— Значит, ты действительно музыкант, — раздевая дочь, с неподдельным интересом спросила Джейн.

Мелоди только кивнула, снимая с лимона шкурку. Она ела лимоны, очищая как мандарины, без сахара. Было какое-то удовольствие в том, чтобы чувствовать эту кислоту. Лимон такой же кислый, как ее жизнь до появления в ней Сириуса. К сожалению, она успела слишком полюбить лимоны, чтобы отказаться от них так же легко, как от этой кислой жизни.

— Но тебе действительно стоит записаться к врачу, — произнесла Джейн.

— Или мы можем помочь, если вы не доверяете врачам, — прибавил Эдвард, поставив на стол поднос с кружками чая. — Вообще, мы дантисты…

— Кто? — вырвалось у Регулуса.

— Зубы людям лечат, — хмыкнула Мелоди. — Он боится дантистов, — пояснила она, заметив недоумевающие взгляды супругов. — Травма детства, да, Лео?

— Я придушу Сириуса, — прорычал Регулус.

— Сириус, это его старший брат, — произнесла Мелоди. — Именно он пугал его в детстве страшилками о дантистах.

— Давай ты будешь есть свой лимон молча, — пробормотал Регулус, пока Грейнджеры тихо хихикали.

— На самом деле, по образованию, я акушерка, — произнесла Джейн. — Ну, не только акушерка.

— А кем работаешь ты, Леопольд? — с неподдельным интересом спросил Эдвард.

— Я писатель, — невозмутимо ответил Регулус.

— И на что же вы живете? — растерянно спросила Джейн.

— А мы не работаем, по вашему? — прищурилась Мелоди. — Вы бы знали, сколько дохода приносит писательство. Нам вполне хватает на жизнь и на ребенка хватит.

Судя по взглядам супругов, они в это не особо верили. Мелоди подумала, что доказать своих слов она не сможет, поэтому махнула на это рукой. Но работа музыкантов во всяком случае оплачивалась неплохо. Правда, ее родителям пришлось перетерпеть много несчастий, прежде чем добиться чего-то от этого мира. Не удивительно, что она единственный ребенок в семье, при том поздний. Поразительнее то, что ее родители были вместе с начальной школы. Вместе всю жизнь, пусть и не сразу они стали парой.

Регулус поддерживал беседу с Грейнджерами, нервно косясь на Гермиону, которая не сводила с него больших глаз и вертела в ручках какую-то игрушку. Мелоди рассеянно подумала, что первый друг ее ребенку уже найден. На первых годах жизни они точно смогут общаться, а дальше будет видно потом. Но она надеялась на то, что скоро война закончится и они смогут стать нормальной семьей, а не играть непонятно кого.

— Мне кажется, она волшебница, — прошептал Регулус ей на ухо, когда Джейн понесла дочь спать, а Эдвард ушел на кухню.

— Почему ты так решил? — подняла бровь Мелоди.

— Она мне цвет волос изменила, — буркнул Регулус, указав на зеленые кончики волос. — По-моему, этого достаточно для доказательства.

— Разве магия проявляется в такой раннем возрасте? — удивленно спросила Мелоди.

— Если верить маме, то у Сириуса первый магический выброс произошел на пятом месяце его жизни, — пожал плечами Регулус. — А этой девочке уже точно больше года.

— И она рассмотрела в тебе слизеринца, — хихикнула Мелоди. — Ты ей понравился.

Регулус как-то обреченно вздохнул и улыбнулся вернувшемуся Эдварду. Мелоди почему-то решила, что Регулус тоже любит детей. Главное, чтобы еще и он не стал называть ее ребенка щенком. Ей хватит одного пса.

***

Ей было немного не по себе под немигающим взглядом Сириуса. Только понять, что сейчас у него в голове, она не могла. И от этого становилась еще неуютнее. А она даже нормально пошевелиться не может. С таким животом вообще все неудобно. Восьмой месяц! Ей начинает казаться, что живот теперь с каждым часом становится все больше и больше. Иногда в голове мелькает мысль, что еще немного, и она лопнет, как воздушный шар, который оказался переполнен воздухом.

— Это невероятно, — выдохнул Сириус. — Черт, я сдохну от перевозбуждения, — пробормотал он, продолжая не мигая смотреть на нее.

— От этого не умирают, — нервно пробормотала Мелоди.

— Я буду первым, — прошептал Сириус, придвинувшись ближе к ней.

