— Видимо, все прошло успешно, — поднявшись на ноги, произнесла Мелоди. — Она сейчас здесь, да? — несколько напряженно спросила женщина.

— Тонкс отправилась вместе с Беллой в ванную, — отозвался Сириус, подойдя к ней. — Ты знаешь, я ведь никогда не доверял целителям в Мунго, — тихо произнес он, остановившись в шаге от нее.

— Ты говорил, что очень полезно иметь личного целителя, — усмехнулась Мелоди, легко коснувшись пальцами шрама у него на шее. — Целителя без образования, — вздохнула она, опустив руку.

— Я больше доверяю тебе, чем тем, у кого это образование есть, — перехватив ее ладонь, буркнул Сириус.

— Хочешь, чтобы я ее осмотрела? — подняла на него взгляд Мелоди. — Ты думаешь, она мне доверится? Я же…

— Мой жена! — не дал ей закончить Сириус. — Ты моя жена и чистота твоей крови уже не имеет никакого значения. — Он провел пальцем по кольцу на ее пальце. — Или может, ты жалеешь…

— Ты думаешь, что я ждала тебя все это время для того, чтобы сказать тебе, что ты мне не нужен? — вскинулась Мелоди, вырвав свою руку. — Почему ты все еще во мне сомневаешься? — Глядя ему в глаза, требовательно спросила она.

— Меня никто никогда не ждал, — уткнувшись лбом в ее лоб, прошептал Сириус. — Никто так обо мне не беспокоился и не заботился. Очень сложно поверить в то, что все происходящее реальность, а не какой-нибудь бред, выдумка моего больного воображения. Я так привык к тому, что все меня боятся. — Он осторожно провел пальцами по ее щеке и сам не заметил, как произнес вслух все свои мысли: — Знаешь, я прожил две жизни. Одну с тобой! Это были самые счастливые месяцы в моей жизни, не смотря на то, что была война. Это были улыбки, какие-то бредовые, бессмысленные разговоры, это было желание вернуться живым из сражения, чтобы только прикоснуться к тебе. Это была жизнь, наполненная смыслом, светом и чистым, совсем не пугающим меня безумием пополам с безрассудством. Вторая жизнь была без тебя. Это Азкабан, это два года скитаний по стране, это ежедневные головные боли и попытки понять, что же я забыл. Попытки понять, что за запах мне не дает покоя, и с каких пор я так люблю первый снег. Это злость и бессилие, это новое заключение, это совершенно дикое желание нападать и кусать каждого, кто посмеет меня тронуть. Это то безумие, которого я так боялся, снежинка. Темное, прожигающее насквозь, поглощающее все самое лучшее, что еще во мне могло остаться. И эта вторая жизнь кажется мне более реальной, чем та первая, полная счастья.

Он заметил в ее взгляде слезы и притянул ее ближе к себе, обнимая ее за талию. Она все равно кажется ему до неприличия худой, но до невозможности прекрасной. Все такой же чистой и невинной, стойко перенесшей все те испытания, которые выпали на ее долю, но изменившейся. Должно быть, она просто стала сильнее, увереннее в себе.

— Я тебе говорил, что готов стоять перед тобой на коленях? — тихо пробормотал Сириус куда-то ей в волосы.

— Говорил, — слабо улыбнулась Мелоди, сжимая в пальцах ворот его рубашки.

— И я не врал! — выдохнул Сириус. — Я готов на все ради тебя, только бы ты была рядом, только бы иметь возможность видеть твою улыбку. Без тебя в моей жизни один мрак, одна боль, одни неприятности. А ты помогаешь мне жить, видеть смысл в этой жизни. Мне хватило просто вспомнить тебя, чтобы вновь стать самим собой, а не слабой, сломанной тенью Сириуса Блэка. Хватило знакомства с Лайоном, чтобы понять, что я еще кому-то нужен, что еще не все потеряно. Хватило увидеть его синие глаза, чтобы почувствовать, что у меня отобрали что-то очень важное. Мне хватило одного воспоминания о нашем знакомстве, чтобы вновь в тебя влюбиться. — Он немного наклонился, касаясь носом ее носа. — Не оставляй меня! Прошу! Без тебя я просто никто и ничто в этом мире. Я был прав, ты действительно ангел. Ты чистая, светлая, и мне так необходим твой свет, чтобы не захлебнуться этой тьмой.

