моему, это ты не отвечаешь на звонки. – Она забрала с прилавка обвязанную лентой коробку.

– Ты никогда никого не слушаешь, если это не касается твоей работы. Я на конкурсе была, – в голосе Юльки послышалась обида. – Вот вернулась утром, отоспалась и сразу тебе звоню.

«Привалило счастье! Ты отоспалась, а я вот мечтаю об этом всю неделю, и никак», – пожалела себя Лена, а вслух спросила:

– И как гастроли?

– Да ну, скука смертная. Я-то думала: столица, театры, актеры, режиссеры, то-се… А время прошло в сплошных репетициях и конкурсном мандраже. В итоге у спектакля второе место. Правда, меня отметили как подающую надежды. Смешно, да? Тридцать пять лет – и подающая надежды!

Уже было ясно, что Юлька в раздрызганном состоянии – огорчена, расстроена, жаждет дружеской поддержки. Ничего не оставалось, как пригласить ее к себе. Не могла Лена оставить в такую минуту единственного друга без помощи. Или хотя бы без душевного разговора.

– Если ты свободна, приходи ко мне, – мысленно попрощавшись с тихим вечером, пригласила она. – Я еду домой, буду минут через пятнадцать. Если захочешь, оставайся на ночь: отец в районе, мама придет поздно.

– Как в детстве прямо, – усмехнулась Юлька. – Спасибо, Лен.

– Все, я поехала, и ты выдвигайся, – велела она, открывая машину.

С Юлей Воронковой судьба столкнула Лену на ее первой школьной линейке. Юлька оказалась самой маленькой в классе – такой крошечной, что ее почти не было видно за огромным ранцем и букетом гладиолусов. Им с Леной не хватило мальчиков в пару, и учительница поставила их вместе. Как-то вышло, что и за парту они сели вдвоем, и домой им оказалось по дороге.

Так и началось. За одиннадцать школьных лет было всякое. И ссоры навсегда, длившиеся обычно пару дней, и периодические ночевки друг у друга, и даже довольно крупная размолвка из-за несовпадения взглядов на творчество Булгакова – Юлька была от него без ума, а Лена только пожимала плечами, не разделяя этих восторгов.

Но и после школы они не потеряли друг друга и продолжали оставаться близкими подругами, почти сестрами. Лена поступила на юридический, Юлька – на актерский факультет местного института культуры. После окончания попыталась уехать в Москву, но столичная жизнь оказалась не под силу. Юлька вернулась, устроилась в местный драмтеатр и довольно быстро стала получать главные роли.

Однако столичные подмостки продолжали манить, и в авантюру с конкурсом «Золотая маска» Юля пустилась отчасти из-за этого. Казалось, что там ее могут заметить и пригласить если не в театр, то хотя бы на роль в сериале, а то и в фильме. Увы, этого не произошло. Быть же подающей надежды в тридцать пять лет оказалось еще унизительнее, чем получить отказ. Поговорить об этом Юльке было абсолютно не с кем – ее родители много лет как жили в Индии, внезапно обретя Шиву, связь с ними она не поддерживала. Любимый муж, бывший смыслом ее жизни почти восемь лет, в прошлом году разбился на мотоцикле. Оставалась только верная Ленка Крошина, которая, к счастью, не умела говорить «нет».

Лена подъехала к дому в тот самый момент, когда во двор со стороны переулка вошла Юлька с букетом цветов и узким длинным пакетом, в которые упаковывали вино в ближайшем супермаркете.

– Смотрю, вечер перестает быть скучным, – улыбнулась Лена, выбираясь из припаркованной машины.

Юлька чмокнула ее в щеку и взяла с заднего сиденья коробку с пирогом.

– Тебя, похоже, подтолкнула под локоть пироговая фея. Я мечтала о таком примерно пару недель. С вишней?

– Да. Ужина, имей в виду, у меня нет.

– Ты издеваешься? Мы тащим домой пирог и бутылку вина – какой ужин?

– Фигуру боишься испортить? – поддела Лена, закрывая машину и направляясь к подъезду.

– Мы с тобой действительно давно не виделись. – Юлька рассмеялась. – Ты забыла, что я не сижу на диетах.

– И это прекрасно.

– Мне надо поехать на кладбище.

Чуть порозовевшая от вина Юлька сидела на кровати в фиолетовой пижаме, поджав под себя ноги. Лена устроилась в кресле-мешке напротив, потягивала напиток из бокала и всем сердцем сочувствовала подруге. Юлька была совершенно одна – ни родителей, ни мужчины рядом. Гибель Саши надолго выбила ее из колеи. Она с трудом заставляла себя выбираться из дома на репетиции и спектакли, и только Лена знала, каких нечеловеческих усилий это требовало. Именно Лена полгода назад настояла на том, чтобы Юлька поехала на конкурс в Москву. Ей казалось, что это немного встряхнет подругу, заставит отвлечься от горя. Но вышло еще хуже – к тоске по Саше добавилось разочарование от проигрыша и рухнувших надежд. Сейчас Лена чувствовала себя виноватой.

– Давай съездим в субботу, – предложила она.

– У меня утром репетиция, но после обеда я свободна. Спасибо тебе, – с благодарностью откликнулась Юлька.

– Пустяки, мы с тобой не чужие. Помогу тебе на могиле убраться, цветов купим, посидим, Сашку вспомним.

Юлька часто заморгала ресницами, и Лена поняла, что сейчас она заплачет. Быстро отставила бокал на пол, пересела на кровать, обняла подругу.

– Юль, не надо, сколько можно?.. Вряд ли Сашке бы понравилось, что ты уже год заживо себя хоронишь.

– Я знаю, Лена. – Юлька уткнулась ей в грудь. – Но я никак не могу смириться с тем, что его больше нет. Понимаешь, нет и уже никогда не будет.

– Я это понимаю. Но ведь ты-то жива, и жизнь твоя должна продолжаться. Еще столько всего впереди. Ты молода, знаменита – звезда, можно сказать.

– Местного разлива, – мрачно буркнула Юлька, отстраняясь от Лены и вытирая глаза. – Что толку? Наверное, пора умерить амбиции и смириться с тем, что до пенсии буду играть на местной сцене в не очень качественных постановках.

– Все может измениться в одну минуту.

– Ага. В один прекрасный день можно оказаться на полу в собственном доме с пулей в голове, и больше ничего действительно не будет нужно.

– Это ты к чему? – насторожилась Лена.