Не улыбаться рядом с ним не получалось. Тем более не возможно сдерживать нежную улыбку, когда он так осторожно и трепетно кладет свою теплую ладонь на ее живот, когда мягко целует, шепча какие-то глупости, и довольно жмуриться, если погладить его по голове. Вот и попробуй сказать, кого ее беременность изменила сильнее: его или ее? Он практически всегда ведет себя, как довольный пес. И она уже точно уверена, что собаки так ведут себя лишь когда их за что-то хвалят, гладят, когда с ними играют. А Сириус ведет себя так, как только окажется рядом с ней.

— Он толкается! — воскликнул Сириус. — Мелоди, он толкается!

Он выглядел потрясенным и радостным одновременно. И действительно было невозможно не улыбаться, глядя на него.

— Каждый день толкается, — усмехнулась Мелоди, позволяя Сириусу придвинуться еще ближе. — Когда ты рядом, он успокаивается.

— Думаю, все дело в твоем настроении, — заметил Регулус. — Тебе спокойнее рядом с Сириусом, и ребенок тоже успокаивается.

— Но это же все равно чудо, — прошептал Сириус, взглянув на брата. — Скажешь нет?

— Я согласен с тобой, — улыбнулся Регулус. — Ожидание ребенка и его рождение действительно настоящее чудо, — тихо прибавил он.

— Это твой племянник, — тихо хмыкнул Сириус, прижавшись чуть колючей щекой к ее животу.

— А с чего ты взял, что это мальчик? — нахмурилась Мелоди.

— Хочу сына, — пожал плечами Сириус. — Но я в любом случае буду отцом. Буду самым счастливым человеком в этом чертовом мире. Я уже самый счастливый!

Мелоди сморгнула слезы и шмыгнула носом, запустив пальцы в его волосы.

— Не понимаю, почему Джеймс так нервничает, — пробормотал Сириус, поглаживая пальцами ее живот. — Мне кажется, он ревнует Лили к их ребенку. Странно!

— Это нормально, — фыркнула Мелоди. — В большинстве случаев, мужчины переживают, что их станут меньше любить. Что женщина будет слишком сосредоточена на заботе о ребенке, а потому не будет уделять им внимание. Им кажется, что их место теперь займет ребенок, а они станут ненужными и лишними. Поэтому во время беременности они нервничают не меньше, чем будущие мамы.

— Под таким углом, я об этом не думал, — пробормотал Сириус. — По-моему, это бред! Как ребенок может стать твоей заменой, если это часть тебя. Разве этот ребенок не будет напоминать женщине, благодаря кому, он у нее есть?

— А ты, Сириус, исключение из правил. Причем с большой буквы «И», — пробормотала Мелоди. — Кстати, чтобы быть ближе к ребенку с самого рождения, стоит присутствовать при родах. Находится рядом с роженицей!

— Конец июля, начало августа, — произнес Регулус, прежде, чем Сириус успел открыть рот. — Точно сказать довольно сложно. Ты ведь помнишь, что сам родился раньше срока?

— Это не обязательно, — заметила Мелоди. — Тем более, многие мужчины не в состоянии перенести…

— Обещаю, я буду рядом, — прошептал Сириус.

Мелоди тяжело вздохнула. Отговаривать его, конечно же, бессмысленно.

***

Должно быть, этот ребенок унаследовал характер своего непоседливого отца. Другого объяснения тому, что он постоянно толкается, она найти не может. Не в состоянии он спокойно ждать своего часа. Ему необходимо постоянно напоминать о своем существовании. Пока еще внутри нее. Ей страшно представить, как она будет следить за этим ребенком, когда он научится ходить.

— Все хорошо? — спросил Регулус, заглядывая в ее комнату.

— Я уже третий день здесь валяюсь, — пробурчала Мелоди. — Такое чувство, словно он хочет, чтобы я начала бегать, а не лежала без дела, — тихо прибавила она.

— Сомневаюсь, что этого хочет именно он, — хмыкнул Регулус, опустившись на уже полюбившийся им стул. — Хочешь, расскажу что-нибудь?

— Откуда у тебя столько историй? — устало спросила Мелоди.

— Я же писатель, забыла, — усмехнулся Регулус. — Всегда любил слушать выдумки Сириуса. Потом и сам сочинять начал.

Мелоди прикрыла глаза и кивнула. Регулус принялся рассказывать историю о какой-то девочке, росшей в замке без взрослых. Стоит признать, что сказки он сочинял интересные. Вот только эту она слушать не могла нормально. Внизу живота то и дело ныло, отдавая куда-то в область поясницы. Лечь удобно никак не получалось. И ведь это уже не первый раз за этот день.