— Я рядом, Сириус! И больше никогда тебя не оставлю, — прошептала Мелоди. — Я могу говорить тебе каждый день, что люблю тебя. Люблю с четырнадцати лет. Только с тобой мне так тепло и уютно, только с тобой я чувствую себя в безопасности. Мне нужен только ты, и я больше никому и ничему не позволю отнять тебя у меня. — Она запустила пальцы в его волосы, распуская слабый хвост. — Слышишь, Сириус? Ты только мой пес. Неважно, звездный или просто бродячий! Я люблю тебя таким, какой ты есть. Будь ты хоть миллион раз безумцем, будь ты жестоким и диким. Мне все равно, потому что ты только мой.

— Твой, — улыбнулся Сириус, проведя костяшками пальцев по ее щеке. — А ты моя!

Мелоди кивнула и чуть приподнялась на носочках. Сириус шумно выдохнул, когда ее губы прижались к его губам. Его неотступно преследует такое чувство, словно все это уже было. Было, когда она только начала позволять прикасаться к себе, целовать себя. И эти поцелуи все так же сводят с ума, заставляя забыть, кто он, где он и что вообще происходит. Никаких мыслей, только ее губы. Такие мягкие, нежные и манящие. Все портит лишь одно: необходимость дышать. Она отстранилась первой, пока он глубоко вдыхал ее запах, безуспешно пытаясь найти в голове хоть какие-нибудь связные мысли.

— Ты завтракал? — чуть отстранившись, спросила Мелоди.

Сириус покачал головой, продолжая тонуть в этих синих глазах. Мелоди что-то недовольно фыркнула и отстранилась от него, направившись к плите. Сириус медленно опустился на ближайший стул, неотрывно наблюдая за женщиной.

— Где Рег? — тихо спросил он лишь для того, чтобы услышать ее голос.

— В гостиной или у себя, — отозвалась Мелоди. — Разговаривает с Эммелиной, — усмехнулась она, поставив перед ним тарелку с яйцами и беконом. Бекона было намного больше, чем обычно кладет ему Молли.

— Ты думаешь, они вместе? — удивленно поднял брови Сириус.

— А Регулус по-твоему не имеет права на личную жизнь? — опустилась на стул рядом с ним Мелоди. — Мне кажется, что она ему нравилась еще в школе. А теперь ему нужно как-то объяснить ей все, если он до этого ничего не рассказал.

Сириус невольно вспомнил, как беззастенчиво его рассматривала Вэнс во время тренировок. Но в отличии от Гестии, она даже заговорить с ним не пыталась. Кажется, он совершенно не понимает, что происходит в его жизни. Точнее, он не понимает, что творится в этом ненормальном мире. И вряд ли когда-нибудь сможет понять.

— Так, что насчет Беллы? — спустя несколько минут молчания, спросил Сириус.

— Если она дастся… — нервно усмехнулась Мелоди. — Ты же понимаешь, что очень сложно вот так вот просто взять и изменить свое отношение к человеку, который причинил людям столько… вреда.

— Я понимаю, — отозвался Сириус, подняв на нее взгляд. — И я не прошу тебя относится к ней, например, как к Регулусу. Ей просто нужна помощь.

Мелоди чуть подалась вперед и произнесла, глядя ему прямо в глаза:

— Я ей помогу только потому, что об этом просишь ты. Сириус, только ради тебя я согласна забыть о ее дурной славе и попытаться увидеть в ней человека.

— Спасибо! — на выдохе произнес Сириус. — Как же мне нравится, что ты никогда не споришь, — улыбнулся он.

— Ты этим просто пользуешься, — недовольно фыркнула Мелоди, откинувшись на спинку стула. Но Сириус успел заметить улыбку, промелькнувшую в ее взгляде.

— К нам обещал заглянуть Дамблдор, — словно невзначай обронил Сириус. — Он был тут утром. Попросил прощения за то, что ничего для меня не сделал.

Мелоди внимательно на него посмотрела, но промолчала, переведя взгляд на стену за ним. Сириус чуть наклонил голову, наблюдая за ней. Кажется, ему снова семнадцать. До безумия хочется прикоснуться к ней, но страшно и тошно от собственного желания. Вот только успокоительное уже совершенно ничем не поможет, да и раньше мало чем помогало.

— Что теперь, Сириус? — вдруг спросила Мелоди, вновь глядя ему в глаза. — Ты оправдан, стал героем, стал мужем и отцом, помогаешь своему роду подняться на ноги и выпрямиться во весь рост. А что ты теперь будешь делать? Меня всегда волновал вопрос, чем ты будешь занимать, когда попробуешь все, что только можно?